Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Леди Смерть

– Агенты под прикрытием работают годами и полностью погружаются в легенду. Я бы сказал, становятся ею. Никаких погонь и перестрелок, только монотонная рутинная работа. От этого не менее опасная.

Мог бы не рассказывать. Живое доказательство тому – Анри Феро.

– Сойдем с дороги? – предложил Ивар.

Мы сошли. Высокая трава путалась в складках платья или платье путалось в ней. А солнце путалось в его волосах, делая их похожими на медь. Внезапно отчаянно захотелось потянуться к ним пальцами, запутаться, перебирать и чувствовать текущее с неба тепло, впитывающееся в кожу. Короткий сладкий самообман еще никому не приносил счастья, но между нами изначально не могло быть ничего серьезного, в этом-то и вся прелесть. А главное, между нами изначально не было лжи.

Дом отсюда казался маленьким, почти игрушечным, и все, что осталось за пределами ржаво-медового под кистью заката поля, казалось ненастоящим.

– Я родился в Загорье. Сын владельца прииска, но не князя. Редкость для нашей страны, большинство богатейших шахт принадлежат аристократам. – Я угадала происхождение по его фамилии, но о таком и помыслить не могла. – С детской любознательностью увлекался механизмами… а точнее, механизмами замков и их вскрытием. Мне нравилось лезть, куда не просят, а поскольку рос я в большом доме отца, залезть было можно много куда. Для меня это стало почти искусством. Потом отца вынудили продать шахты, и мама выбрала другого мужчину, более надежного.

Мы углублялись все дальше и дальше от дороги. Ближайшая лента уже давно потерялась за травой, обводная, ведущая к виноградникам, казалась совсем узкой.

– А я занялся добычей драгоценных камней. Несколько в ином ключе.

От того, как легко он раскрывал свое прошлое, становилось не по себе. Зато ответил на незаданный вопрос про защитные заклинания.

– Я ездил по всему миру, брался за заказы, от которых отказывались многие профессионалы. Потом встретил Моник, мы начали работать вместе. Однажды к нам поступило шикарное предложение, на первый взгляд ничего необычного. Только в сейфе оказались не драгоценности, а документы. Опасные документы, из-за которых мы стали мишенью. Так я познакомился с лордом Фраем.

И на вопрос про лорда Фрая.

– А Моник? – почему-то спросила я.

При таком свете из его глаз ушла вся серость. С их цветом только небо могло посоперничать.

– Благодаря ей я и познакомился с лордом Фраем, – уточнил он, – не знаю, где она сейчас. Но это и неважно.

Ивар улыбался, словно мы только что обсудили забавную светскую сплетню, но я все равно чувствовала себя подглядевшей в замочную скважину девчонкой. Солнце заключило нас в золотой кокон, но вопреки этому я вдруг заледенела. Сначала закололо пальцы, словно их опустили в прорубь, потом мороз побежал по телу, а следом изнутри плеснуло дикой болью, точно раскаленный стержень пронзил насквозь. Я остановилась резко, но Ивар заметил, подхватил за талию, встревоженно вглядываясь в лицо.

– Тереза?

– Все в порядке, – вытолкнула сквозь сжатые зубы, – сейчас…

Но сейчас не случилось: боль шла по нарастающей, словно в меня насыпали битого льда, который кромсал изнутри.

– Тереза, что с вашими глазами?

Воздух стал вязким, перед глазами полыхнула грань. А за ней и глубинная тьма, превратившая пейзаж в обугленное извращенное подобие привычного мира. Я вцепилась в запястье Ивара и тут же отдернула руку – тьма чудом не выплеснулась на него. Что это еще, демоны раздери, такое? Сжала пальцы, замыкая холод смерти внутри, отрезая его от мира, и боль замельтешила перед глазами алыми всполохами. Я рухнула на руки Ивара, чтобы увидеть ослепительно яркое солнце, падающее на лес, и потерять сознание.

Чем еще заняться, когда тебя кидает то в жар, то в холод, а при малейшей попытке подняться кидает обратно на кровать? Читать, разумеется. «Моя Амелия» – так назывался новый роман Миллес Даскер, который я купила перед отъездом из Энгерии, но к которому так и не притронулась. Как-то не до того было. Зато сейчас книга пошла хорошо: дочь графа, свободолюбивая дальше некуда, должна вот-вот выйти замуж за ужасного негодяя. Ее отец смотрит на будущего зятя сквозь пальцы, потому что тот безмерно богат, а они почти разорены. На последнем балу сезона Амелия встречает мужчину, после долгих странствий вернувшегося на родину. Этот человек замкнут, холоден и жёсток, как убитый временем матрац, но совершенно точно растает от ее невероятного обаяния. Конечно же, поначалу они станут изводить друг друга, потом он поймет, какое счастье ему досталось, и в конце у них все будет замечательно до сахарно-зубовного скрежета…

Мне почему-то стало стыдно. Настолько, что даже книгу отложила.

Кажется, я становлюсь циничной, старой… уже не девой.

Надо бы попробовать встать, что ли. Чем Верховный не шутит, может, мне уже получше?

Получше было сомнительно, но сейчас хотя бы не шатало, и я все-таки дотащилась до зеркала. М-да, страшнее было только после нападения Эрика. И то еще, это как посмотреть. В Энгерии леди полагается быть аристократически бледной, но не настолько же: еще чуть-чуть, и я просвечивать начну, представляя на всеобщее обозрение подробности анатомии. Вглядывалась в отражение, отмечая проступившие под кожей сосуды, когда глаза заволокло смоляной тьмой: стремительно, как под порывами ветра грозовые тучи набегают на небо. От неожиданности отпрянула, не веря увиденному.

– Миледи. – Дверь приоткрылась, в комнату скользнула Мэри, и я еле успела отвернуться. – Скоро обед. Марисса спрашивает, вы спуститесь в столовую или подать вам в комнату?

При одной мысли о том, что нужно что-то проглотить, желудок сжался, а в глазах потемнело. Хотя, может, потемнело от чего-то еще – я не уточняла, просто снова бросило в дрожь, а тело пронзила такая острая боль, что я прикусила губу до крови и вцепилась в спинку стула. Слава Всевидящему, завтрак благополучно проспала, потому что ночью снова стало плохо: внутренности будто вымочили в ледяной воде и скручивали в тугой узел, я выла в подушку и мечтала только о том, чтобы потерять сознание. Но, видимо, предел обмороков исчерпала вчера, когда пришла в себя на руках у Ивара, прямо в поле. Отговорилась тем, что со мной такое иногда бывает… и он, кажется, даже поверил. Или решил не уточнять: благо, что я женщина.

Вот только что произошло на самом деле? Когда второй раз скрутило в рогалик, я первым делом подумала об Анри, но спустя несколько запоминающихся часов вымерзания изнутри, решительно отмела эту версию. В прошлый раз у меня точно такого не было, просто дергало браслет. Предположим даже, что наша связь самую капельку усилилась, но если мужу плохо, при чем тут магия смерти?