Анна Бруша - Ведьме в космосе не место

Ладка завыла жутко и безнадежно, повалилась в подушки.

– Все напра-а-асно!

При проявлении силы эмоции в первое время зашкаливают.

– Ненавижу колдовство. Не хочу быть ведьмой! – вопила Ладка.

От избытка чувств она даже укусила подушку.

– Все наладится, – попыталась я ее успокоить. – С силой чуть освоишься и вернешься. Никуда тебя не переведут.

– Марта, ты же слы-ышала, что он сказал, – сестра некрасиво икнула, – он… он… своего слова не меняет.

Я гладила ее по спине и шептала какие-то банальности. Истерика прекратилась внезапно, Ладка подняла заплаканное лицо.

– Ты сможешь поехать вместо меня? – с надеждой спросила она.

Я опешила от неожиданности.

– Ладка, ты перенервничала, – сказала я. – Ну что ты такое говоришь?

– Нет, послушай… – сестра схватила меня за руку. – Все, что тебе нужно, это просто прибыть на базу.

Она снова опасно побледнела.

– Ну, допустим, – очень медленно сказала я. – На секунду предположим, что я прилечу на базу, а дальше-то что?

– Пожалуйста, пожалуйста, – Ладка упала на подушки, и ее выгнуло дугой. Неконтролируемая сила терзала тело.

Мягко зашуршала медицинская панель, лекарство начало поступать автоматически. Прибежала медицинская сестра.

Чтобы помочь Ладкиным мышцам справиться с нагрузкой и чрезмерным напряжением, ее всю опутали релаксирующими нитями. Свет в палате приглушили.

Я чувствовала, как ей плохо, больно и страшно.

– Спи, Ладка, я приду завтра.

Сестра открыла глаза:

– Марта, пожалуйста. Там… там… ничего сложного.

Несмотря на все усилия врачей, с силой у Ладки совсем не ладилось, ей становилось хуже. В моменты, когда она могла разговаривать, она с безумными глазами продолжала умолять меня отправиться на базу. Как ни странно, эту затею поддержала мама, так что я подвергалась планомерным атакам с двух сторон:

– Ой, вы с Ладкой постоянно проделывали такие штуки. Помнишь, Марта, Ладка сдала за тебя вступительный экзамен по планетологии.

– Я до сих пор не понимаю, зачем это ведьме. Серьезно. Какой смысл учить все эти далекие Венеры, Марсы и Центавры? Пф!

– Не уходи от ответа, – мама стала серьезной.

– А как быть с моей работой? – спросила я.

– Я договорюсь с верховной ведьмой. Проблем не будет, – заверила мама.

Я прошлась по Ладкиной палате. Нет, это все еще невероятно странная идея, но с другой стороны, примерить на себя жизнь сестры было бы весьма заманчиво. А судя по ее рассказам…

– Может, еще раз связаться с твоим капитаном? – предложила я, но мысли уже напряженно работали совсем в другом направлении.

И Ладка почуяла, что я сдаюсь. Она выхватила свой комм из-под подушки и быстро провела по экрану.

– Я тут записала тебе про базу. Отправила. Как, куда пройти. Мои пароли ты и так знаешь. Тебе нужно будет вживить переводчик. Хотя на базе все говорят на всеобщем… – тараторила она.

– Волосы нужно будет подстричь, – ловя свое отражение в пластиковой перегородке, сообщила я. – Только не надейся, что я их обкромсаю таким варварским способом. На такие жертвы я не готова.

– Не ворчи, – сказала мама, – от этого у тебя такой голос делается…

Она очень выразительно сморщила нос.

– Спасибо, Мартиш! Спасибо! Можешь ворчать на меня, сколько хочешь, – Ладка вся засветилась. Буквально. От нее пошел свет.

Мы с мамой отпрянули.

Приборы тревожно запищали.

На этот раз Ладку поместили в специальную капсулу, заполненную раствором, и погрузили в еще более глубокий сон. Доктор не растерял оптимизма, наоборот, он стал еще веселее и заверил нас, что теперь-то точно все пойдет хорошо. Через неделю Ладку разбудят, и вот тогда-то она наконец сможет почувствовать себя настоящей ведьмой. Я подозревала, что он решил написать научную работу на основе Ладкиного случая.

Мы с мамой неторопливо летели домой. По полосе, предназначенной для тех, кто предпочитает ручное управление, пролетел дрон. Мужчина сидел на переднем сиденье и держал круглый руль. Иногда такое можно увидеть, но я не понимаю, в чем прелесть самостоятельного вождения. По-моему, огромная трата времени.

Я углубилась в Ладкины заметки, а мама в задумчивости смотрела в окно.

– Теперь тебе не обязательно лететь. Ладка будет спать неделю, – сказала она. – Как проснется, так и поймем, что делать.

Я отложила комм:

– А если ее действительно выгонят? Она же нам не простит.

Мама задумалась:

– Чутье мне подсказывает, что с обретением ведьмовства Ладка… м-м-м… поменяет свое отношение к жизни, у нее появятся новые интересы.

– Скорее всего, так и будет. Но она сама должна принять решение. Ты же понимаешь. И потом, ты так поддерживала эту затею.

Дрон чуть набрал высоту. Летели над лесом, а некоторые деревья достигали исполинских размеров.

– Я не хотела, чтобы Ладка замкнулась. В ее состоянии это очень опасно. Когда сила еще не «улеглась», а у начинающей ведьмы есть какая-то мысль, на которой она очень сильно сосредоточена… это может привести к катастрофе, даже смерти. Я поддерживала ее, потому что видела, что Ладка считает твой полет на базу выходом из положения. Но сейчас… в этом нет необходимости.

– Ага, конечно. Неужели ты думаешь, когда ее выведут из сна, она забудет то, к чему стремилась? И ты считаешь, что это не опасно? Для ведьмы, которая только-только получила силу. Нет уж. Пусть она знает, что мы сделали все возможное для сохранения ее мечты.

Дрон мягко припарковался на заднем дворе нашего дома.

Мама кивнула:

– Только папе пока не говори. А то еще одно сердце придется выращивать.

Я стояла в космопорту, сжимая тяжеленный Ладкин мешок. Шея и задница зудели от прививок против всякой межпланетной заразы, волосы обрезаны по плечи, правда, аккуратно.

А еще меня не оставляло ощущение, что если я пойду слишком быстро, то полученные об армии и отряде знания из меня выплеснутся, и я что-то непременно забуду.

Подходя к роботу, который регистрировал пассажиров, я повторяла мантру:

– Капитан третьего ранга – две синих полоски на погонах, красная точка на кармане. Капитан второго ранга – одна синяя, одна серебряная полоска на погонах и желтая точка. Ох, и кто только придумал эти полоски!

Я уверенно приложила Ладкины документы.

Прозрачные дверцы разъехались, пропуская меня в зону межгалактических вылетов.

Папе мы рассказали, конечно. Я и не подозревала, что он служил, он раньше никогда об этом не заговаривал. Зато смог показать, как нужно правильно стоять и отдавать честь, а еще я могла теперь отличить экзобластер от платобластера. Правда, на картинке. Ладно, как-нибудь выкручусь.

До межпространственного прыжка оставалось два часа, можно было бы выпить кофе. Но в кафе все столики заняла группа шумных инопланетников с бугристой кожей темно-фиолетового цвета. И что они здесь забыли…