Ольга Гусейнова - Любовь к красному

Кто-то выдвигал предположения, что суда попадали в спонтанно возникающие электромагнитные поля. Кто-то – что туман вызывает магические воронки, в которые засасывает все на свете. Сплошные загадки и гипотезы. Дирижабли по-прежнему пересекают океан, а аварии случаются исключительно в связи с человеческим фактором. В общем, туман ни с кем не хочет делиться своими секретами и продолжает забирать жизни неосторожных путешественников. Оттого с незапамятных времен зовется Голодным.

За бортом солнце словно погружалось в океан, окрашивая волны в красновато-розовый цвет, а плотные серые, будто живые клочья тумана зловеще нависали, кажется, ревностно охраняя свою территорию. Иногда они сливались в единую серую массу, полностью скрывая водную гладь от чужих взглядов. А потом ветер-разбойник разгонял туман, словно мерился силой с водной стихией.

Хорошо поставленным, чуть хрипловатым голосом капитан сообщил о прибытии в столицу Севаша – Солару. На Южном тоже весна, но гораздо теплее. Поэтому, услышав, что температура почти двадцать пять градусов, я обрадовалась: люблю, когда тепло.

Совсем скоро я смогла увидеть с высоты птичьего полета и саму столицу. Бесконечно длинная прибрежная полоса, застроенная респектабельными высотными гостиницами, сразу за этим своеобразным «забором» расположен такой же высоты административно-культурный центр Солары. Дальше в разные стороны разбегаются утопающие в зелени и цветах улицы с симпатичными малоэтажными домами, в которых севашцы предпочитают жить. А в высотных зданиях-башнях большей частью останавливаются туристы, курортники, проживают иностранцы вроде меня и располагаются компании.

Сойдя на землю, я глубоко вдохнула южный, наполненный солнцем морской воздух. Легкая шелковая рубашка сразу начала липнуть к телу. Пока проходила таможенный досмотр и пограничный контроль, ловила на себе любопытные заинтересованные взгляды южан. Они в основном темноволосые, шатенов среди них мало, еще меньше, чем блондинов. А уж ярких, красноволосых, подобных мне, видимо, и вовсе единицы. Да и внешность слишком… красивая, как выяснилось на личном опыте, счастья в жизни не приносит, а боль и беды – пожалуйста.

Водитель такси с энтузиазмом кинулся мне помогать: сложил в багажник два объемных чемодана и сумку, затем дверь придержал. Но улыбаться в ответ я не стала. Сдержанно поблагодарила. За четыре года жизни под колпаком я привыкла на людях постоянно держать отстраненную холодную маску безразличия, чтобы, прежде всего, ни в чем не повинных окружающих защитить от Лунева.

Авто рвануло с места, а я вновь уставилась в окно. Широкие улицы; интенсивное движение; множество зеленых островков, где под сенью деревьев расположились и молодые, и пожилые люди, мамочки с детьми; служащие спешат по делам, бегуны, велосипедисты и прочие любители здорового образа жизни – ничего необычного, кроме элементов окружающего пространства и пейзажа, свойственного столице Севаша. Сверкают вывески, реклама, в небеса устремляются здания, и ощущение, что жизнь в Соларе бьет ключом. Все-таки у нас в Светлограде спокойнее. Или просто так кажется, когда сама не в людском потоке, а критически смотришь со стороны.

Шорта Михайлович заранее помог мне найти будущее жилье поближе к месту работы, поэтому я знала, куда еду. В тридцатиэтажный дом, новенький, такой же красивый и солидный, как на фото. Приятная молодая женщина-администратор зарегистрировала меня и с дежурной улыбкой выдала ключи, предупредив, что через минутку мой багаж доставят на двенадцатый этаж.

Бегло осмотрев просторную и довольно уютную квартиру, я вышла – какая прелесть! – на широкую террасу и взглянула на город с высоты. И разглядывая оттуда южный городской пейзаж, севашцев, любуясь заходящим солнцем и красноватым небом, ощутила себя свободной. Свободной от прошлых проблем. Наконец я перевернула исписанную, с ошибками и кляксами, страницу бед и потерь.

Преступнику Луневу сюда путь закрыт. Помимо «подвигов» в Рошане, он чем-то насолил севашским власть и деньги имущим, поэтому за мной не прилетит. Не пустят. А еще неделю назад Завадия неожиданно сообщил, что он нашел себе новую любимую, надеюсь – не жертву.

У меня по-прежнему хорошая работа, более приличный доход, чем раньше, внушительный счет в банке после продажи имущества в Рошане – можно начинать с чистого листа.

С чудесной террасы, где решила проводить много времени и уже наметила план по ее улучшению, я уходила разбирать вещи с улыбкой и ощущением невероятной легкости на душе.

Огромное здание на Седьмой улице Солары славится престижными офисами солидных промышленных предприятий и оказывающих различного рода услуги контор, которые их хозяева арендуют или владеют дорогой недвижимостью. Компании «Теренс и Крылов», где я имею честь работать, в этой высотке принадлежат сразу три верхних этажа.

Небольшая конторка, основанная в Дареме двумя эмигрантами – Теренсом и Крыловым, заядлыми коллекционерами, – за двести лет выросла в хорошо известное в мире предприятие, занимающееся торговлей, оценкой, экспертизой – всего не перечесть. Со временем головной офис перевели в крупнейший финансовый центр мира – Солару – и открыли в столицах других стран филиалы.

Обычно во время коротких перерывов мне нравилось смотреть на город с двадцатого этажа через зеркальную стену или посидеть за чашечкой кофе. Вот и сегодня я вдохнула аромат горячего напитка, почитаемого местными жителями, прежде чем сделать первый глоток. В Севаше я научилась наслаждаться его терпким вкусом, отличать сорта и обжарку, способы приготовления и получила в подарок специальную чашку из тонкого голубого фарфора.

С момента переезда в Солару – в сущности, бегства с родины – прошел ровно год. Это точно, потому что вчера продляла договор найма квартиры. Мне исполнилось двадцать шесть, я стала уверенней и профессионального опыта набралась. Более того, месяц назад мне выделили личный кабинет и даже секретаря, оценив тем самым заслуги и способности. Теперь я заместитель начальника отдела анализа и оценки. И по любым критериям занимаю высокий пост. Получила ли удовлетворение? Сложно сказать.

Жизнь, конечно, изменилась, да и как иначе: другой континент, климат, среда, речь. Но я никак не ожидала, что внешность опять сыграет со мной злую шутку – стала вороной, в этот раз среди жгучих брюнетов. Красной вороной. Не единственной, но все равно редкой «птицей».

Еще больше напрягало любвеобилие и непосредственность южных мужчин, часто даже не считающих нужным скрывать свои желания в отношении противоположного пола. До откровенного домогательства не доходило, но взглядом «облизать» женщину – как воды напиться. Нет, они ценят и хранят брачные узы, но, на мой «северный» взгляд, слишком много себе позволяют. Южане гораздо более эмоциональные, чувственные и вспыльчивые, чем мы, северяне. Порой я просто не знала, как адекватно реагировать на ту или иную выходку.