Татьяна Серганова - Когда землю укроет снег

– Доброе утро, господин Кураев.

– Здравствуйте, дедушка Ян, – бодро прокричал Киан, отрываясь от своего интересного занятия, и подбежал ближе.

– И вам не хворать, юный господин. Вот вам гостинец, – старик достал небольшой засахаренный леденец из кармашка овчинного жилета, что когда-то был украшен по краю ярко-красной вышивкой. Сейчас же вышивка потемнела, а местами и вовсе исчезла.

– Балуете вы его, господин Ян.

– Так жалко же сиротку.

К подобным словам за эти пять лет я уже привыкла и никак не отреагировала. Что поделаешь, если смерть моего дорогого мужа, что покинул этот мир еще до рождения сына, даже при наличии живой и очень даже здравствующей матери все равно делала Киана маленький сиротой. С этим фактом было бесполезно спорить, его надо было просто принять.

– Спасибо, дедушка Ян, – мой сын обаятельно улыбнулся, отчего на левой щеке появилась очаровательная ямочка, и спрятал гостинец в карман.

– По грибы аль по ягоды собрались, госпожа Солнечная?

– Орехов собрать, может, брусники или голубики.

– Это хорошо. Правильно. Орехов нынче много уродилось. Пусть боги хранят вас.

– Спасибо.

Я взяла Киана за ручку и медленно двинулась по проселочной дороге.

Деревенька Заречье состояла из шестидесяти восьми дворов. Это была классическая деревенька со старым укладом и порядком. Здесь был староста, знахарка, она же целительница, деревенский дурачок Венька и свой охотник, что не боялся ходить на промысел далеко в лес или топь. Но самой колоритной фигурой здесь уже пятый год считалась ведьма, или попросту – я.

Может, это и звучит не очень скромно, но так оно и есть.

Когда пять лет назад я появилась на пороге дома старосты, уставшая и промокшая до нитки, и протянула сонному главе новенький диплом об окончании Академии, в мои силы и способности мало кто верил. Несмотря на принятый тридцать пять лет назад закон о равенстве магов и ведьм, здесь к этому относились как к очередному чудачеству столичных лордов. Разве что старая знахарка Райе смогла разглядеть во мне дар. Она что-то пробормотала себе под нос и вызвалась помогать с обустройством.

Домик мне выделили старенький, покосившийся, сложенный из сруба сосны, что стоял на краю деревеньки у пустынного лога. Он был совсем небольшой, по сути, состоящий из сеней и комнаты, посредине которой стояла большая печь. И в то же время внутри был невероятно уютный.

Печку я побелила, порядок навела, крышу мне починили следующей же весной. Как раз после того, как я снабдила каждый двор в деревне специальными защитными амулетами, которые спасли домашнюю скотину от ночного набега голодных волков холодной февральской ночью.

Здесь все было просто и легко. Жили на глазах у всей деревни, знали все друг о друге. Казалось бы, такая жизнь должна была быстро надоесть, но мне здесь нравилось. Я полюбила вставать поутру, чтобы накормить курочек, подоить корову и вывести ее со двора. Надо было привязать верного Полкана, которого я ночами спускала с цепи, чтобы он побегал по двору и размял лапы. Мне нравилось ходить в лес за грибами или за ягодами. И сама деревенька мне нравилась, несмотря на происки некоторых ее жителей.

Киан родился в метель, как раз за пару дней до набега волков. Это была страшная метель, несколько суток выла и бушевала она, отказываясь усмирять свой дикий нрав. А я, измученная родовой горячкой, так и не могла ее успокоить. Злые языки потом утверждали, что именно я, страдающая от родовых схваток, вызвала снежную бурю. Роды принимала Райе. Именно она, с помощью пары добровольцев, привезла нас в свою баньку и помогла появиться на свет моему сыну.

– Мам, а мы грибы будем собирать? – Сын глянул своими голубыми глазищами, и у меня в который раз заныло сердце.

– Нет, орехи и ягоды.

Это же надо было так уродиться. Мой сын просто копия своего отца, даже мелочи и повадки унаследовал. Например, так же, как и Томас, Киан взъерошивает волосы на затылке, когда сильно задумывается. И ямочка у него на щеке отцовская…

Для всех зареченцев я вдова. Мой муж погиб от рук одичавших сразу после нашей свадьбы, так и не узнав, что скоро станет отцом. А я не смогла вынести самой мысли жить в столице, где все напоминает о счастливых мгновениях, что мы провели вместе, поэтому и сбежала куда глаза глядят.

Врать было тяжело. И каждое воскресенье, отправляясь в Храм, я молила богов простить меня и защитить Томаса. Чтобы моя ложь никак не отразилась на его жизни там, у перевертышей, чтобы он был жив, здоров и очень счастлив. А еще меня жалели, сочувствовали и всячески поддерживали. Правда, не все.

Милолике, любимой внучке старосты, было тринадцать, когда я приехала, но уже тогда она считалась первой красавицей на деревне. Мое появление она восприняла без радости, но спокойно, куда вдовице с ней тягаться. Ровно до того момента, пока молодой охотник Симон вдруг не подумал, что приезжая Миа, станет ему прекрасной женой. Сдается мне, он просто решил, что ведьма во дворе – к счастью. Даже наличие Киана его не отпугнуло. Вот уже третий год он всячески пытался всеми правдами и неправдами уговорить меня сходить с ним в Храм. И в последнее время охотник стал подкреплять слова действиями, иной раз и не совсем приятными. Этого дурака даже страх перед ведьминым проклятьем не останавливал. Симон искренне считал, что я набиваю себе цену.

А время идет, Милолике скоро исполнится восемнадцать, а она всех женихов разогнала, мечтая о молодом охотнике.

– Мама, мама, смотри! – Киан отпускает мою ладонь и подбегает к кусту орешника, щедро усыпанному плодами.

– Умница.

Мы уже вышли из деревни и углубились в лиственный лес. Далеко уходить не пришлось, нынешняя осень щедра на дары. Не прошло и получаса, как наши корзинки были доверху наполнены орехами и ягодами. Киан даже нашел десяток опят.

Заречье – красивая деревня, и место, где она располагается, удивительное. Со всех сторон ее окружают пустынный лог, что постепенно переходит в хвойный лес, и речка Быстрянка, что всегда полна рыбой, и имя она свое получила не просто так: поток воды у нее быстрый, и мельница всегда работает исправно. С южной стороны – лиственный лес, полный мелкой дичи, ягод и грибов. С северной – тоже был лес, плавно переходящий в нагорья, а затем и в скалистые горы. Где-то там, среди заснеженных вершин, и была страна перевертышей.

– Доброе утро, госпожа Миа. – Охотник быстро шагнул нам наперерез, выскочив из-за широкого ствола дерева. – Господин Киан.

Мой мальчик нахмурился и пододвинулся ко мне ближе, вцепившись ручонкой в подол юбки. Большой и сильный охотник с недавних пор вызывал у него лишь отрицательные эмоции.

– Здравствуйте, господин Шолох.

– Симон, зовите меня Симон.