Ясмина Сапфир - Ничья

Секунду или две Риг раздумывал. Отойдешь вот так, а она – бежать. Распахнет дверь в другой мир – и все, пропала. Вернется ли? Черт ее знает. Но лельхай знал наверняка. Тысячу раз убеждался за долгую жизнь. Если хочешь привязать – умей отпускать.

Риг с силой выпрямился, выпустил из рук поручни и неспешно отошел к барной стойке. Вот так. Теперь мяч на твоей стороне, девочка. Не подведи. Ничего плохого я тебе не сделаю. Ничего не сделаю. Не сегодня, раз ты настолько не готова. Давай же, решайся! Риг едва удержался, чтобы не сказать это вслух. Внутри рыжей шла какая-то борьба: сильная, пожалуй, даже слишком. Она то подавалась вперед, и чудилось – еще секунда, и девчонка рванет подальше; то откидывалась на спинку кресла и что-то высматривала на лице лельхая. Улыбка Рига давно схлопнулась, челюсти сами собой плотно сжались. Он старательно изображал дружелюбие, пытался выглядеть спокойным, расслабленным. Но каждый мускул до боли свело от волнения. Настолько тревожило Рига решение девушки. Мысли метались, как волки от стрелков с ружьями.

А если она рванет к выходу? Что делать? Бежать следом? Попытаться образумить? Дать уйти, как и обещал? Если останется? Пригласить на танец после выпивки или завести душевную беседу, попытаться выяснить, что у нее за проблемы? Че-ерт! Демоны ада! Какого лешего он так нервничает? Как последний мальчишка, ей-богу!

Ригу захотелось как следует сжать кулаки, расцарапать когтями ладони и протрезветь от боли. Но один взгляд на девушку дал понять, что дергаться не стоит. Любое резкое движение, излишнее напряжение – и она сбежит, только ее и видели.

Рыжая прищурилась, положила ногу на ногу, откинулась на спинку кресла и вдруг выдала:

– Я останусь, познакомимся и пообщаемся. Но при одном условии. Вы расскажете – зачем меня выслеживали?

Риг мысленно выругался на нескольких языках. Взял себе стул и запрыгнул. Девушка ждала, позволяя лельхаю расположиться, давая возможность изобрести стоящее объяснение.

Что сказать? Ты меня зацепила? Думаю о тебе – и гормоны разрушают мозг, подчиняют тело? Мысли возвращаются к тебе и днем и ночью? Ты – мое наваждение, мой сон наяву и мое единственное, самое сильное желание? Сбежит, однозначно сбежит. Даже «пока» не выкрикнет.

Риг поглубже устроился на стуле, откинулся на спинку, отзеркаливая девушку. Даже сложил ногу на ногу, будь оно неладно. Этот незатейливый прием из психологии всегда помогал расположить собеседника, сбить с толку даже самых подозрительных и недоверчивых.

– Ты мне очень понравилась, привратница. Хочу познакомиться и поухаживать, – сказал единственное, что удалось сформулировать.

Она недоверчиво приподняла брови.

– Да ладно! У главного лельхая города нет других шикарных любовниц? Или дел гораздо интересней?

Риг хрустнул зубами. Действительно! Ехал бы себе на встречу, а потом загулял с деловыми партнерами. С девицами, что не продают себя, как дешевки, отдаются по большой любви к влиятельным и богатым, выпивке с кровью любого вида и прочим развлечениям для избранных. Нет ведь, сидит тут, уговаривает, уламывает. Да шла бы она… Но от одной мысли о том, что привратница вновь исчезнет, в груди сжалось так, что захотелось выть волком. Лельхай прокашлялся и как можно спокойнее ответил:

– Не часто к нам заходят такие, как ты. – И тут его понесло, примерно как с первой девушкой, когда гормоны зашкаливали, ударяли в мозг, будоражили и заставляли болтать всякую ерунду. – Твои розовые лосины тут надолго запомнились. К ним бы шлепки с помпонами… Приходишь, как спецагент, пока меня нет. Народ в шоке, как ты меня вычисляешь… Что, привратники заглядывают в щелку? В мою ванну не хочешь взгляд бросить?

Она хихикнула, затем удивилась, потом снова хихикнула и ответила:

– Нет, уж если захожу в ванну, тем более к столь влиятельным особам, то делаю это исключительно в розовом. А сегодня на мне, увы, черное…

Риг глупо расхохотался – как последний идиот, ей-богу. Да что за бред? Ей ведь пальчик показать – и Ураган начнет смеяться. Девушка отмахнулась. Кажется, лед растаял. А всего-то и требовалось – что выставить себя полным придурком.

Только теперь окружающий мир ожил для Рига и приобрел очертания. Барная стойка. Даар. Шелли о чем-то шепчется с белокурым туристом. Любит девочка северный тип мужчин. Во всех смыслах слова, и в кулинарном тоже. Две туристки извиваются на танцполе. Здоровяки лельхаи – бывшие боксеры – заинтересованно ловят каждое движение и пожирают взглядом женские округлости.

Туристы, лельхаи, сотрудники, люди и стриптизерши. Все вроде на месте: живут и работают. Казалось, только сейчас Риг их и заметил.

Странно… но лельхаю резко полегчало. Рыжая улыбнулась: не слишком весело, но достаточно, чтобы сердце проклятого подпрыгнуло к горлу и где-то там ошалело забилось от радости. Риг вспомнил, что дышать – это легко, просто впускаешь в легкие воздух – и никакой натуги.

– Меня Лена зовут, – мягко произнесла она. Да что ж такое-то? Почему ее голос звучит внутри, аж каждая мышца вибрирует. А имя… от него словно током ударяет. – Меня действительно попросили следить за тем, как перетекает энергия из миров карманов в соседние, и материя тоже. Но мне все это не очень нравится… – Она задумалась, вдруг резко погрустнела и произнесла совсем другим тоном: – И я еще ни на что не согласилась. У меня же сын на земле… и муж…

От последнего слова Рига аж передернуло. Муж? Какой еще муж? Да еще на Земле! Казалось, получил под дых и – для верности – еще по башке. Муж еще ладно… Мужа можно подкупить, убить, подсунуть придурку красотку-проклятую, чтобы и думать забыл о его Лене. Но как до него добраться-то? На Земле! Она уйдет, вернется к благоверному, отдастся ему… поцелует, приласкает… От этой мысли лельхаю захотелось кого-то убить. Прямо сейчас, тут и срочно. Смять руками горло, да так, чтобы не вдохнул и не выдохнул, сломать позвоночник и выпить всю кровь без остатка. Не факт, что поможет, но попробовать – не лишнее…

И видимо, что-то такое отразилось на лице Рига, потому что рыжая посмотрела очень странно: с очередным приступом опасений. Лельхай растянул губы в улыбке, и, кажется, сделал только хуже. Приклеенная улыбка, клыки наголо, сжатые кулаки до побелевших костяшек. Должно быть, он просто само очарование.

– Может, мне все-таки стоит уйти… – промямлила рыжая.

Первым порывом было обездвижить ее. Схватить, смять в объятиях и объяснить наконец – что такое страсти лельхая. Вторым – опять пленить в кресле. Риг даже дернулся, но удержался. Подвинул привратнице черный чай, что подал Даар, – расстарался помощник, заварил свежий, с лепестками жасмина, – и выдавил:

– Что-то не похоже, что на Земле у тебя семейная идиллия.