Бронислава Вонсович - Скромная семейная свадьба

Что-то мне подсказывало, что, сколько бы я ни давала Тересе шансов, она ни одним не воспользуется. Но мама уже выразительно рылась в сумочке, что в такой ситуации говорило только об одном – ищет носовой платок и собирается устроить показательные рыдания перед благодарной публикой. Зрелище зареванной родительницы не доставит удовольствия ни мне, ни Андресу, так что нужно было срочно что-то предпринимать. К сожалению, я была уверена, что ее остановит только одно – мое согласие на поездку. «Сделай это для нас с папой, Патти», – ее любимая фраза. Так что сейчас нужно думать о том, как согласиться с наименьшим ущербом для своих нервов.

– Мама, а приглашение Даниэлю нельзя отозвать? – с тяжелейшим вздохом спросила я.

Она оживилась тут же – почувствовала близость капитуляции.

– Патти, он уже прислал ответное письмо с согласием, – ответила она, ничуть не смущаясь. – Ты же понимаешь, как неприлично будет написать, что теперь мы не желаем его видеть?

– А принимать его будет прилично?

– Конечно. – Мама расточала улыбки во все стороны. – И даже не принимая в расчет, что он твой жених…

– Он мне не жених!

– …Даниэль – сын наших близких друзей, – не подумала она прерваться. – Представляешь, как оскорбятся Феррейра, если мы отправим их сыну такое письмо?

Мне казалось, что для них скорее будет выглядеть оскорблением, если на торжество, посвященное бракосочетанию Тересы, я прибуду не в компании Даниэля, которого, как оказалось, до сих пор считают моим женихом, а в сопровождении другого фьорда. Впрочем, Даниэль своим родителям наверняка обрисовал, пусть и не в подробностях, ту деликатную ситуацию, в которой оказался. И оказался уж точно не по моей вине.

– Фьорды Феррейра наверняка знают, что фактически никакой помолвки нет, – заметила я. – Да и сам Даниэль думает так же.

– Ты так решила, потому что он до сих пор с тобой не встретился, – с видом, который ей самой казался необычайно проницательным, заметила мама. – Фринштад – огромный город, а твой адрес мы ему не дали, хотя он очень об этом просил.

– Надеялись, что у них с Тересой все сладится? – невольно спросила я, хоть уже и зарекалась упрекать в этом родителей.

– Конечно, дорогая, – невозмутимо ответила мама. – Сама посуди, как бы ты поступила на нашем месте? Хорошо еще, Эдита держит язык за зубами, девушка она и сама по себе не болтливая, но мы и очень хорошо ей заплатили.

– Боюсь, в наше время эта ситуация уже не столь компрометирующая, как это было во времена твоей юности, – не удержалась я.

– Патрисия, давай перестанем обсуждать наши внутрисемейные дела при посторонних, – почти медовым голосом сказала мама, нежно улыбнулась Андресу, про которого я опять совсем забыла. Мне достался укоризненный взгляд, как будто это я начала столь некрасивый разговор и теперь игнорирую все попытки уйти от столь щекотливой темы. – Я так понимаю, ты согласилась?

В ответ я лишь тяжело вздохнула. Я и сама прекрасно понимала, что соглашусь, а своим отнекиванием лишь откладывала неприятный момент. Тересу мне видеть не хотелось, совсем не хотелось, но откажи я жестко – и мама тут же начнет рыдать уже всерьез, с причитанием, всхлипыванием и размазыванием по лицу туши и теней. Такого зрелища Андресу я не желала.

– Тогда ждем вас в четверг, на следующей неделе, – уже деловито продолжила мама. – Фьорд Сореано, была счастлива познакомиться с вами. Думаю, отцу Патрисии вы непременно понравитесь.

А это уже был запрещенный прием – теперь Андреса, воодушевленного этими словами, будет очень сложно убедить со мной не ехать. А я еще почти пообещала с ним поужинать. Возможно, он про это уже забыл? Я посмотрела на Андреса, но он был полностью поглощен прощанием с моей мамой. Она что-то ласково ему ворковала, он целовал ей руку, и оба они казались вполне довольными друг другом. Он даже вызвался проводить ее до ближайшего междугороднего телепорта, что было уже совсем лишним – неизвестно еще, о чем они могут договориться. Что мама имеет на меня очень сильное влияние, Андрес уже понял и сейчас пытался произвести на нее настолько благоприятное впечатление, насколько можно. Только вот не учел он, что родители не распоряжаются ни моей рукой, ни сердцем. И то и другое когда-то давно я хотела отдать Даниэлю. Только ему это все оказалось ненужным. Пожалуй, чувство к нему почти совсем ушло, осталась лишь тоска о чем-то несбывшемся. Очень красивом и светлом. Но не моем.

До закрытия магазина времени оставалось немного, и я понадеялась, что удастся уйти до возвращения Андреса. Но куда там! Когда я уже направлялась к двери вешать табличку «Закрыто», в нее прошел солидный фьорд лет пятидесяти и с деловым видом стал изучать витрины. Пришлось изображать радушие и отвечать на вопросы про интересующие его артефакты. Фьорд хотел купить что-нибудь не столько полезное, сколько дорогое, что впоследствии, лет через пять-десять, можно было бы перепродать без потери цены, а то и очень прилично на этом выиграть. Пока я подбирала подходящие варианты, вернулся Андрес. Выглядел он отвратительно счастливым. Интересно, что ему пообещала мама? Теперь он заинтересован в том, чтобы сопроводить меня на эту проклятую Тересину свадьбу. Чтоб она сорвалась из-за того, что этот Брунито застукает мою сестричку с шафером! Должен же у него к этому времени быть шафер?

– Где бы ты хотела поужинать? – деловито спросил Андрес, как только не вовремя пришедший посетитель ушел.

– Поужинать? – Я сделала вид, что не понимаю.

– Ты сказала фьордине Венегас, что я тебя пригласил, – напомнил он. – Не заставляй меня выглядеть обманщиком в ее глазах. А то она уверена, что сегодня вечером ты не ляжешь в кровать голодной.

– Я и так не собираюсь голодать, – усмехнулась я.

С другой стороны, а почему бы мне и не поужинать с ним в благодарность за избавление от нудной часовой лекции о сестринском долге? Тересе почему-то никогда не напоминали, что у нее тоже есть долг по отношению ко мне… Но к черту Тересу, не буду еще больше портить этот вечер, думая о ней!

– Не голодать можно по-разному, – улыбнулся Андрес. – Мне хочется, чтобы ты сегодня особенно хорошо не голодала. Так как ты предпочитаешь не голодать – с рыбой или мясом?

Я невольно рассмеялась – уж очень забавный у него был при этом вид. Появился соблазн сказать «с рыбой», я знала, что Андрес ее не особо уважает. Но сам вопрос показывал, что он готов пойти на некоторые жертвы ради ужина со мной, и уже поэтому не заслуживает такой мелкой пакости. Вот крупной, за то, что собирается действовать по планам моей матушки, – вполне.

Поэтому, хотя я и выбрала ресторанчик на берегу Иррау, но в меню у них был большой выбор различных мясных блюд. Устроились мы на террасе. Духота жаркого летнего дня уже уходила, от реки легко тянуло свежестью. Темнело, и на столике стоял круглый шар, в котором переливались магические огоньки, создавая такие причудливые переходы и формы, что смотреть можно было часами. Но я сюда пришла не любоваться магическими поделками, у меня был очень серьезный разговор к моему спутнику.