Мисс Синг - 12 членов. Часть III. Испытание

Парень завис.

– Тут, главное, сохранять качество, работать, как работали, продвигать то, что продвигали без хамства, жадности, наглости. Плюс помогать новобранцам.

– То есть ничего менять не надо?

– В общем, да.

– Говорите много, босс.

Откидываюсь на спинку кресла. Внимательно смотрю на односельчанина, витающего в своих мыслях с наушниками в ушах. Господи, он ничего не понял. Совсем. Печаль. Осознаю, что сама, сама, сама, молча, тихо сама. Каждый сам за себя.

В кабинет входит Бабай, активный, вопреки обычному.

– Привет.

– Ты сегодня живенький.

– Суббота.

– Шеф где?

– Скоро будет.

– Ты в курсе всего?

– В курсе, в курсе. Кулибин накосячил.

Выпучиваю глаза, подаюсь корпусом вперёд.

– В смысле?

– Самостоятельность проявил…

Мы погрузились в обсуждение последнего ушедшего ФЭО в министерство денег, роли в этом транснациональной организации, заинтересованных сторон, людей в моём ведомстве, нюансов архитектуры системы, средств создания, денег, реальных денег, поделенных кусков пирога, последствия, которые вытекают из этой самодеятельности. Как поехала к ебеням собачьим конкурсная документация, лежащая на низком старте к опубликованию.

– Получается, вся работа в унитаз, зря коллег столько времени из конкурсного отдела держу в напряжении, кормлю завтраками.

– У-гу.

Бабай играет интонацией.

Выдыхаю.

Бабай поворачивается к односельчанину деловито, по-хозяйски. Машет ему рукой.

– Земля вызывает борт, Земля вызывает борт. Приём. Приём.

Односельчанин вытягивается из-за ноута. Вопросительно смотрит, вынимает наушники.

– Давай, подтягивайся к нам. Погружение в занятное приключение под названием проект И началось.

– Шефа ждать не будем?

Вопрос Бабая звучит риторически.

– Он уже как полтора часа написал, что подъезжает.

– Суббота, что ты от него хочешь.

Молчу.

Ребята нашли общий язык, ушли в обсуждение технических моментов на своём мужском языке. Моя задача на данный момент выполнена – занять подчинённых ДЕЛОМ. Время звонить Кулибину. Пишу в скайп «Привет (Улыбка). Занят сейчас? Наберу тебя на номер?» Ответ: «Да, звони (Улыбка)».

Выхожу в коридор, иду в курилку третьего подъезда. Шестой подъезд сегодня закрыт. Сажусь на подоконник, закуриваю, набираю.

– Привет (Улыбка), поздравляю тебя с днём рождения. Желаю денежного благополучия, профессионального процветания, здоровья твоим мальчишкам, мира дома, гармонии в любви и сексе.

– Спасибо, приятно слышать твой голос.

Улыбаюсь.

– Прости, что в твой день рождения и во время твоего отпуска дёргаю. Есть вопрос по работе.

– Задавай.

Он улыбается, в прекрасном расположении духа. Тепло разливается внутри, невзгоды, тревоги отступают. Минуту назад сомневалась в его профессионализме, человеческих качествах. Сейчас по-прежнему доверяю, его мнение всё ещё авторитетно для меня.

– По проекту И. Сегодня переделываем ФЭО, и придётся всю конкурсную переделывать…

– Что так?

– Говорят, ты там отсебятину написал, которая разнится с планами, замыслами твоего работодателя, заинтересованных у нас и в транснациональной организации. Мол, подставил всех.

– Фигня какая-то. Что конкретно?

– По техническому решению, софту, архитектуре. Бюджет поехал и его структура.

– Конкретнее…

Мы пустились в обсуждение. Подробное обстоятельное.

– Ерунда! Оставь, как есть сейчас. Пусть переделывают. К моему возвращению вернутся к документу, который есть на данный момент.

