Сара Маас - Королевство гнева и тумана

Женщина, швырнувшая в Амаранту костяное копье… Я не знала, где она теперь. Возможно, ее не стало в тот день, когда ей сломали шею, и бессмертность, присущая фэйри, заструилась по ее жилам.

Я дочитывала предпоследнюю главу, оказавшуюся на редкость интересной. Лучи послеполуденного солнца приятно согревали ноги. Я и не заметила, как Ризанд появился в проходе между креслом, в котором сидела я, и соседним, да еще и принес большие тарелки, полные соблазнительно вкусной еды. Тарелки он поставил на низкий столик.

– Поскольку ты обрела склонность к сидячему образу жизни, мне не оставалось ничего иного, как самому принести сюда еду, – сказал он.

Мой желудок уже давно урчал от голода, но я никак не могла оторваться от книги. И вот еда сама явилась ко мне, правда не без участия Ризанда.

– Спасибо, – пробормотала я, опуская книгу на колени.

Он встретил мою благодарность коротким смешком.

– Всего лишь «спасибо». Никаких колкостей по поводу того, что верховный правитель превратился в слугу. Или: «Все это, Ризанд, ты можешь запихнуть себе в зад». – Он цокнул языком. – Ты меня разочаровываешь.

Отложив книгу, я потянулась за тарелкой. Ризанд мог хоть весь день наслаждаться звуками собственного голоса, а мне жутко хотелось есть. И все.

Мои пальцы уже готовились схватить тарелку, но она вдруг отодвинулась.

Я опять потянулась к тарелке. И снова его невидимая сила отодвинула тарелку.

– Скажи, что́ я должен сделать, – продолжал он. – Чем тебе помочь?

Риз продолжал дразнить меня едой, держа тарелку вне досягаемости. Потом он заговорил снова, ослабив магическую силу. Дым над его пальцами приобрел форму когтей. За спиной появились громадные крылья, сотканные из теней.

– Столько времени прошло, а ты все еще остаешься призраком. Неужели никто так и не спросит, что за чертовщина творится? Неужели твоему верховному правителю наплевать?

Он ошибался. Тамлину было очень даже не наплевать. Только относился он ко мне по-иному.

– Он дает мне время во всем разобраться, – ответила я и не узнала своего голоса – столько желчи звучало в моих словах.

– Давай я тебе помогу, – продолжал Ризанд. – Мы с тобой вместе прошли ужасы Подгорья.

Я вздрогнула.

– Она выиграет, – выдохнул Риз. – Если ты позволишь себе распасться на куски, эта сука выиграет.

Может, он твердил себе эти слова на протяжении всех месяцев после возвращения из Подгорья? Может, и у него бывали мгновения, когда воспоминания душили, мешая спать?

Я взяла книгу, послала ему пару слов по связующей нити и тут же снова выставила заслон.

«Разговор окончен».

– Черта с два он окончен, – прорычал Ризанд.

Волна его силы омыла мне пальцы. Книга захлопнулась и застряла у меня в руках. Напрасно ногти вгрызались в бумагу и кожаный переплет. Я не могла оторвать рук от книги.

Придурок. Высокомерный, самонадеянный придурок.

Я медленно подняла на него глаза и почувствовала… не жаркий выплеск досады, а холодный гнев, похожий на сверкающую глыбу льда.

Я почти ощущала этот лед на своих пальцах и ладонях. Книга успела покрыться инеем. Потом я швырнула ее ему в голову.

Ризанд проворно заслонился, книга отскочила в сторону и плюхнулась на мраморный пол позади нас.

– Хорошо, – пробормотал он, у него чуть сбилось дыхание. – Что еще ты умеешь?

Жар растопил лед. Мои пальцы сжались в кулаки.

Верховный правитель Двора ночи получал откровенное удовлетворение, наблюдая, как гнев породил во мне желание жечь все вокруг.

Хоть какое-то чувство. Лучше, чем холодная пустота и молчание.

Я вдруг подумала о возвращении в поместье, с караульными, дозорными и тайнами… Я снова уселась в кресло. Секундный жар опять сменился холодом.

Ризанд взмахнул рукой. Темная струйка ветра, усыпанного звездами, подхватила тарелку и понесла ко мне.

– Если тебе снова захочется поиграть, обязательно дай мне знать. Случится ли это во время нашей чудесной совместной недели или в какое-то другое – значения не имеет.

У меня даже не хватило сил ответить колкостью. Все они ушли на недавний выплеск, сменившись чудовищной усталостью.

Я вдруг почувствовала, что падаю, падаю… и не могу остановиться. Это ощущение возникало у меня не впервые, появившись в день, когда в Подгорье я убила фэйского парня.

Не поднимая глаз на Ризанда, я принялась за еду.

На следующее утро Тамлин ждал меня в саду, стоя в тени громадного сучковатого дуба.

Его лицо искажала кровожадная гримаса, адресованная не мне. Ризанду. Тот улыбался, но без привычной небрежности. Холодный, хитрый, расчетливый хищник.

– Идем в дом, – прорычал мне Тамлин.

Я смотрела на обоих верховных правителей. Тамлин не скрывал ярости… Я уже знала: отныне не будет ни поездок верхом, ни даже прогулок без сопровождения толпы караульных.

– Сопротивляйся, – сказал мне Риз и исчез.

Тамлин понурил голову, опустил плечи.

– Со мной ничего дурного не случилось, – сказала я.

– Я обязательно найду способ это прекратить, – пообещал он.

Мне хотелось ему верить. Я знала: Тамлин готов на все, только бы этого добиться.

И снова он заставил меня подробно рассказать обо всем, что я видела и слышала во владениях Ризанда. Его интересовали даже мои разговоры со служанками. Я рассказала все, что помнила. Мои слова звучали все тише и тише.

«Защита, защита, защита». Тамлин не произносил этого слова вслух, но оно читалось в его глазах. Оно ощущалось в неистовом любовном слиянии, устроенном ночью. Все это должно было показать мне: дважды он позволил Ризанду взять верх, но третьего раза не допустит.

Предчувствия меня не обманули: на следующее же утро я оказалась в плотном кольце караульных.

В первую неделю после моего возвращения мне не позволяли удаляться от дома даже на десять шагов.

Наши земли оказались под угрозой, о которой я ничего не знала. Мне не говорили, откуда и от кого она исходит. Тамлину и Ласэну снова пришлось уехать. Я все же попыталась узнать у Ласэна хотя бы некоторые подробности. Мой друг лишь взглянул на меня так, как глядел всякий раз, когда ему приходилось выбирать между желанием поделиться со мною сведениями и его верностью Тамлину. Он неизменно выбирал второе, и я перестала расспрашивать.

Они уехали, зато появилась Ианта – то ли составить мне компанию, то ли защитить. Не знаю.

Ианта была единственной, кого допустили в поместье. Толпа придворных, обосновавшихся здесь, казалось бы, навсегда, покинула эти стены вместе со слугами. Я была только благодарна Тамлину, хотя и не говорила об этом вслух. Уж лучше пустые коридоры и пустые дорожки сада, чем необходимость улыбаться и вести учтивые разговоры, вспоминая их имена и место при дворе Тамлина. А как они пялились на мою татуировку, делая вид, будто смотрят в сторону! Отныне эти пытки мне не грозили, однако… Я знала, что Тамлин дорожил их обществом. Некоторые придворные были его давними друзьями. Возможно, их присутствие, разговор и смех в какой-то мере заменяли ему собственную семью. Мне же их беседы больше напоминали поединки, где слова являлись оружием. К тому же за изысканными, утонченными словами придворные здорово умели прятать язвительные оскорбления.