Ольга Шермер - Крупицы Хаоса. Магия и меч

Однажды гостиная комната на нашем этаже, где я приспособилась делать уроки, оказалась занята, и мне пришлось учить заклинания наизусть, оставшись в своей. Настойчивое, но совершенно невнятное бормотание комнатного призрака отвлекало, и я прочитывала заклинание вслух, зажав руками уши, чтобы не сбиться.

– Неправильно, – вдруг отчетливо раздалось рядом. – Если ты здесь не сделаешь акцент на «тетра», то дальше лучше сразу не читать.

– А что будет? – искренне озадачилась я, обернувшись.

– Смотри! – Призрак приобрел вполне отчетливые очертания молодой девушки, которая, сложив ноги крест-накрест, зависла рядом со мной в воздухе и принялась что-то вырисовывать перед собой легкими движениями.

Тонкие нити энергии соединялись в рисунки, рисунки двигались, а я воочию наблюдала, как расползаются фрагменты колдовских символов, сплетаясь в невиданное чудо-юдо с десятком щупальцев, и как утягивает оно в свою бездонную глотку бедных, несчастных учеников, учителей и весь замок следом.

– Это если вкратце, – усмехнулся призрак. – В общем, правильнее всего будет делать акцент голосом вот тут, – она ткнула прозрачным пальцем в центр третьей строчки, – и вон там, рядом с «анистас». Ну и про «тетру» не забывай.

– Спасибо, – разулыбалась я. – А откуда ты все знаешь?

– Обижаешь, – хмыкнула девушка. – Я, между прочим, здесь училась! Правда, не до конца.

– А почему? – печально изогнула бровки я.

Призрак покрутил пальцем у виска, так осуждающе взглянув на меня из-за моей недогадливости, что я быстро осеклась и сообразила.

– А что с тобой случилось?

– Не помню. Вот совсем, – махнул рукой призрак. – Помню только, что у меня выпускной должен был быть.

– Ничего себе, так ты уже была почти мастером? – Я даже на стул с ногами влезла от любопытства и нетерпения услышать эту историю.

– Почти, – призрак вздохнул. – Я теперь вечный «почти мастер». Ладно. Ты живи тут. Будем вроде как соседками.

– А почему…

– Да потому, – пресекла мой вопрос Ири. – Предыдущие были истеричками жуткими. С ходу ор поднимали, требовали, чтобы призрака изгнали вообще из стен школы. Я бы с радостью на самом деле куда-нибудь удалилась, но – увы. Раз я умерла где-то тут, то и обречена навечно оставаться в этих стенах. А ты молодец, спасибо.

– Спасибо? – хлопнула глазками я. – Но за что?

– Ну… Во-первых, ты выжила тут почти неделю и ни разу не нажаловалась. Во-вторых, ты меня внимательно слушаешь, что-то спрашиваешь, точно мы с тобой на самом деле соседки. И как будто я живая, что ли. Последние годы мне этого несколько… не хватало.

– А мне нравится считать, что призраки – это просто отдельная раса, – улыбнулась я. – И с тобой интересно. Ты, наверное, столько всего знаешь!..

– Деянира О’Нил, – наконец-то представилась она. – Можно просто – Ири.

– Деянира… Красиво! – Я даже хлопнула в ладошки. Чем окончательно завоевала доверие так и не состоявшегося полтергейста.

– Ты опять? Айла!

Я тряхнула головой, переключаясь с Деяниры из прошлого на Деяниру настоящую.

– Что опять?

