Ольга Шермер - Крупицы Хаоса. Магия и меч

– Между ними так искрило!.. Нет, правда, искрило. Айла от волнения случайно пару молний накликала, благо обошлось.

До чего любопытно мне стало – если сказать Сиаре, что иногда можно обойтись без преувеличений, она покрутит пальцем у виска или сначала разразится возмущенной тирадой о том, что я не позволяю свою скучную жизнь делать чуть менее скучной хотя бы в «легендах»?

Лучше бы она рассказала о том, как красиво я поставила на место Тьерру Магнет, которая поймала меня после занятий и, тыча пальцем в нос, доказывала, что у меня просто нет шансов. Усложняло ситуацию то, что я не до конца понимала в чем. Нет шансов получить пятерку по боевым искусствам? Выучить защитную стойку? Выиграть у нее в честном поединке? В последнем я могла сомневаться более чем объективно. Дейрис Магнет до конца урока так и не запомнила, как нужно держать рукоять меча, чтобы он не выпадал из рук.

Или, если уж она имеет в виду непосредственно самого магистра Шакса, то о каких шансах вообще идет речь? Он учитель, она ученица, и даже думать об этом мне кажется неправильным.

Правда, руки у него надежные, если это сравнение вообще применимо к рукам. Кажется, до сих пор спиной ощущала его хватку. Такой точно никогда не уронит, если только не решит это сделать специально.

А потом Тьерра, так и не услышав от меня вразумительного ответа, просто ушла, громко цокая каблуками по полу. Поэтому тут талант Сиары меня бы очень выручил. Хотя бы в глазах Ири.

Призрак висел в воздухе, сложив ногу на ногу, и задумчиво поглаживал подбородок, глядя на меня.

– Хорошо, – протянула она. – Очень хорошо… Значит, еще не все потеряно.

– Ты о чем? – с опаской поинтересовалась я. Мало ли что она там уже придумала!

– Ну, точно не о туфлях, – хмыкнула Ири. И перекувыркнулась в воздухе, когда вдруг за спиной хлопнула дверь.

– Прошу прощения, – прозвучал до боли уже знакомый голос, и я непроизвольно вжала голову в плечи. – Я собирался постучать, но дверь открылась сама… Доброго дня.

– Доброго, – злобно захихикала Ири и медленно утекла сквозь стенку шкафа. Воспитание не позволяло ей сидеть и подслушивать в открытую, как Сиаре, поэтому шкаф прекрасно подошел.

– Магистр Шакс?

Я одновременно удивилась и насторожилась. Не каждый день учителя ходят по ученическим комнатам. Да еще какие учителя!

– Хотел вернуть их утром, да, увы, не застал… Вот. На берегу нашел. Это ведь ваши? – И он невозмутимо явил моему взору… туфли!

Из шкафа раздался не то кашель, не то смех. Вот надо же ей было именно сейчас про них вспомнить! Глядишь, и не накликала бы магистра на мою голову.

– Мои, – со вздохом созналась я. – Но как вы…

– О, девочка моя, это был сложнейший мыслительный процесс. Я не спал ночами, сопоставлял факты, чертил схемы… И вот однажды нити из этого запутанного клубка сложились в четкую картину и привели меня сюда, – усмехнулся Рейвелл.

Я хлопнула ресницами.

– Да решил, что вряд ли у вас вторая самоубийца водится, если только это по традиции тут не принято. – Внезапно голос его стал низким, даже зловещим, и он проговорил: – Каждый год, именно в день, когда магическое население всего мира празднует день колдовского равновесия, добровольно должны утопиться две юные девы…

– Почему именно две? – отчего-то озадачилась я.

– Ну ты и абстрактная владелица туфель. Или что, еще кого-то не досчитались? – откровенно веселился Шакс. Такая открытая улыбка на суровом лице смотрелась довольно странно, хотя, если честно, она у него была красивая. Даже очень!