– Поняла.

– На рожон не лезь, пусть Бабай порулит.

– Угу…

– Задумалась?

– Киваю.

– Погода здесь отвратительная, дожди льют, холодно.

– То есть ты сейчас в офисе?

– Да, все тут… Давай, по скайпу?

– Пиши. Отвечу.

– Рада тебя слышать.

– Тебя тоже.

Разговор заканчивается. Находясь в прострации, подвисшем состоянии, в состоянии плавания на обычной деревянной лодке с одним веслом в грозовом море, возвращаюсь в кабинет.

– Что-то ты долго курила.

– Разобрались, что к чему?

– Да, переделываем.

Обращаюсь к односельчанину.

– Помощь нужна?

– Не, тут техника.

– Бюджет вместе смотреть будем. Есть с трудом и боем достигнутые договорённости с главным бухгалтером, денежным ведомством, ДЭФ и конкурсниками. Их нужно соблюсти, иначе вся госпрограмма поедет, готовая к отправке.

Односельчанин смотрит на меня как баран на новые ворота.

– Да, да, пришлось попотеть. Поэтому, пожалуйста, держи в курсе всех изменений.

Бабай смотрит на меня исподлобья.

– У нас два месяца ушло, что бы протащить и согласовать по строкам бюджетной, бух классификации, скоррелировать с госпрограммой. Про фиников молчу. Отдельная песня.

Ловлю в выражении лица Бабая безмолвный сарказм. Чувствую, что он настроен на сливание проекта, его затягивание. Гнусный человек.

Влетает Шеф. Останавливается перед моим столом. Начинает а-ля командным голосом ставить поручения, разъяснять ситуацию. Смотрю нейтрально. Он понимает.

– Разобрались?

– Да, заняты переработкой. Просветила коллег, что с финчастью и структурой максимально деликатно.

– Перепроверь.

– Обязательно. Моя вотчина, ответственность.

Снова ловлю саркастический, унижающий взгляд Бабая. Хуй тебе в жопу, урод. Сам то, что сделал для проекта? Ответ – ничего. Не злись, не злись. Вредно для здоровья.

Закидываю холс в ротик. Погружаюсь в детальное изучения конечно документа, сделанного мной и Кулибиным, ребятами, подтянутыми из смежным департаментов. Сверяю с рекомендациями главбуха, ДЭФ, конкурсниками. Сверяю с правками, вносимыми сейчас. Понимаю, что Кулибин прав. Ой, как ПРАВ! Дебилы! Закипаю! Закипаю! Молчи. Молчи. Жди часа. Жди времени. Ответственность за текущее творчество полностью на Бабае. Односельчанин исполнитель. Шеф – буфер. Чудно. Закидываю холс. Включаю Моцарта, принимаюсь за кипу отчётности по спортивному проекту. Любимые циферки, данные. Снова проседают по тем же самым направлениям. Поворачиваюсь к Шефу, явно находящемуся в состоянии далёком от рабочего. Видя моё настойчивое выражение лица, сразу включается, облокачивается на стол. Выхожу со своего места, пододвигаю кресло к округлому выступу справа от него, раскладываю документы.

– Шеф, проседаем там же. Бьёмся, бьёмся. Воз и ныне там. Нужно ехать Вам вместе с односельчанином и коллегами этажом выше.

– Почему?

– Что-то недоговаривают коллеги из региона. Здесь говорить страшно, в переписке и по телефону неуместно.

Смотрю со многозначительным взглядом «Вы меня понимаете?». Шеф встрепенулся. Смотрит внимательно.

– Думаешь?

– Уверена. Максимально возможное сделано. Нужно обследование, совещание на месте, в поле. Плюс другие моменты в связи с назначением. Теперь тот, кто подчинялся нам, стал нашим главой. Это приведёт к динамике проекта. Нужно ловить момент. Самые болезненные места вылечить, протолкнуть… Понимаете о чём я?