– Повтори последнее, что я сказа…

– Нет, я не понимаю! – Ворвавшийся в комнату ураган «Сиара» спас меня от допроса, переняв весь огонь на себя. – Вот ты… – Она ткнула коготком в нос Ири, немного перестаравшись, отчего палец ушел туда целиком. Ири фыркнула. Она утверждала, что это лишь кажется, будто призраки не чувствуют ничего, на самом деле нет ничего противнее, когда сквозь тебя пытаются пройти или просто шутки ради тычут пальцами. – Ты столько лет живешь… Прости, дорогая. Существуешь на свете, может, хоть ты постигла какую-нибудь вселенскую мудрость, или, возможно, изучила все модели поведения, или это просто в природе людской заложено быть такими… – следующее «прости, дорогая» было уже адресовано мне, – но я, хоть убейте, не понимаю… Что с моим платьем?!

Ни я, ни Ири такого поворота сюжета не ожидали.

– Ты в нем купалась, что ли?

– Ну да, – созналась я смущенно.

– Вот не смешно сейчас. Серьезно, что с платьем? – Сиара потрясла помятую и недосохшую лазурную тряпочку с частичками водорослей, брезгливо сморщила нос и, отложив ее в сторону, вновь взметнулась вихрем в центр комнаты. – Демон с платьем. Меня Линас поцеловал!

– Совсем? – хором воскликнули мы с призраком, тут же одновременно озадачившись, как можно «поцеловать не совсем».

– Я почти увернулась. Но самое страшное знаете что?! Он сделал это на глазах у Айдре!

Ири потусторонне протянула: «У-у-у!», я сочувственно покачала головой.

Наша подружка давно заглядывалась на старосту выпускного класса, не решаясь заговорить, но лелея надежду и даже немного уверенность, что однажды он сам прозреет и увидит в ней не только ученицу из восьмого, но и симпатичную девушку. И заигрывания Лина, да еще и такие нахальные, были сейчас совершенно неуместны.

– Нет, все. Это провал. – Сиара повалилась на кровать, точно тряпичная кукла, и уставилась в одну точку. Этой точкой, как назло, оказалось слегка непрезентабельного вида платье, отчего страдания подруги изрядно усилились.

– А он точно все видел? – осторожно поинтересовалась я.

– Как думаешь, если он сказал: «Господа, здесь не место для подобного, позвольте пройти», то он точно все видел? – язвительно отозвалась Сиара, даже не шевельнувшись. – Это конец. Нет, точно конец.

– Хочешь, я Линаса ночью до кондрашки доведу? – вкрадчиво предложила Ири.

– А память Айдре стереть можешь? – внезапно оживилась ферре, рывком усевшись на кровати. – Ну так, не всю, а только часть? Всего один вот маленький, крошечный фрагментик!

По правде говоря, в том, что у Сиары и Айдре что-то могло сложиться, мы сомневались. Но законы дружбы порой не признавали объективности, о чем нам сообщила сама же Сиара, когда пару лет назад мы решили донести до нее, что Айдре заинтересуется девушкой только в том случае, если она будет хоть сколько-нибудь похожа на пробоину в стене, заклинившую щеколду в уборной, или повышенное финансирование учебных исследований государством.

– Вот будешь ты мне жаловаться на Одина однажды, а я тебе скажу: «Нет, он на самом деле прав, ты ведь действительно плохо отвечала у доски». Ты ради этого ко мне пришла? И в следующий раз, когда обидят, опять ко мне же придешь? Нет. Будешь просто молча страдать, не зная, с кем поделиться. А ты, Ири? Хочешь каждый раз слышать: «Ну, ты же мертвая, чего возмущаешься»? Вот! Не хочешь! А я тоже прекрасно сама все понимаю, потому что это очевидно, но от вас я хочу получить простое сопереживание! А «с ним тебе ничего не светит» мне и Тьерра может сказать. Разницу чувствуете?

Тогда-то мы и решили единогласно, что Сиара права, и с тех пор активно участвовали в обсуждениях, которые больше походили на перемывание бедняге костей. И вздыхали вместе тоскливыми вечерами, когда с нами (то есть с Сиарой, конечно) не поздоровались или не посмотрели в нашу (то есть Сиарину) сторону. И радовались, если нам (то есть Сиаре, само собой) как-то вдруг необычно улыбнулись…