Лариса Петровичева - Лига дождя

– Я займусь, – мрачно пообещал Хикмет. – Я так займусь, что тебе небо с овчинку покажется. Забыл Ивантеевку? Так я напомню.

Эльдар машинально потер левое предплечье. Кожа человека там была чистой, а вот у зверя на этом месте красовался незаживающий ожог. В Ивантеевке на крупном заказе у Эльдара неожиданно случился припадок, и Хикмет, находившийся неподалеку, без затей ткнул его огненным шаром, собираясь не остановить – убить. Эльдар помнил, как его охватило пламенем, помнил свою боль, страх и непонимание: почему? За что?

Потом он понял. Потом – когда примчался Эрик и обрушил с неба ледяной дождь, погасивший огонь. Боль ушла, припадок закончился, и вернулась возможность сообразить, что бешеных собак не гладят по шерстке – их отстреливают.

Шары турок кидал просто на зависть. Эльдар подумал, что надо бы дополнительно укрепить ауру.

– Хикмет, çele kapat, [4] Не морочь мне голову. – устало посоветовал Эльдар. – Предъявляй претензии не мне, а заказчикам. Я только работу работаю. Хочешь – Аннушке твоей заказ скину хоть сейчас. Только ведь она облажается, как пить дать. И ты облажаешься. Не по вашим зубам орехи, ребят, вы смиритесь.

Хикмет вздохнул и произнес с прежними сладкими интонациями:

– Элечка, а ведьму-то ты тоже сам посвящать хочешь? Не надо заказов, отдай девчонку. Делиться надо. Что ты, как не родной?

– Во-первых, – сухо сказал Эльдар, – я тебе не Элечка, а Эльдар Сергеевич. Во-вторых, кто первый встал – того и тапки. Я ведьму нашел, мне ее и посвящать, – он сделал паузу, во время которой Хикмет чуть паром не изошел от злости и добавил: – Я бы отдал ее Аннушке. Честно – отдал бы. Женщина женщину лучше поймет. Только она девчонку так посвятит, что ее в наперстке домой принесут. Так что я сам, Хикмет. А ты походи, посмотри… может, тоже что полезное найдешь. Например, бутылки. За полтинник сдашь, копейка к копейке… так капиталы и составляются, ты не знал?

Новый взрыв нецензурщины на русском и турецком он слушать не стал. Нажал кнопку отбоя и выключил телефон.

«В конце концов, – думал Эльдар, глядя на раскинувшийся за окном город, – я всего лишь ведьмак первого посвящения. Таких на Руси – как дерьма за овином. И говорить в подобном тоне с Хикметом, знающим магом, который выше меня по рангу, я не имею права. Но Хикмет при всех чинах и регалиях – бездарь. А меня до второго посвящения не допустят никогда, хотя я могу гораздо больше, чем он. Таково положение дел, и с ним приходится мириться».

Он вспомнил, как корчился в снегу, пытаясь сбить пламя и понимая, что теперь, сейчас, в эту минуту – умирает. Его убивают. Вспомнил, как Эрик мчался среди деревьев, перепрыгивая через кочки и овраги, и, вырвавшись на полянку, где проходил обряд, вскинул руки в небо и выплюнул в зимний вечер слова заклинания, чтобы в очередной раз спасти непутевого брата. Синий шар вспыхнул в его ладонях и лопнул, заливая поляну дождем.

Хикмет тогда натурально остолбенел от изумления. С одним Поплавским он еще бы совладал, но вот с двумя…

Хикмет сильно вырос бы сильно вырос в глазах магического сообщества, посвяти он ведьму. Это непросто, необходимы силы и знания, и хвататься за посвящение просто так, из гонора, стал бы только дурак. Раскрой чужие силы – сам станешь сильнее, получишь уважение, новые заказы, больше денег. Доктор наук ценится больше студента, известное дело. Вот только отдавать Лизу Эльдар не собирался, хотя прекрасно понимал, что сегодняшний разговор с Хикметом – только цветочки, и турок готов перейти от слов к делу.

– Посмотрим, – негромко произнес Эльдар. – Хотите войну – будет война.

После вчерашнего дня Лиза в принципе была готова ко всему – кроме того, что на перекрестке перед ней остановится неприметный фургончик, а она сама через минуту окажется внутри с мешком на голове.

Пару лет назад такие вещи были в Турьевске никому не в диковинку, но времена оголтелого беспредела постепенно уходили в прошлое, и похищения людей прямо с улицы потихоньку становились исключением, а не правилом. Скорчившись на полу, Лиза решила вести себя тихо, а потом прикинуть ситуацию и попробовать удрать – если, конечно, удрать получится, в чем она очень сильно сомневалась. Что-то ей подсказывало, что ее похитили вовсе не простаки, которые способны проворонить добычу.

Около четверти часа фургон колесил по улицам, а потом его крепко подбросило несколько раз, и Лиза поняла, что они миновали железнодорожный переезд – а это означает, что ее везут за город, в сторону заброшенного завода металлоконструкций. Скверное место, действительно скверное. В газетах частенько упоминали о том, что на территории завода находили останки тех, кто побывал в бандитских разборках – так что вряд ли Лизу везут туда для приятной прогулки.

Но она-то кому умудрилась перейти дорожку? В бордели таких, как Лиза, не похищают, а на органы народ отбирают строго по наводке. Лиза предпочла не теряться в догадках, а экономить силы – неизвестно, как будут развиваться события дальше. Со страхом тоже надо было совладать – вряд ли можно далеко убежать, если ноги дрожат с перепугу.

Потом фургон остановился, и Лиза услышала, как отъехала в сторону дверь. Девушку вытащили наружу, поставили на ноги и бесцеремонно толкнули в спину.

– Шагай, – услышала она спокойный женский голос. – Вперед, прямо.

Воздух был пропитан невесомой водяной взвесью долгого осеннего дождя и пах чем-то химическим. Лиза послушно пошла вперед. Периодически ее подталкивали в спину, меняя направление, потом чья-то рука взяла девушку под локоть и потянула дальше.

– Осторожно, – сказал тот же голос. – Лестница.

Миновав лестницу, потом вторую, пройдя по коридору, свернув несколько раз, повинуясь указаниям женского голоса, Лиза, в конце концов, получила приказ остановиться. Мешок сдернули, и она увидела, что стоит в центре огромного пустого помещения. Что находилось здесь раньше, бог весть, но сейчас тут было пусто и чисто, на облупленных стенах не было ничего, кроме длинных влажных потеков, а в самом центре на стуле сидела женщина. Полная, безвкусно накрашенная блондинка в красном трикотажном платье, которое обтягивало все складки ее рыхлого тела, превращая в подобие знаменитой свиньи из «Ну, погоди!». Несмотря на непритязательный облик, женщина чем-то пугала: Лиза не могла объяснить, что именно заставляет ее дрожать от страха.

Вроде баба и баба. Корова жирная. И неровно подстриженное каре давным-давно пора привести в порядок.

– Привет, – сказала женщина. – Я Аннушка.

– Привет, – откликнулась Лиза.

Аннушка улыбнулась и вынула из кармашка сигареты и зажигалку. Закурила, выпустила струйку дыма в потолок.