Сара Маас - Королевство гнева и тумана

У меня под кожей началось знакомое бурление.

– Но я бы никогда не применила силу против кого бы то ни было…

– Речь не о том, применила бы ты или нет. Речь о преимуществе, которого у тебя ни в коем случае не должно быть, – пояснил Тамлин. – И едва только об этом станет известно, ты превратишься в живую мишень.

– А ты знал? – спросила я. Ласэн упорно смотрел в сторону. – Догадывался? Подозревал?

– Я надеялся, что это не так, – осторожно произнес Тамлин. – А теперь, когда у Риза появились подозрения, неизвестно, какой ход он им даст.

– Он говорил, что мне нужно учиться управлять этими силами.

Мне хватило ума не рассказывать про упражнения с заслонами. Пока об этом помолчу.

– Такая учеба привлекла бы к тебе слишком много внимания, – сказал Тамлин. – Тебе незачем учиться. В этом нет никакой необходимости. Я способен защитить тебя от любых опасностей, откуда бы они ни исходили.

Я понимала, зачем Тамлин это говорит. Он убеждал не только меня, но и себя. И помнил: было время, когда он не мог меня защитить. Когда сам был слаб и уязвим и лишь наблюдал, как меня истязают. У него не хватало сил помешать Амаранте…

Я не допущу появления новой Амаранты. Не позволю, чтобы правитель Сонного королевства нагнал сюда своих прихвостней и те стали уничтожать фэйцев и фэйри всех сословий. Я не позволю, чтобы пострадали смертные. Я не дам разрушить стену.

– Мои силы пригодились бы в войне против Сонного королевства.

– Об этом не может быть и речи, – резко возразил Тамлин. – И вообще, никакой войны против Сонного королевства не будет.

– А Риз говорит, война неминуема. Притиания подвергнется мощному нападению.

– Никак Риз все знает? – сухо спросил Ласэн.

– Нет, но… Он был сильно встревожен. Он считает, что я могла бы изменить течение грядущей войны.

Тамлин согнул пальцы, убрав когти поглубже.

– Ты совершенно не умеешь владеть оружием и ничего не смыслишь в тактике битвы. И даже если бы я с этого дня занялся твоим обучением, прошел бы не один год, прежде чем ты смогла бы самостоятельно сражаться. Война бессмертных – особая война. – Он судорожно втянул воздух. – И потому, Фейра, что бы этот Риз ни думал о твоих способностях, я тебя и близко не подпущу ни к одному полю сражения. В особенности если он намеревается растрезвонить нашим врагам о том, какими силами ты обладаешь. Ты бы сражалась с Сонным королевством, а в это время твои враги, рядящиеся под друзей, нанесли бы тебе удар в спину.

– Меня это не волнует.

– Зато меня волнует! – рявкнул Тамлин. Ласэн шумно выдохнул. – Мне не все равно, если ты погибнешь или покалечишься, если до конца наших дней будешь в постоянной опасности. Поэтому никакого обучения, и никто никогда и слова не услышит от нас о твоих способностях.

– Но Сонное королевство… – снова попыталась возразить я.

– Мои доверенные лица уже ведут наблюдение за Сонным королевством, – тихо сообщил Ласэн.

Я умоляюще посмотрела на него.

Ласэн вздохнул.

– А если мы будем обучать Фейру тайком… – предложил он Тамлину.

– Риск слишком велик. И последствия слишком непредсказуемы, – возразил Тамлин. – Может, Ризанду и мерещится война с Сонным королевством, но я знаю: никакой войны не будет.

– Уж лучше скажи, тебе хочется, чтобы ее не было! – огрызнулась я.

Ласэн что-то забормотал. Похоже, он обращался с мольбой к Котлу.

– Расскажи мне еще раз про его кабинет в башне, – велел мне Тамлин.

Тамлин больше не собирался говорить про мое обучение и обсуждать его варианты.

Мы посмотрели друг на друга. Я чувствовала, как у меня сводит желудок.

Тамлин был верховным правителем. Моим верховным правителем. Защитником своих подданных. Моим защитником. И если забота о моей безопасности означала, что его подданные и дальше будут сохранять надежду на новую жизнь и он сам не утратит этой надежды… я могла подчиниться его требованию.

Мне это по силам.

«Ты не являешься ничьей подданной».

Быть может, невзирая на все мои успехи с заслонами, Ризанд все-таки что-то изменил в моем разуме?

Одной этой мысли было достаточно, чтобы снова начать подробный рассказ о Дворе ночи и кабинете Ризанда.

Прошла неделя. Наступил день уплаты десятины.

При этом с Тамлином мы провели ничтожно мало времени – всего один день. Мы гуляли по саду, предавались телесным утехам на поле, среди жарких от солнца трав. Потом обедали вдвоем, без Ласэна и Ианты. И вдруг его вызвали на границу. С чем это связано и куда он едет, Тамлин мне не сказал. Только потребовал, чтобы я ни в коем случае не покидала поместье. Еще он добавил, что отныне меня будут постоянно охранять.

И потому всю неделю я была предоставлена сама себе. Я снова просыпалась среди ночи, и меня выворачивало после кошмарного сна. Снова мое лицо намокало от слез. С Иантой мы виделись несколько раз. Если она что-то и знала о злодейском убийстве на севере, со мной этого не обсуждала. Да мне и самой совсем не хотелось говорить о вещах, постоянно занимавших мой ум. И потому, оказавшись в обществе Ианты, я помогала ей выбирать мне одежду, драгоценности и прическу для грядущего дня уплаты десятины.

Когда я, не удержавшись, спросила, чего ожидать от этого события, Ианта заверила меня, что Тамлин обо всем позаботится, а мне нужно лишь находиться рядом и наблюдать.

Это радовало. Как хорошо, что я избавлена от речей и действий.

Но татуированный глаз на левой ладони по-прежнему глядел на меня, и мне стоило огромных усилий не смотреть на него самой и не вспоминать слова Риза.

Тамлин вернулся накануне, поздно вечером. Я старалась не приставать к нему с расспросами. На его плечах и так лежало тяжкое бремя власти. И потом, сомневаюсь, что он рассказал бы мне намного больше, чем Ианта.

Мы с Тамлином сидели в главном зале, на возвышении. Вокруг все блестело мрамором и золотом. Передо мною тянулась нескончаемая вереница плательщиков, и все смотрели на меня. Многие не могли сдержать слез благодарности и благословляли меня на избавление Притиании от страшной чумы по имени Амаранта.

Ианта была в своем обычном жреческом одеянии с капюшоном. Она стояла возле дверей – благословляла уходящих, ободряла тех, кто робел и терялся в моем присутствии, и сообщала всем, что теперь, когда одержана победа добра над злом, мир стал лучше.

Через двадцать минут я уже ерзала на стуле, устав от скопления фэйцев и фэйри. Спустя четыре часа я вообще перестала воспринимать какие-либо слова.

А они все шли и шли – посланники, представляющие каждый город, селение или сообщество подданных Двора весны. Тамлину несли золото и драгоценные камни, кур, овощи, фрукты, ткани. Вид оплаты не имел значения; главное, чтобы она точно соответствовала сумме, которую надлежало заплатить. Ласэн стоял рядом с возвышением, учитывал все приношения и делал соответствующие записи. Он был вооружен до зубов, равно как и десяток караульных, расставленных по всему залу. Ласэн именовал это помещение залом принятия, однако мне оно здорово напоминало тронный зал. Может, он придумал такое название, поскольку иные слова…