Диана Соул - Дизайнер смерти

Дизайнер наконец отвел взгляд от окна и перевел его на меня:

– Если бы Дизайнер Жизни остался жив, то проблемы в поиске не было бы. Что же касается ответа, почему никто не подходит, то он на поверхности. И если вы хорошенько вспомните историю, подумаете, наверняка догадаетесь сами. А пока воспринимайте как данность.

Если бы у меня было настроение препираться, я бы сейчас начала это делать. Потому что не понимала, к чему все эти загадки.

– А сейчас прошу извинить, моя императрица, – поспешил откланяться Хэдок. – У меня дела.

Он уже был у двери, когда я его окликнула:

– Вы сказали, что род Альтазара – единственный выживший за эти годы. Но ведь есть еще Дизайнеры Смерти. Один из вас всегда был рядом с членами дома Жизни.

– Но мы почти не люди, – ответил Хэдок. – У Дизайнеров Смерти не бывает детей. Хотя мыслите вы верно, госпожа. Мы все в той или иной степени дети Первого Корабля.

Когда я жила на Затурии, иногда мечтала, что однажды мне удастся вырваться оттуда на другую планету. Не навсегда, а ненадолго. Посмотреть, отдохнуть, набраться новых впечатлений.

В своих мыслях я выбирала для этой цели не столичный Гризальд с его пирамидами до неба, огромными храмами, широкими улицами и миллиардами жителей, а более тихий Сингард. Мир, открытый раньше всех после крушения Первого Корабля, когда нашей новой цивилизации вновь удалось выйти в космос.

Сингард был подобен бесконечному морю с редкими клочками суши и с атмосферой из азота и кислорода. У местных колонистов первые годы были сильные проблемы с адаптацией, но со временем они привыкали, и все последующие поколения уже никуда не хотели уезжать из своего водного мира, предпочитая принимать гостей у себя и проводя им экскурсии.

Я же разглядывала картинки в книгах о той планете, любовалась огромными рыбами, неведомыми существами из глубин и мечтала, как увижу когда-нибудь все собственными глазами. Но Милента не отпускала, говорила, что нечего мне делать в других мирах.

И теперь я понимаю ее, видимо, няня опасалась, что меня найдут люди императора.

А я все равно продолжала мечтать, слишком идеализируя другие планеты.

Мечта сбылась, но криво.

Другой мир – Гризальд – оказался жестоким и далеким от курорта, зато впечатлений я набралась тут массу, и вот… даже отдыхаю. Перед смертью, так сказать.

Последние два дня я провела, лежа на кровати под капельницами и присмотром немой медсестры Лоды, которую привел Дорнан. Именно она помогала мне, когда нужно было справить естественные надобности, и отводила в ванную комнату, она же причесывала и умывала. Правда, в отличие от моих прежних служанок, Лода делала это бесхитростно, без всякий красивых подвывертов. Медсестра просто аккуратно выполняла свою работу.

Со мной она общалась жестами, считывая ответы по губам. Чем-то она напоминала мне Миленту, наверное, искренностью. По крайней мере, именно у нее в глазах впервые за долгое время я прочла настоящую заботу.

Дорнан приходил несколько раз в день, проверял мое самочувствие, цокал языком и уходил. А вот Хэдок не приходил ни разу, так же как и муж.

И если в последнем случае я была только рада, то Дизайнеру Смерти мне хотелось задать много вопросов.

К вечеру второго дня терапия начала давать плоды, я впервые почувствовала под пальцами фактуру простыней.

– Отлично, – сказал вызванный Лодой доктор. – Значит, уже завтра к вечеру ваше самочувствие будет позволять вам принять у себя императора.

Меня аж передернуло от такой «прекрасной новости».

– Не кривитесь, императрица, – заметил реакцию Дорнан. – Если хотите жить, должны понимать, что у вас остались считанные дни, а значит, вы должны настроиться и, возможно, даже постараться сами.

Жаль, я не умею сжигать взглядом или убивать прикосновением, иначе сделала бы сейчас это с доктором.

– Если бы вы хоть раз оказались на месте одной из нас, – прошипела я, имея в виду жен Ронана, – то вы бы никогда не произнесли ничего подобного.

– Я понимаю вашу реакцию, – невозмутимо ответил старик. – Но подумайте о другом. На вашем месте я не могу оказаться никак, а вот другую девушку… – Он сделал многозначительную паузу. – Сегодня уже привезли во дворец. Подумайте о том, что уже через несколько дней она может заменить вас.

– Тогда мне остается только посоветовать ей молиться, – не меняя шипящего тона, ответила я.

А у самой сердце почти перестало биться.

Не хочу умирать.

Не хочу – и точка.

Все дни, что я беспомощно лежала на кровати, книга, переданная Хэдоком, так и оставалась спрятанной под подушкой. Мне было спокойно, что я прикрывала ее собственным телом, и тем самым охраняла свою маленькую тайну.

Спокойно до момента, пока утром следующего дня Лода после очередных утренних гигиенических процедур не пересадила меня в кресло, а сама не принялась перетряхивать кровать, чтобы сменить постельное.

Я не сразу сообразила, что она хочет сделать, а когда медсестра подняла подушку, было уже слишком поздно.

Книга просто упала на пол, открывшись на середине.

Еще большую глупость я совершила, когда испугалась. Нужно было сделать вид, что ничего страшного не произошло, но я, словно ребенок, безрассудно попыталась самостоятельно встать с кресла, чтобы забрать книгу, и тут же рухнула, не рассчитав сил.

Лода не была глупой, она быстро смекнула, что этого предмета в комнате быть не должно.

– Только не говори никому. Умоляю, – взмолилась я, глядя ей в глаза. – Через несколько дней я и так умру. Не делай мою участь еще ужаснее.

Но в глазах Лоды жил страх: гнева Ронана, который может узнать, что медсестра скрыла тайну, она опасалась больше.

Проведя указательным пальцем себе по шее, она кивнула на дверь и отрицательно покачала головой, что на ее языке означало только одно: «Извини, не помогу».

Тогда я пошла на отчаянный шаг, первый, что пришел в голову.

– Расскажи об этом Дизайнеру, – прошептала я, хватаясь за полы ее одежды. – Он страшнее Ронана, но рассудит лучше.

В ее глазах мелькнуло сомнение в моей дееспособности. Еще бы. Мало кто в здравом уме попросит позвать Дизайнера Смерти для справедливого суда. Но в сложившейся ситуации лучше Хэдок. Ведь это в его интересах, чтобы Ронан не узнал, откуда у меня книга.

– Сделай, как я прошу, – продолжала унижаться я, буквально ползая за женщиной на коленях.

Но Лода выбежала из спальни, при этом сжимая книгу в руках и даже не трудясь прикрыть ее, а я понимала – это полный провал.

Медсестра даже не заперла двери, они так и остались нараспашку, рождая во мне крамольные мысли сбежать. Видимо, я была совсем безумна, если решила, что сумею отсюда уйти, но и не воспользоваться отсутствием стражи не могла.