И у Сиары красивая улыбка. И у Ири. А у Тьерры – просто потрясающие брови! Яркие такие, очень ровно очерченные. Ради собственного успокоения я решила, что просто люблю отмечать в людях какие-то милые внешние черты, и было совершенно не важно, приятель это мой, неприятель или вообще – учитель.

Да даже взять того же Линаса. У него не глаза, а глазищи! Миндалевидные, васильковые, ух!

– А это вам! – вовремя очнулась я, подхватив с кровати учительскую куртку. – Тоже хотела отдать, но…

– Властью данной мне… – вдруг негромко, нараспев, точно храмовник во время ритуала, заговорила Сиара и, заметив наши слегка озадаченные взгляды, выпалила: – Можете обменяться одеждой! – и, гаденько посмеиваясь, нырнула в тетрадь с домашним заданием.

– Обручальная куртка? – хохотнул Шакс. – А ты забавная. Засим откланиваюсь. До скорого, миледи.

Сиара даже ухом дернула нервно.

– До скорого, магистр…

И едва дверь закрылась, на меня уставились сразу две пары глаз. Одна прозрачная, вторая – солнечно-желтая.

– Вы сами все видели, – пробурчала я. – И не смотрите на меня так.

– Неспроста это все, – с неким удовлетворением в голосе протянула Ири. – Ох, неспроста. Помяни мое слово!..

Ради удовлетворения подруги я согласно покивала, мол, конечно, неспроста, конечно, помяну. И убрала обручальные туфли на самую верхнюю обувную полку. А не в дальний шкаф, как раньше.

Больше всего в нашей школе мне нравилось, что все прилегающие территории были превращены в маленький город для юных магов. Иначе, несмотря на то что нас отпускали в Азарий по средам, общепринятым праздникам и на каникулы, сидели бы мы в четырех стенах, будто тыквы в борозде.

Если шагать в сторону Южных гор, то можно обнаружить парк Семи легенд. Змеями петляли по нему дорожки, вымощенные камнем, роса на ярко-зеленой траве сверкала от малейшего касания солнечных лучей, в пруду, украшенном маленькими аккуратными кувшинками, голосисто распевали свои мелодии лягушки, а толстые утки, подкармливаемые учениками, покачивались на воде, будто ленясь сдвинуться с места, да изредка косились глазками-бусинками на шумливых соседей и гостей.

Свое наименование парк получил в честь мага, на старости лет вдруг ставшего вещать, словно бы именно здесь он в одиночку победил семерых легендарнейших чародеев, и утверждать, будто не может умереть, пока не убедится, что подвиг его не будет забыт. Выбор был за магом, и он окрестил его «скромно» – парк Великого Рубуса. Но едва маг отчалил в дальние земли, а не в мир иной, название плавно благодаря слухам начало меняться. Сначала его насмешливо называли парком Врунов, потом более добродушно – парком Сказок… Наконец общество сошлось на устроившем всех варианте – парк Семи легенд. Ровно по числу якобы побежденных великим Рубусом чародеев.

Жив ли сейчас Рубус, истории неизвестно. Равно как и то, сильно ли бы он шумел, узнав, какая участь постигла место его славы. Но одно можно сказать точно – подвиг его по-прежнему помнят, хоть и рассказывают о нем учителя истории магии исключительно в шутливом контексте.

Но от чего я была в полном восторге, так это от небольших, обвитых плющом беседок по разные стороны пруда. Нам рассказывали, что их должно быть пять, по количеству магических стихий и задумке ремесленника, их сотворившего, но у пруда красовались лишь две. Третья стояла на берегу Эйфы, вокруг четвертой вырос маленький торговый уголок. Именно туда по воскресеньям завозили вкусности из города, оптом закупаемые многоуважаемым господином Денлардом, и там же устраивались школьные ежемесячные ярмарки с конкурсами, где любой ученик мог выставить творения рук своих.