Ирина Лакина - Твоя невеста из преисподней

– Кто же? – полицейские сразу напряглись, точно журналисты в предвкушении сенсации.

– Коты мои, – поспешила я ему на помощь. – Барон начал истошно орать, а Барсик запрыгнул на кровать и разбудил нас. Если бы не они – были бы мы уже двумя обуглившимися угольками.

Коты, сидящие подле моих ног и спокойно созерцающие картину пожара, одновременно подняли на меня мордашки. Барон звучно мяукнул, а Барсик встал и принялся тереться об меня.

– А, коты, – пузатый сделал какие-то пометки в протоколе, – завтра утром с вами свяжется представитель страховой компании, но до окончания расследования и выяснения причин пожара, страховку вы не получите. У вас есть, где остановиться?

– У меня… – я хотела рассказать им о бабушке, но Егор перебил.

– Она пока поживет в моей квартире.

– Адрес квартиры?

– Никитинская, сорок два, тридцать восемь.

Я смерила Егора недоуменным взглядом. Оказывается, у него еще и квартира в центре есть! Интересно, для каких целей?

– Медицинская, психологическая помощь нужна? – бросил напоследок тощий.

– Нет, спасибо. С вашего разрешения мы поедем. Устали. Сильный стресс.

Егор протянул ему руку для рукопожатия и сухо улыбнулся. Я закивала в знак согласия. Очень хотелось помыться и заснуть на чистых простынях.

– Будьте осторожны за рулем. Не превышайте скорость.

Полицейские развернулись и отправились опрашивать жильцов.

– Идем.

Егор взял меня за руку, и мы подошли к машине. Он нажал на кнопку сигнализации и его «Кайен» радостно замигал фарами, приветствуя хозяина.

– Судя по всему, – он включил мотор и огорченно посмотрел на меня, – завтра вместо выполнения последнего дела этой помешанной, нам придется заняться шопингом. В таком виде к Виктории Сергеевне нельзя. Она женщина интеллигентная, образованная. Да и Катя от тебя шарахаться будет.

Меня передернуло. Что значит, шарахаться? Я разве оборванка какая?

– Если уж на то пошло, – сердито пробурчала я, – этот вид у меня благодаря тебе. Если бы не та встреча на мосту, твоя Марина не вознамерилась бы меня уничтожить.

– Ну-ну, тише, – его ладонь накрыла мою руку. Пальцы нежно скользнули по запачканной сажей коже, – у тебя что-то чувство собственного достоинства резко обострилось без видимой на то причины. То на полицейского рассердилась, теперь вот на меня.

Он посмотрел в мои глаза тепло и нежно, заставив расслабиться и оттаять. Я открыла рот, чтобы извиниться, но меня перебили.

– Уже ссоритесь, голубки? Весьма похвально. Я очень этому рада. Сразу бы так. А то обнимашки, целовашки. Фу!

Я резко обернулась на знакомый до боли голос. На заднем сиденье, мерцая алым пламенем, сидела Марина. В ее глазах играли чертенята, а на лице сияла широкая улыбка.

Добилась-таки своего, проклятое исчадие ада – в моей голове прочно засели сомнения насчет Егора, да и первая ссора на втором свидании – не очень хороший признак для новых отношений.

– Ничего, дорогуша, – прошипела я сквозь зубы, – очень скоро ты отправишься на самую жаркую вечеринку в своей жизни.

Пронзительные крики котов из сумки заглушали звуки магнитолы. Барон умудрился просунуть в небольшое отверстие между боковинкой и молнией свою морду и шипел не переставая. Его шерсть встала дыбом, а зрачки желтых глаз расширились до самой радужки.

Сквозь тонкую ткань пробивались их острые коготки, которые больно впивались в мои колени.

– Тише-тише, – я гладила Барона по голове, стараясь успокоить, но кот словно обезумел.

Он дергался, рвался наружу, пытался разодрать лапами сумку. Успокоить его могло только исчезновение Марины с заднего сиденья, но она лишь подзадоривала кота, передразнивая его шипение и кривляясь, как мартышка перед зеркалом. Ее явно веселило взбесившееся животное.

Когда за спиной в очередной раз раздался оглушительный смех, я не выдержала и обернулась.

– Ау́ра, не поддавайся на ее провокации! Просто не обращай внимания! – Егор ухватил меня за запястье, но было поздно.

Наши взгляды встретились. В ее глазах читалось безудержное веселье, озорство, азарт. Настоящий детский сад.

– Прекрати злить животных! – бросила я сквозь зубы.

– Ну, нет! Это же так любопытно, можно научную статью написать на тему реакции кошек на гостей из потустороннего мира.

– Проваливай! Ты на сегодня перевыполнила свой план по пакостям, спалила мою квартиру, чуть не угробила нас обоих. Давай, чао!

– Ты на меня не шикай, – улыбка пропала с ее лица, а во взгляде появилась угроза, – когда увижу, что Егор уехал от тебя, тогда и испарюсь!

Я сдвинула брови и отвернулась. Внутри клокотала ярость, хотелось удушить ее, закопать, утопить, увидеть ее широко распахнутые от ужаса глаза под водой.

Ее присутствие совсем не шло мне на пользу. Меня начинали одолевать сомнения, я злилась, допускала мысли об убийстве и вообще превращалась в фурию.

– Я знаю, что нам нужно делать… – прошептал Егор, не поворачивая головы, – потерпи.

– Шушукаетесь? – Голова Марины показалась между передними сиденьями.

– Марин, я ее отвезу и поеду домой. И мы больше не увидимся. Я тебе обещаю. Успокойся, пожалуйста.

– Ну-ну…

Она отклонилась обратно, а у меня кровь прилила к щекам. Что значит, мы больше никогда не увидимся?

Я отвернулась к окну и быстро смахнула с лица слезинку. Не хочу, чтобы он, а уж тем более она, видели мою слабость. Это же надо так вляпаться – знакомы всего пару дней, а я уже трясусь за него как за родного. Словно мы жизнь с ним прожили.

– Приехали. – Егор завернул в темную бетонную арку, и мы оказались в уютном небольшом дворике с выкрашенным во все цвета радуги низеньким заборчиком вокруг детской площадки, аккуратными клумбами возле подъездов и рядом изящных кованых лавочек вокруг импровизированного миниатюрного скверика из трех берез и ивы. Четыре пятиэтажки хрущевских времен заботливо скрывали всю эту красоту от окружающего мира.

– Симпатично… – я залюбовалась и отвлеклась от орущих котов и кривляющейся демоницы.

– Здесь очень дружные соседи. Но любопытные. И это минус.

Егор вышел из машины, обошел ее спереди и открыл мне дверь.

– А как же я, милый? Мне дверь кто откроет? Пушкин? – заверещала Марина.

– А ты и так выберешься, сквозь нее пройдешь, – бросил он, а затем нажал на кнопку сигнализации.

На улице пахло цветами – бархатцами, ромашками, розами, пионами. Буйство запахов вскружило голову.

– Откуда у тебя эта квартира? – Я вошла в подъезд за Егором, поглаживая голову угомонившегося Барона.

– Наследство. Мой отец отсюда родом. В этой квартире он родился и вырос.

– Ясно.

Мы поднялись на третий этаж и Егор начал перебирать связку ключей.