Анна Гаврилова - Эсми Солнечный Ветер

Да и сама… смогу ли выйти в подобном виде, да еще в окружении сексапильных танцоров, зная, что меня могут видеть подчиненные мужа?

– Эсми, полчаса в одиночестве выдержишь? – Тамир уже оделся, теперь стоял, держа в руках фуражку с какой-то очень красивой золотой штучкой над козырьком, и смотрел на меня. – К моменту взлета я вернусь, а сейчас…

Я махнула рукой. Ну, естественно, ему нужно встретиться с личным составом, и что там еще самому главному положено делать в таких ситуациях?

– Все в порядке. Успокоительное действует, и до момента взлета я точно доживу.

Муж улыбнулся, а я не могла не сказать:

– Тебе очень идет эта форма.

По правде, «очень идет» – это слишком мягко. В форме Тамир был великолепен, все бруталы из глянцевых журналов нервно курят в сторонке. Это было даже круче, чем «обнаженка», которую видела только что. Но вдаваться в такие подробности я, разумеется, не стала.

Тамир на комплимент не ответил. Показалось – он немного растерялся. Зато, прежде чем покинуть каюту, подошел и поцеловал в щеку.

– Все хорошо будет, – вновь сказал он. – Поверь, на этом корабле взлетать не так страшно, как на гражданском.

– Угу. Верю.

Он ушел, а я осталась. В огромной многокомнатной каюте главнокомандующего военного флота Риторы.

Удивить меня интерьерами было невозможно – я за свою жизнь чего только не видела, где только не жила и где только не выступала. Но, дабы отвлечься от мыслей о предстоящем взлете, принялась разглядывать место, где мне предстояло провести ближайшие три дня.

Огромная гостиная, совмещенная с прихожей. Большая ванная с душевой кабиной и джакузи – как на лучших туристических лайнерах. Отдельная, но очень тесная хозяйственная комната со стандартным набором техники. Кабинет, выполненный в ультра-классическом стиле, и, собственно, спальня.

Спальня была не просто большой – гигантской! И кровать таких размеров, что потеряться проще простого. А слева от нее располагалась внешняя стена. Прикоснуться к покрытию я не решилась, но и без проверок было ясно – это «хамелеон». То есть можно задать режим прозрачности и любоваться космосом.

Я посмотрела на кровать, потом опять на стену. В силу своей фобии прозрачностью никогда не увлекалась, но это, должно быть, очень здорово – лежать на огромной кровати и смотреть на пролетающие мимо кометы и астероиды, на проплывающие планеты и солнечные системы.

А каково заниматься любовью, когда за окном безграничная чернота?

А каково заниматься любовью с Тамиром, когда на тебя смотрит бесконечный черный космос?

А каково вообще… заниматься любовью с Тамиром?

Я закрыла глаза и попыталась вообразить этот процесс.

Мы знакомы всего несколько часов, но возможность составить представление у меня была. Тамир сильный и спокойный, однако он вряд ли из тех, кто предпочитает делать все медленно – чувствуется в нем внутренний огонь, настоящий драйв. И целуется он не нежно и не грубо, а как-то… жестковато. Но это приятная жесткость, правильная.

Тамир осознает и умеет контролировать свою силу и, следовательно, вряд ли способен причинить боль женщине. А еще он явный сторонник традиций – значит, есть шанс, что к каким-либо… особым утехам не склонен. Что он не извращенец.

И еще… Тамир, безусловно, очень чуткий любовник, потому что только чуткий человек способен вывести кар на верхнюю запасную полосу и вколоть своей женщине успокоительное. Или пойти встречать подругу, которую прежде в глаза не видел, вместо того чтобы откупиться пожеланием удачи.

В постели с Тамиром будет комфортно – это однозначно. Он сделает все, чтобы доставить удовольствие, а наутро принесет земляничный чай и нежно поцелует в губы. Я точно не ошибусь и не буду самонадеянной, если скажу: заниматься любовью с Тамиром – это великолепно. И мы друг другу подходим. Но только теоретически.

В том же, что касается практики, – между нами нет искры, и это очевидно.

Появится ли она? Хочется верить, что появится, вот только…

Впадать в уныние или вешать на себя ярлык фригидности не хочется, но в моей жизни никогда не было того, что называют крышесносом. Я никогда не теряла рассудок, оказавшись в объятиях мужчины, и то неземное удовольствие, о котором пишут все женские журналы… оно как-то мимо прошло.

Да, я часто выхожу на сцену в ультрамини. Я пою о любви и страсти. Я прекрасно осведомлена о том, что меня хотят очень многие мужчины. Но сама… никогда, ни разу.

Даже с Джуном – это были чувства прежде всего. А секс – маленькая, вполне терпимая повинность. Для меня, разумеется. У Джуна-то все хорошо было, и уровень моего актерского мастерства места для сомнений и комплексов не оставлял. Более того, благодаря этой игре Джун искренне считал себя мастером любовных утех.

Хотя, может, дело не в актерстве? Может, он действительно мастер?

Нет, ну правда! Вдруг Джун сверхкрут в постели, а я… ну не смогла оценить в силу особенностей то ли организма, то ли психики?

А ведь с Тамиром будет еще сложнее. Там хотя бы чувства были, а здесь… Треш.

Одно в этой ситуации хорошо – Тамир не станет торопить с исполнением супружеского долга. Во-первых, он слишком внимателен, чтобы не заметить, что еще рано. Во-вторых, ему сейчас явно не до меня – от него же невеста сбежала, а там, судя по количеству выпитого вчера, тоже была любовь.

Ладно. Не важно. Теперь все не важно. Мы сделали свой выбор, и переиграть его уже не получится. Мы с Тамиром женаты, и это навсегда.

Я вздохнула, еще раз оглядела спальню. А в следующий миг сердце забилось в тысячу раз чаще, потому что я почувствовала легкую вибрацию – это двигатели для разогрева включили.

О нет! Нет! Не думать о взлете! Ни в коем случае не думать о взлете!

Поборов первый приступ паники, я отправилась в гостиную. К тому времени, как двигатели прогреются, Тамир вернется и сможет пронаблюдать очень широкий спектр нервных реакций. А пока нужно отвлечься. Как? Распаковать чемоданы, например.

Вскрывая чемоданы Тамира, я чувствовала легкое неудобство. А вынимая стопки чистой отглаженной одежды и раскладывая одежду по полкам, уже улыбалась. Просто это так забавно – я, Эсми Солнечный Ветер, распаковываю чемоданы мужа. Мужа!

А еще без зазрения совести копаюсь в его шкафу…

Ладно, копаюсь – громко сказано. Просто открыла, посмотрела что есть, положила одежду и пошла за следующей стопкой. Кстати, Тамир оказался аккуратистом. Никаких клубков из трусов и носков, никаких смятых джинсов в дальнем углу, и никаких галстуков поверх вешалок. Все аккуратно и по-военному ровно.

Еще здесь было несколько комплектов темно-синей, почти черной, формы, к которой я рискнула прикоснуться. Так интересно…