Екатерина Дружинина - За каменным сердцем

– Как прошёл день? – улыбаясь, спросила я. – Никого не утопила?

В школе Эмма вела курс водной магии. Практические занятия по этому предмету проходили на озере, и ученики часто возвращались оттуда мокрые насквозь и отплёвывающиеся тиной. Из всего преподавательского состава Эмма оказалось самой приветливой и жизнерадостной, и я успела с ней подружиться. Если честно, я довольно легко влилась в кипящую школьную жизнь, за столь короткий срок добилась уважения и коллег, и учеников. Моя сбывшаяся мечта оказалось правильной, мы полностью совместимы.

Фанатичный блеск в чёрных глазах насторожил меня.

– Эмма, ты что-то задумала? – ласково спросила я.

Вместо ответа она принялась трясти меня за плечи, улыбаясь от уха до уха.

– Он завтра придёт!

– Кто?

– Мистер Ричман! У него завтра две пары! Дождалииииись!!!

Восторг подруги смутил меня. Дело в том, что в школе у каждого преподавателя есть семья или, как у Эммы, вторая половинка. И так уж случилось, что все эти мужья, жёны и вторые половинки преподают в стенах нашего замка. Ну а я выпадаю из этой системы, как и преподаватель химии, которого я до сих пор не видела. К слову, у меня никогда не было серьёзных романов, я полностью посвятила себя учёбе, а теперь – работе. Я – ответственный трудоголик, который тайно мечтает о большой и красивой любви.

– Угомонись, – чтобы скрыть румянец, пришлось отвернуться к окну. – Придёт и придёт, что с того?

– Как что?! – возмутилась подруга и, чтобы пробудить мой интерес, завела старую пластинку:

– Ты даже не представляешь, какой он классный! Как посмотрит своими серыми глазищами, так хоть сквозь землю провались! А голос? Умереть можно! А что он на уроках вытворяет! Все эти баночки-скляночки, запахи разные, всё кипит, бурлит, плавится… Да ученики на этой его химии сутками пропадать могут! Это вот о чём говорит?

– И о чём же? – по привычке спросила я.

– А о том, дорогая моя, что умный он! А если мужик умный, это что значит?

– Что?

– А то, что не пропадёшь ты с ним!

О том, что я и без мистера Ричмана не пропаду, я решила промолчать. С Эммой Милсон спорить бесполезно. И если уж она решила, что Алиса Сим и Филипп Ричман идеальная пара… Короче, я вляпалась.

– Ты же говорила, что он странный, – пошла в контрнаступление я.

Эмма фыркнула:

– Не странный, а загадочный.

– С причудами, – поправила я.

– Алиса! Мистер Ричман – мечта, а не мужчина! И если ты будешь сидеть, сложа руки, я тебя утоплю!

Угроза прозвучала комично, и мы с Эммой засмеялись.

– Хорошо, – сдалась я. – Завтра я постараюсь выглядеть идеально.

Эмма сгребла меня в охапку и закружила вокруг столов.

– Да угомонись ты, ненормальная! Урок ведь начался!

Эмма стукнула себя по лбу и, включив скорость, помчалась на занятие.

– Эмма! – окликнула я. – Как думаешь, это правда, что у Ричмана сделка с королём?

Эмма резко остановилась, чёрные пряди упали на лицо.

– Не знаю. Но цепочку я видела.

Поразмыслив, она весело добавила:

– Вот завтра у него и спросишь!

Всё, что я думаю по этому поводу, Эмма не услышала, так как исчезла в коридоре.

Настойчивость Эммы сделала своё дело: ночью мне снился Филипп Ричман. Во сне я видела, как выражается подруга, его глазищи, слышала голосище, а ещё сжимала ручищи и при каких-то непонятных обстоятельствах столкнулась своим носиком с его носищем… В общем, как я ни старалась, подруженька добилась своего – я заочно влюбилась. Поэтому по дороге в школу моё сердце трепетало, а щёки горели. И у меня было прекрасное настроение, испортить которое мог только барон Клаус Друк.

– Мисс Сим, Вы сегодня просто великолепны! – прогнусавил барон, припечатав свои слюнявые губы к моей руке. – Не прощу себе, если Вы откажете мне в прогулке.

Я с трудом выдавила из себя улыбку и незаметно вытерла руку о мантию.

– Благодарю, Ваша милость. Но, боюсь, я вынуждена Вас огорчить. Сегодня предсказывают дурную погоду, ветра и грозы.

– О, моя дорогая Алиса! Смею заметить, что сейчас сияет солнце!

– Погода испортится после полудня, Ваша милость.

Блеснув лысиной, барон хитро сощурился:

– Буду ждать Вас у озера, мисс Сим. При хорошей погоде.

– Разумеется, барон, – согласилась я и поспешила в аудиторию.

Как же меня достал этот противный Клаус Друк! Пристаёт со своими ухаживаниями с моего первого появления в замке. И это при том, что сам давным-давно женат! Эмма рассказывала, что пока она не стала встречаться с графом Ардисоном, барон не давал прохода ей. Надеюсь, после обеда на город обрушится смерч.

Во время урока я поймала себя на том, что то и дело поглядываю на двери в ожидании Филиппа Ричмана. Мы с химиком делили один кабинет на двоих, как и все преподаватели в школе. И я нисколько не сомневаюсь в том, что над таким удачным совпадением поработала милая подруженька.

Чем ближе подходило время третьей пары, тем сильнее я нервничала. Закончив урок, уселась за стол, чтобы составить план. Обычно я это делаю дома, но ведь не могу же я уйти, так и не встретившись с загадочным мистером Ричманом! А решение это я оправдывала для себя тем, что смойся я из замка раньше, и Эмма меня утопит.

Филипп Ричман появился на пороге с началом пары. С его прибытием в помещении воцарилась идеальная тишина, а у меня отвисла челюсть. Какие ручищи?! Какие глазищи?! Мистер Ричман был среднего роста, худощавого телосложения, его жилистые руки оканчивались тонкими пальцами, голову обрамляли светлые взъерошенные волосы. Губы химика были довольно тонкими, а на вздернутом носу поселились веснушки. Его бледно-серые глаза терялись на фоне почти белых ресниц и бровей. Ничего особенного в нём не было и с первого взгляда можно было подумать, что это юноша, а не мужчина. Обычный, даже невзрачный.

Химик коротко мне кивнул, а я подумала, что утоплю свою подружку. Даже решила, что и погоде не стоит портиться – прогуляюсь с бароном, накоплю яда и вперёд – к Эмме Милсон. Однако, когда Ричман заговорил, сердце пропустило удар. Да… Сильный бархатный баритон мелодично заполнял собой всё пространство, лаская слух. Моя челюсть отвисла во второй раз. Когда я поняла, что таращусь на химика во все глаза, то поспешила зарыться в бумагах, делая вид, что работаю.

Напрасно я старалась оставаться равнодушной. Филипп Ричман оказался прекрасным педагогом, он блистал знаниями и завораживал подачей информации. А когда настало время опытов, я окончательно смирилась с тем, что на химии чертовски интересно и наблюдала за экспериментами, не стесняясь. Пожалуй, яды копить не стоит, потому что в том, что господин Ричман умён, Эмма оказалась права. Что ж, хотя бы в этом…

Когда пара закончилась, я подобралась, готовясь к официальному знакомству с коллегой по цеху. Ричман убирал реактивы и сухо поинтересовался: