Ника Климова - Дочь лучшего друга

– Спасибо. Я так рада вас двоих видеть, – я устроилась на стуле, положив клатч на колени.

– Вернулась бы в Россию, видела бы чаще, – надула губки Лера.

– Возможно, когда-нибудь. А пока не хочу. Да и ресторан.

– Кстати, поздравляю, – произнес Сашка. – Как буду в Австрии, зайду.

– Спасибо, – смутилась я.

После ужина, который несколько затянулся, мы с Лерой поднялись ко мне в номер, предварительно заказав вина. Сашка ушел к себе изучать какие-то отчеты и, позволив нам тем самым устроить небольшой девичник.

– Я так вам завидую, – не сдержалась я, когда первый бокал вина почти опустел.

– Кто? Ты? Нам? – удивилась Лера, сбросив туфли и забираясь на диван с ногами. – Чему?

– Вы такие счастливые. Сашка так на тебя смотрит.

– Костик смотрит на тебя также. Я помню.

Я промолчала. Последний глоток вина скользнул в горло.

– Эй, подруга, – голос Леры опустился почти до шепота. – Я чего-то не знаю? Что случилось? Вы с Костиком поругались? Или… Постой, вы расстались?

Я не торопилась с ответом. Дождалась, когда кроваво-красная жидкость снова наполнит собой пузатый бокал.

– Я видела его, – тихо произнесла я, надеясь, что Лерка не услышит.

– Кого? – не поняла она, но тут же догадалась. – Неееет, Ритка. Неееет!

– Да, Лера, да, – вино было терпким и приятно согревало меня. Тело. Но не душу.

– Боже, где? Когда? Как?

– На открытии ресторана.

Я не смотрела на нее. Говорить было тяжело, но мне требовалось выговориться хоть кому-то. Лера знала, что шесть лет назад в моей жизни был мужчина, который оставил меня на краю пропасти. Но она не знала, кто он.

– И? Что произошло? Ой, подруга, только не говори, что ты изменила Костику.

– Нет, – дернула я головой.

– Уже хорошо, – выдохнула Лера. – Вы разговаривали?

– Если это можно так назвать, – бокал снова опустел. Я не спешила наполнять его снова.

– В каком смысле? Давай уже не тяни. Что произошло?

– Ничего не произошло, Лерка, ни-че-го, – я встала и отошла к окну, обняв себя за плечи. – К сожалению.

– О, нет, подруга. Только не говори, что ты его все еще не забыла.

Я и не сказала. Но Лере этого было достаточно, чтобы все понять.

– Дело дрянь, да?

Она заглянула мне в глаза. Ее шаги скрыл толстый ворс ковра.

– Я постоянно думаю о нем, – призналась я, глядя на сверкающую Эйфелеву башню. – И ничего не могу с собой поделать. И я хочу его. Хочу так, что, кажется, сойду с ума, если не займусь с ним сексом.

– А он?

Я перевела взгляд на подругу. Она была ниже меня ростом, поэтому смотреть приходилось сверху вниз.

– А он трахает блондинок из бара.

– Может, оно и к лучшему?

– Может, – солгала я.

– А с Костей? Как у вас с ним?

– Играю роль послушной невесты. Когда надо, раздвигаю ноги. В нужных местах издаю стон.

– Как это? – растерялась Лерка.

– Он хороший, добрый, понимающий, но… Бабочки в животе спят мертвым сном. И просыпаться не собираются.

Я снова вернулась к столу и оставила на нем пустой бокал. Пить больше не хотелось. Мне было холодно. А руки, что могли меня согреть, остались в Вене.

– Ты его не любишь?

– Он мне нравится. Это другое. У меня не сносит от него крышу. Мне не хочется, чтобы он трахал меня до умопомрачения двадцать четыре часа в сутки. И я не растекаюсь от его взглядов. Понимаешь?

Я посмотрела на Леру, ожидая поддержки.

– Может, тебе с ним поговорить? – осторожно предложила она. – Есть же разные способы наладить интимную жизнь. Ты говорила ему, что ты хочешь?

