Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Леди Смерть

Лезвие шаанха, иньфайского удлиненного кинжала, застыло в сантиметре от горла сводного брата. Эрик сглотнул и отступил на несколько шагов, вскинул руки. Бежать некуда – в замке его держала клетка Каори, вырваться из которой не под силу даже самому могущественному магу. А значит, сейчас его отведут в лабораторию – по доброй воле или силой, обездвижат и введут кровь ненавистного Анри де Ларне. Кровь хэандаме – токсин, выжигающий магию подчистую. Он превратится в пустышку, в никчемное отребье. Отец никогда его не ценил, а после такого вообще перестанет замечать.

– Большинством голосов виновен, – коротко заключил Симон, – приговор надлежит привести в исполнение немедленно.

– Вы пожалеете, – хрипло процедил он, складывая вспотевшие ладони вместе, чтобы унять дрожь. Анри на него не смотрел, но Эрик глядел за двоих пристально, чтобы впитать каждую искру ненавистного золота в глазах, на волосах, с загорелой кожи. Впитать, запомнить и раздуть из них такое пламя, которое поглотит их всех. Всех, осмелившихся решать его участь как судьбу безродного плебея. Но в первую очередь отца, который это допустил, и того, кто станет орудием.

– Из меня вытравят магию, но не мозги, – голос почти не дрожал, и губы растянулись в улыбке. – Слышишь, солнечный мальчик? А я слышал, что браслет все еще при тебе.

– Достаточно, – Симон поднялся и кивнул: – Вероник, проводи маркиза. Господа, прошу.

Зашумели отодвигаемые стулья: правила требовали, чтобы во время приведения приговора в исполнение присутствовали все. Эрик дернул плечом, когда Вероник направила его к двери, наградил сестру презрительной гримасой. Анри задержался, пропуская всех. Лишь оставшись в одиночестве, закатал рукав, глядя на текучий узор обручального браслета. Золото струилось внутри магических контуров подобно крови по венам.

Почему она до сих пор не поставила подпись?

– Кошмар! Кошмар!

Чтобы не перебудить полвагона, голос пришлось понизить до шепота. Ума не приложу, когда открылась дверь и как пушистое чудовище умудрилось сбежать. Из коридора поезда тянуло прохладой, я поежилась и плотнее запахнула халат. Камеристка сладко спала, положив голову на обитую алым бархатом подушечку, которую нам выдал проводник. В отличие от моего, сон Мэри был крепок и нерушим, она вообще на удивление спокойно восприняла новость, что мы наконец-то переезжаем в Вэлею. Спокойно, если не сказать радостно. Должен же был хоть кто-то этому порадоваться.

– Кис-кис, – позвала я. – Лучше иди сюда… По-хорошему.

То ли угроза прозвучала неубедительно, то ли наоборот – слишком, но возвращаться ко мне не торопились. Я снова высунулась в коридор и, убедившись, что путь чист, наугад двинулась в сторону объекта, то есть сбежавшего кота. Перспектива шляться по вагону в полночной темноте не радовала, но еще меньше радовала перспектива остаться без кота, к которому я, честно говоря, прикипела всей душой. Особенно в отсутствие Луни, которого пришлось оставить в Энгерии: таскаться по миру с ручным зомби как-то неэтично.

– Кошмар!

Куда он мог деться?

Я дошла до конца вагона, когда мое внимание привлекла приоткрытая дверь последнего купе, за которой царила кромешная тьма. Приглушенные огоньки газовых светильников с ней справиться не могли.

Пустое? Или не только мы с Мэри забываем запираться на ночь?

Я прислушалась, но изнутри не доносилось ни звука. Тень от ручки дернулась, когда я медленно потянула дверь в сторону.

– Кошмар!

– Все так ужасно?

От неожиданности я запнулась о складку ковровой дорожки и полетела прямо под ноги шагнувшему из темноты мужчине. Очень некстати, потому что руки у него были заняты без малого тринадцатью фунтами серого сокровища. Поразительно, с какой скоростью отъедается хрупкий кошачий организм на свежем воздухе и морепродуктах.

– Зачем вы выкрали моего кота? – грозно спросила я, глядя снизу вверх.

Сложно оценить внешность мужчины, стоя перед ним на четвереньках. И все-таки я бы назвала его привлекательным: широкоплечий и смуглый, с правильными чертами лица. Натурщики портретистов эпохи Рассвета рыдали бы от зависти, топали мускулистыми ногами и рвали на себе туники.

Он приподнял брови.

– Его зовут Кошмар?

– Это была импровизация.

Мужчина ослепительно улыбнулся, отпустил кота и подал мне руку. Ладонь у него оказалась теплой, сухой, но, несмотря на силу, удивительно мягкой.

– Ивар Раджек.

И голос под стать внешности – низкий, звучный. Надежность и уверенность, не имеющие ничего общего с опасностью. Теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, я могла рассмотреть его получше: густые темные брови, серо-голубые глаза, как у арнейских богов, волевой подбородок, нос с небольшой горбинкой. Прежде чем я успела опомниться, меня подтянули к груди. Дверь за спиной защелкнулась.

– Я буду кричать, – доверительно сообщила я.

– Звать маму, папу или лорда Фрая?

– А… это вы.

Про «ничего общего с опасностью» – это я погорячилась.

– Не могли бы вы сказать то же самое, только не так разочарованно?

Я уперлась ладонями нахалу в грудь и отстранилась. Когда месяц назад в Королевской службе безопасности мне вручили билеты, я пребывала в полной уверенности, что сразу же отправлюсь в Вэлею. В общем-то, не ошиблась, только вот билеты оказались не до Ольвижа и даже не до Лавуа, где обосновался муж, а на побережье, где нужно было снять дом и наслаждаться жизнью. Как ни странно, мне это даже удалось – утром я отдыхала на пляже, днем читала, экспериментировала с зельями и тьмой, вечерами гуляла по небольшой, но красивой набережной и ужинала в ресторане, на террасе с видом на океан. Одна: как ни странно, в Вэлее это действительно было в порядке вещей.

Я обзавелась легким загаром, подобием уверенности в себе – вечера не проходило, чтобы джентльмены не оказывали мне знаков внимания, новым гардеробом от мадам Гренье, а еще временным иммунитетом к прошлому. То ли во всем был виноват соленый воздух и высокая влажность, то ли мое нежелание сойти с ума раньше преклонного возраста. Я почти не думала об Анри, а заодно и о той жизни, что мне предстояла в самом скором времени. Чувство было такое, словно старая я осталась в Энгерии. А новая изучала мир с любопытством ребенка.

Наверное, у меня просто не было другого выхода.

После отдыха и внушительных счетов на имя мужа предстояло сесть на поезд и отправиться в Ольвиж. По дороге на меня должен был выйти человек, который «сопроводит дальнейшими инструкциями и станет вас направлять». Мои скромные детективные способности подсказывали, что передо мной именно он, поэтому я устроилась на мягком диванчике, обитом узорчатой парчой и снабженном белоснежными подголовниками. Ивар зажег лампу, позволяя свету затопить купе: разумеется, оно уступало роскоши «Стрелы Загорья», но в целом смотрелось богато – обивка стен из темного дерева, новые ковры и опускающиеся кремовые шторки на окнах.

Читать дальше