Татьяна Осинская - Драгоценная

Спустя почти час, посвежевшая и поведавшая о своих приключениях, я сидела в столовой и слушала диалог отца и моего освободителя. Судя по вопросам, что задавал папа, льер Сельтор ему приглянулся. Особенно та отрасль магии, в которой он считался мастером. Ох, чует мое сердце, так просто тар Озерский от этого несчастного не отстанет. Но мне это было только на руку…

– Благодарю вас, льер, что доставили мою девочку в целости и сохранности прямо к родительскому порогу. Надеюсь, вы выкроите пару дней и останетесь погостить? – Матушка, как и всегда, была гостеприимна.

– Премного благодарен, лия Шанталь. Почту за честь!

– Я уже распорядилась, чтобы для вас подготовили одну из гостевых комнат. Желаете отдохнуть с дороги? Фредерик вас проводит.

– Лия Шанталь, не сочтите за дерзость, но, если это возможно, я бы хотел совершить небольшую прогулку по саду.

– В таком случае позвольте сопровождать вас. Дорогой? – последнее обращение уже относилось к отцу.

– Конечно, Ринея, идите. Мне все равно надо поговорить с дочерью.

– Тар, – поклон отцу. – Лия, – поклон мне, и льер Сельтор, предложив тарисе Озерской руку, отправился на знакомство с парком.

– В кабинет? – спросил папа, глядя вслед удаляющейся паре.

– Может, на веранду? Заодно чай попьем.

– Как пожелаешь. Фредерик, распорядись, чтобы подали чай. И напомни повару про сюрприз…

Выслушав распоряжения, дворецкий исчез, а мы с отцом отправились на веранду. Стоило стеклянной двери захлопнуться за нашими спинами, как папа привлек к себе и, поцеловав в макушку, счастливо произнес:

– Вот ты и вернулась, моя Снежинка.

– Прости, что доставила столько хлопот.

– Хлопот, Армель?

Подняв голову, посмотрела в голубые глаза отца, отмечая в них бушующее море эмоций. Как же ему было страшно… И страх этот добавил седых волос в некогда темную шевелюру. Лучиками морщин разрисовал лицо, темными разводами запечатлев усталость. Бедный мой папочка.

– Зачем, родная? Почему ты пошла с ним?

– Ради вас с мамой.

– Армель!

– Что, отец? Неужели ты думаешь, что я смогла бы спокойно спать с мыслью, что на ваши жизни в любой момент могут устроить покушение?

– Снежинка, это родители должны защищать свое чадо, а не наоборот.

– Папуль, ты меня и так оберегал, как мог.

– Видимо, недостаточно хорошо. Жаль, что время не повернуть вспять. Лично бы убил этого мерзавца!

– Папочка, он ничего мне не сделал. Почти ничего…

– Расскажешь? Только сначала попьем чай…

Служанка, тенью прошмыгнувшая в помещение, принялась за сервировку стола, ловко сгружая с подноса приборы. Отточенным движением наполнив чашки, она покосилась на отца и, получив согласный кивок, сняла с последнего блюда кружевную салфетку. А там…

– Мои любимые пирожные! С цветами орнисы! Но как, папуль?

– Чтобы порадовать свою маленькую принцессу, я еще и не такое могу. Все, давай за стол, а то чай остынет.

Послушно устроившись в плетеном кресле, я взяла в руки фарфоровую чашку и с удовольствием сделала глубокий вдох. Вот оно, очередное подтверждение, что я дома! Чай специального сорта, произрастающий только в нашем тарстве. Сколько себя помню, дома мы пили исключительно его. Без новомодных добавок, без сливок и сахара. А зачем они нужны? Этот напиток и так нес в себе сладость лета, аромат лугов и нежный привкус дневной Звезды, что ласкала каждый листок золотыми лучами. Вот оно, мое личное волшебство. А если еще откусить пирожного с кремом из цветков орнисы, а потом глоток чая…

– Люблю тебя, папуля! – счастливо улыбаясь, прошептала я.

И нет смысла скрывать истинные эмоции, потому что мои родители никогда не используют их против меня. Не предадут, не растопчут. Наоборот, порадуются вместе со мной, даря ответную теплую улыбку.

– И я тебя, Снежинка.

Спустя некоторое время и две чашки чая я все же собралась с мыслями и решила поведать отцу о своих злоключениях. Сначала рассказала о похищении и внезапной смерти старого тара Турмалинского.

– Армель, надеюсь, ты понимаешь, что он умер отнюдь не от старости?

– Да. Но больше чем уверена, убийцы уже нет на острове.

– На основании чего такие выводы?

– Всех наложниц с детьми развезли по разным частям света.

– Родная, а почему ты решила, что отравителем выступала именно наложница или ее ребенок? Почему не прислуга? Или же сын тара? Да та же экономка, о которой ты упоминала, могла подсыпать яд.

– В отношении прислуги я тоже думала, но, понаблюдав за ними, видимых мотивов не обнаружила. Тар хорошо, если не сказать замечательно, о них заботился. Про родственников ответить сложнее – я не всех видела. Разве что Лазар… Нет, точно не он!

– Откуда такая уверенность, Снежинка?

– Ну какой из него убийца? Титул и основное наследство ему все равно не достались. Да и потом он слишком рассеянный, отрешенный, полностью увлечен своей работой. Сомневаюсь, что такой человек смог бы убить собственного отца. Ради чего?

– Армель, ты начинаешь забывать, чему я тебя учил? Одно из правил аристократа – держи лицо в благочестивом лицемерии. Мне казалось, при дворе ты идеально овладела этим искусством. Так почему не допускаешь, что им владеют и другие? Что мешает молодому и амбициозному ученому, который умеет и любит работать с разного рода порошками, подсыпать один из них в еду? Или в воду? Кто знает, какие мотивы двигали молодым человеком. Быть может, человеколюбие и желание прекратить кровавые деяния отца. Или грандиозные планы по захвату власти. Ведь если убил одного тара, почему бы не поступить так же со вторым и перетянуть бразды правления на себя? Или…

– Я поняла, отец. Но мои наблюдения говорят об обратном. В любом случае буду держать ухо востро.

– Такого случая не будет, родная. Ты остаешься дома! А через неделю мы съездим в наше тарство. В связи с твоей пропажей его величество дал мне отпуск и, узнав о счастливом спасении, полагаю, не станет его отменять.

– Но, папочка, я должна вернуться.

– Почему? Пока что я не услышал ни одного довода.

– Понимаешь… до смерти Орион Сельтор успел поставить мне магическую метку, которая ограничивает… свободу. Я не могу находиться на большом расстоянии от Лазара.

– А может, это очередная уловка охочего до власти мужчины?

– Инцидент, выявивший свойства клейма, случился до того, как раскрылось мое инкогнито. И произошло это вдали от мастера Материй.

– Все равно, ни о какой поездке не может идти и речи! Тем более пока не встретишься с дядей.

– Я себя хорошо чувствую, отец. Не надо отвлекать его от дел.

– Для Асхата ты важнее любого другого пациента. Тем более он уже в пути.

– Ох и достанется мне от дяди… – вздохнула я.

– Рассказывай дальше, родная. Что еще интересного с тобой произошло?