– Я ничего не хочу ему говорить, – выдохнула я, вдруг осознав, как сильно устала.

– И что же ты будешь делать?

– Я не знаю, – призналась честно, запуская пальцы в волосы. – Просто жить.

– А он? Тот другой?

– Ему нет до меня никакого дела, – обида рвалась из моей груди. Лера молчала. – А я… Я снова стою на краю пропасти, Лера. И мне так хочется шагнуть в нее.

Она обняла меня сзади, понимая, что слова были лишними.

– Нагрузила я тебя своими проблемами, – выдавила я из себя улыбку и выбралась из ее уютных объятий.

– Для этого и нужны друзья. Разве нет?

– Наверное. А сейчас, прости, я так устала.

– Я понимаю, – кивнула Лера, ныряя в свои лабутены. – Будешь плакать?

– Нет.

– Хорошо. Тогда я могу тебя оставить.

Мое истосковавшееся по ласке тело медленно опустилось в горячую воду. Шапки ароматной пены скрыли под собой полыхающую кожу. Я положила голову на бортик и прикрыла веки.

…Его губы были так настойчивы и так властны. Кожа горела там, где он целовал меня. Пальцы впивались в мое тело подобно огненным стрелам. Он не был нежен. Он просто брал меня. А я хотела отдаваться ему снова и снова. И даже боль, которая пронзила меня, была сродни наслаждению. С ним я готова была испытывать ее снова и снова…

Глаза широко распахнулись. Я не сразу вспомнила, где нахожусь. Взгляд скользил по розовому кафелю. Сознание медленно возвращалось в настоящее. Вода почти остыла. Я выбралась из ванны и завернулась в полотенце сливочного цвета. Прикосновение ткани ощущалось так остро, что спустя минуту я отбросила его в сторону, набросив на плечи лишь отблески ночных фонарей.

Сон не шел. Подушечки пальцев скользили по чуть приоткрытым губам. Прохладный воздух ласкал обнаженную кожу. Я перевернулась на спину, согнув ноги в коленях. Бедра сами разошлись в стороны. Ладони скользнули к груди, невесомо касаясь напряженных сосков. Тело выгнулось, требуя большего. Пальцы двинулись ниже, раскрывая нежные складки. Там было мокро и горячо. Нет, нельзя. Не так быстро. Влажная от моих соков ладонь заскользила по животу вверх, оставляя след. Я застонала, мысленно представив, что Игорь сейчас наблюдает за мной, и раскрылась еще больше, желая ему понравится. Грудь напряглась. Прикосновения к соскам отдавались дрожью во всем теле. Терпеть больше не было сил.

Я перевернулась на живот и медленно встала на колени, прогибая спину, как кошка. Моя попа оттопырилась, предлагая себя. Холодный воздух скользнул по влажной киске. Я прикусила губу, ныряя пальцами в свою дырочку. Она была такой узкой и такой мокрой, что не создавала никаких препятствий. Спешить не хотелось. Я оставила в покое свое лоно и положила ладонь на гладкий лобок, сдвигая бедра вместе. Мне было этого мало.

– Тшшш, – успокаивала я себя, играя с клитором. – Тише, малышка. Тшшш.

Именно это он говорил мне тогда, когда его пальцы врывались в мою еще невинную дырочку.

Как хорошо, что я удалила его номер. Иначе ничто не смогло бы сейчас остановить меня от звонка ему. Я хотела, чтобы он слышал, как я кончаю здесь, в Париже, одна, без него.

Два пальца скользнули внутрь, заставляя закрыть глаза от наслаждения. Я снова оказалась на спине и развела бедра так широко, как это было возможно. Боже, как же там было мокро! Влага стекала на простыни. Свободная рука обхватила грудь и сжала ее почти до боли. Губы приоткрылись, предвкушая близкий взрыв. Пальцы ходили в моей киске, желая проникнуть как можно глубже. Два мало. Три – в самый раз.