Ирина Матлак - Лисы выбирают сладости

В глазах учительницы увидела сочувствие. Кажется, она уловила ход моих мыслей.

– Мими Илана попросила подготовить вас к обряду инициации, – произнесла почтенная тата. – Но я бы хотела для начала выслушать ваши вопросы. Думаю, их очень много, и мы с вами попытаемся разобраться хотя бы с частью.

Ну наконец-то. Неужели хоть кто-то готов меня выслушать и толком все объяснить?

Собравшись с мыслями, спросила то, что считала наиболее важным:

– Что собой представляют местные свадьбы? Расскажите о традициях и о том, как все это происходит. Интересует все, что касается высших лисов.

Тата Бертина кивнула, и в ее глазах снова отразилось понимание. Учительница нравилась мне все больше и больше.

А вот Кэти отреагировала на мой вопрос вполне закономерно. Она резко вспыхнула и, с силой смяв ткань платья, с ненавистью на меня посмотрела. Надо будет с ней поговорить и объяснить, что на драгоценного Виатора я не претендую. Глядишь, она еще и моей союзницей станет.

– Свадебные церемонии у высших и рыжих лисов неодинаковы, – начала объяснять тата. – По вашей просьбе остановимся на высших. Основное различие состоит непосредственно в самом союзе, а не в брачном обряде. Родители выдают дочь замуж за того, кого считают для нее достойной парой. Жених обязательно должен принадлежать к высшим, и молодые знакомятся как минимум за месяц до свадьбы.

Очень захотелось перебить и спросить: серьезно? Кто-то действительно полагает, что месяца достаточно?

Но я сдержалась и стала слушать дальше.

– Как правило, мнением невесты интересуются, но это больше формальность. Мими с детства прививают мысль о том, что она выйдет замуж за того, за кого скажут.

Блеск просто.

– Обычно девушки и сами не возражают, потому что пару им подбирают достойную. Высших лисов не так уж много, поэтому любой союз тщательно продумывается и планируется. Сама свадьба проходит в Доме лисьей Покровительницы, который есть в каждой деревне. Церемония очень красивая и длится три дня.

Успокоила. Сейчас я должна крикнуть «ура», у меня будет красивая свадьба, и поэтому без разницы, кто окажется женихом?

На данный момент меня занимала одна деталь, о которой и спросила:

– Каким образом этого избежать? И вообще, как я понимаю, для обряда требуется произносить клятвы или что-то в этом роде. А если невеста просто откажется это делать?

Тата Бертина тяжело вздохнула, и я уловила исходящее от нее сочувствие.

– Никаких клятв не требуется. Союз благословляет Покровительница. Молодые просто присутствуют в ее доме, и все происходит само собой. Ну а если невеста отказывается идти… Скажем так, есть множество способов ее заставить. Отвар, например.

Нет слов. Просто нет слов!

– А что, если Покровительница не благословит? – Я ухватилась за единственную соломинку. – Скажем, посчитает, что двое друг другу не подходят.

– Такое бывает крайне редко, – покачала головой тата. – А если говорить точнее, вообще не случалось ни разу. Во всяком случае, я о подобном не слышала.

Ну и как мне, спрашивается, на все это реагировать? Бежать из деревни – не вариант. Пытаться договориться с Иланой – бесполезно. Бездействовать? Пожалуй, пока только это и остается. Есть надежда на то, что сам Виатор тоже не слишком жаждет на мне жениться и вместе мы разберемся с этим недоразумением. Пока в запасе имеется целых два месяца, которые лучше потратить на более полезные вещи, чем бесполезную панику.

Замуж я не выйду. Точка. И нечего сейчас забивать этим голову.

– Что насчет обоняния? – Я резко сменила тему, чем вызвала у таты легкое недоумение. – Мой обострившийся нюх и зрение как-то связаны с этим миром и лисами?

Тата Бертина посмотрела на меня как-то по-новому. В ее взгляде заметила уважение, вызванное моей выдержкой.

– Вы правы, мими, эти вещи действительно связаны. Попав в Оторию, вы вернулись в родную среду, и лисьи особенности стали более ярко выраженными. Лисов – не важно, высших или простых – отличает острый нюх, слух и хорошее зрение. Постепенно эти чувства развиваются, но обычно главенствует какое-то одно. У всех лисов вашей семьи это зрение.

А вот и еще одно различие между мной и блондинчиками. Не только цветом волос не в них пошла, но еще и главным навыком. Нюх у меня обострился гораздо сильнее, нежели зрение. И не сказать чтобы я от этого расстроилась. Чем меньше общего между мной и членами семьи Танидов, тем лучше. Никаких теплых чувств к ним не питаю. До сих пор в голове не укладывается, что мы близкие родственники.

Дальше разговор свернул на инициации. Тата Бертина рассказала, что для прохождения обряда мне потребуется в течение нескольких недель посещать Дом лисьей Покровительницы. Если упростить все сказанное, я должна медитировать там каждый вечер. Медитировать – это, естественно, моя формулировка. Учительница обозвала это «постижением внутренней гармонии второй сущности». Слишком сложно. У буддистов это называется намного проще и понятней.

В итоге я пришла к выводу, что прибегнуть к этому все-таки стоит. Со слов таты, неинициированная лиса может привлечь к себе множество проблем. Начиная с гнева Покровительницы и заканчивая сильной болью. Первое не особо волновало, а вот второе заставило насторожиться.

Медитировать так медитировать.

Решили, что начну через пару дней. Сегодня и так слишком сложный день, а завтра я еду в город. Кстати, пока мы говорили, не переставала думать о том, что Илана может нас слышать. Вдруг кроме зрения у нее хорошо развит слух? Поэтому о ближайших планах я предпочитала говорить абстрактно и не вдаваясь в подробности. Так, на всякий случай. А вот съехать решила уже этим вечером. Нечего откладывать. И как только начну зарабатывать, возмещу Илане все расходы до последней копеечки. Не хочу быть ей обязанной хоть в чем-то. На репетиторство таты Бертины она все-таки потратилась.

Наш первый урок (если это можно так назвать) длился не более полутора часов. Как я и предполагала, учительница оказалась не только приятной в общении, но и мудрой лисицей. Она мне искренне импонировала, и, кажется, это было взаимно.

Пока Илана провожала тату к выходу, я пошла на кухню, намереваясь соорудить небольшой перекус для работающих в кафе. Нет, совесть не грызла – за еду деньги отдавать блондинам не собиралась. Как и за временное жилье. В конце концов, должны же они хоть как-то возместить мне моральный ущерб. Если бы не их выходка, меня бы здесь вообще не было.

В хлебнице обнаружилось несколько лепешек, на полочке – банка любимого джема. На скорую руку сделала бутерброды и, завернув их в салфетку, сунула в рюкзак. Туда же отправилась баночка чая. Как оказалось, в доме имелось целых пять его разновидностей, но я остановила выбор на обычном черном. Решив, что для трудящихся мужчин такой перекус будет несущественным, нарезала еще подкопченное мясо. Кроме него в холодильнике нашлось множество других продуктов, но их трогать не стала.