Ольга Ярошинская - Ведьма по наследству

– История ведьм, техника безопасности, основы зельеварения, – пробормотала я себе под нос. Я как будто вернулась в институт. Раскрыв книгу наугад посередине, наткнулась на рецепт.

«Порча бытовая. Ингредиенты: две горсти семян подсолнуха, клок шерсти черного кота, три слезинки ребенка (лучше – девочки до шести лет). Семена истолочь в ступе вместе с шелухой и спалить с шерстью, добавить в пепел слезы, тщательно перемешать. На вкус горчит, добавлять к сладкому. Результат на следующий день: дела путаются, все валится из рук, уныние и пустая трата времени».

«Приворот. Ингредиенты: ложка дикого меда, капля крови привораживаемого и капля крови клиента, яйцо жаворонка. Яйцо взбить в пену, скорлупу выбросить, осторожно смешать с медом и кровью. Выдержать трое суток в темном холодном месте, добавлять в чай, кроме шиповникового. Результат через шесть суток: неуемная тяга к заказчику, томление, плохой сон».

Пробежав глазами еще пару муторных рецептов с мышиными экскрементами и глазами змеи, я наткнулась на главу «Проклятия». Начиналась она не очень обнадеживающе для водяного:

«Сила проклятия зависит от потенциала ведьмы. У слабых и молодых заклинания, в том числе и проклятия, держатся пару месяцев. У опытных сильных ведьм проклятия могут переходить на весь род до седьмого колена».

Дальше вместо рецепта шла какая-то абракадабра, которую следовало произносить в спину проклинаемому, причем обязательно преисполнившись черной злобой.

А вот и про снятие проклятия! Я, воодушевившись, вперилась взглядом в мелкие строки: «Снятие проклятия относится к светлой магии. Осторожно! Возможны сильные головные боли, ожоги на руках, ломота в суставах, сыпь, обострение хронических болезней, нервный тик. Молодым ведьмам проводить этот ритуал крайне не рекомендуется».

И ни слова о том, как это самое проклятие разрушить!

Я захлопнула бесполезную книжку. Не диво, что Маргарита засунула ее под ножку стола. За триста лет бабуля небось запомнила, сколько семок и мышиных какашек брать для каждого пакостного зелья.

Я отбросила книжку в сторону, перевернулась на спину, изучая потолок, который, кстати, было бы очень неплохо побелить. В какой-то момент собственный дом стал моей идеей фикс. После аварии, которая унесла жизни родителей, я лишь однажды возвращалась в старую квартиру. Забрала фотографии, памятные вещи. Уже через месяц там жила другая семья – фирма, где работал папа, предоставила квартиру другому ценному работнику. А я жила в институтском общежитии, потом кочевала по съемным квартирам и теперь нашла место, где могу пустить корни.

Но, похоже, нет смысла приводить дом в порядок – я не смогу выполнить условия, составленные коварной бабкой. Кормить жабу и кота – это пожалуйста, а вот колдовать, портить людям жизнь – это не по мне, даже за тридцать золотых.

Я побоялась идти в душ, страшась снова услышать голос водяного, хватит того, что и на унитаз садилась с опаской. Прополоскав рот минералкой, заглянула к Юльке – та спала, отрубившись на диванчике. Осторожно стянув с подруги тапки, я погасила свет, вернулась в свою комнату и юркнула в постель. Утро вечера мудренее. Может, я смогу как-то извернуться и все же заполучить этот дом себе.

Тяжесть могильного камня давит на грудь, не дает дышать, от холода кожа вся в мурашках. Сырой запах земли проникает в ноздри, острые корешки пронзают кожу, впиваются глубже, прорастают сквозь мое тело… Я застонала и проснулась.

Кот сидел на мне и переступал передними лапками, выпуская острые коготки.

– А ну брысь! – рявкнула я.

Грех фыркнул и спрыгнул на пол, оцарапав мне живот.

– Вот вредная скотина! – Я села, и серый трупик мышки скатился с меня на пол. – Спасибо, блин! – крикнула я вслед исчезнувшему коту. – Но больше так не делай!

– Чего не делать? – Юлька появилась в дверях с полотенцем на голове.

– Это я коту. – Я брезгливо взяла мышку за хвост через салфетку и выкинула в приоткрытое окошко.

– Грех признал тебя хозяйкой.

– Какое счастье, – буркнула я.

– Давай живее собирайся, Ярополк уже во дворе ждет.

Я мрачно протопала в душ, открыла вентиль на полную.

– Водяной, слышишь меня? – Я подождала с полминуты и уже собиралась залезать под водяную струю, когда услышала знакомое бульканье.

– Слышу. Но не вижу пока. – В его голосе сквозило явное сожаление.

– Если будешь за мной подсматривать, я не стану снимать проклятие. И я ведь узнаю, если ты соврешь, я – ведьма! – Блефовать так блефовать.

– Василиса, ты нашла способ расколдовать мой пруд?! – В душе ощутимо запахло тиной и едва заметной сладостью кувшинок.

– Возможно. – Я скрестила пальцы за спиной. – Все, кыш отсюда!

– Понял, ухожу, – согласился он и после паузы тихонько добавил: – Я и вчера все рассмотрел.

– Я вас всех ненавижу, – вздохнула я, стащила через голову сорочку и шагнула под душ.

Через полчаса я спустилась вниз при полном параде: длинное черное платье, серебристые босоножки и клатч такого же цвета, волосы еще влажные, но я легкомысленно решила, что по дороге они как раз высохнут. С макияжем мудрить не стала – тушь для ресниц и красная помада. Бабкин кулон лег в декольте идеально, устроившись в ложбинке меж грудей. Туда и уставился Ярополк, когда я подошла к нему. Воевода сегодня надел длинный синий кафтан, украшенный лентами, и его голубые глаза стали яркими, как васильки. В разрезах на рукавах виднелась белая рубаха, красные сапоги, расшитые золотом, посрамили бы любые лабутены, широкие плечи укрывал переливчатый серый плащ, закрепленный на ключицах искусной застежкой. Единственным диссонансом в роскошном облике были потертые ножны, которые цеплялись за черные бархатные штаны.

Я кашлянула, и Ярополк, встрепенувшись, посмотрел мне в глаза.

– Я уже видел такое украшение, – задумчиво сказал он.

– У бабки? – спросила я. – Так это ее и есть.

– Нет, не у ведьмы, – покачал головой Ярополк. – У царицы не так давно появился похожий кулон.

Он пошел вперед, открыл дверь, пропуская нас с Юлькой. Подруга в длинном голубом платье и с русой косой, уложенной вокруг головы, смотрелась рядом с воеводой очень гармонично, и я на миг ощутила укол ревности.

У забора нас ждала карета, на дверцах сверкали орлы, кучер в расшитой золотом ливрее распахнул их перед нами. Мы с Юлькой загрузились внутрь, а воевода вскочил на гнедого коня и поехал вперед.

Юлька вынула из сумочки фотик, я кокетливо улыбнулась, соблазнительно изогнувшись на бархатной подушечке, но тут карета тронулась, и я чуть не свалилась с сиденья. Через несколько минут тряски по ухабам мы с Юлькой, совершенно очумевшие, выпрыгнули на траву. Кучер, натянув удила, недоуменно на нас обернулся.