Александра Лисина - Любовь не выбирают

О том, как мы добирались до тронного зала, рассказывать не буду – скучно. Скажу только, что без сопровождающих я бы точно заблудилась. Многочисленные коридоры, по которым мы шли, выглядели абсолютно одинаково. Ни одного из них я, к собственному разочарованию, так и не узнала, хотя совсем недавно мы здесь уже побывали. Идущий впереди Риату всю дорогу упорно молчал, несмотря на то, что я честно попыталась его разговорить. Охрана, как водится, прилежно топала сзади. И только когда добрались до нужного места, в нашем строю что-то поменялось: сначала замедлилась и вскоре окончательно отстала молчаливая четверка стражников, а еще через несколько десятков шагов остановился и Риату.

– Дальше мне нет ходу, госпожа. Повелитель ожидает за дверью.

Я окинула длиннющий коридор несколько раздраженным взглядом, но, на мое счастье, дверь там была всего одна. В са-а-амом дальнем конце, до которого оставалось еще около полутора сотен шагов. Ну, может, чуть больше.

– Мне что, одной туда идти? – обреченно спросила я, искренне недоумевая, что здесь за странные порядки.

Риату кивнул. После чего мне осталось только вздохнуть и послушно отправиться, куда было велено. А добравшись до приглашающе открывшейся двери, смело переступить порог и… озадаченно замереть, обнаружив, что там меня ожидает не владыка, а совершенно другой моран, которого я увидела впервые в жизни.

Он был невероятно похож на повелителя Таалу. Чертами лица, формой бровей, губ, даже фигурой! Его блестящие черные волосы такой же густой волной струились по плечам, заканчиваясь острыми, будто специально завитыми «крючьями». Темные глаза таили такое же непонятное выражение. Однако это был первый из встреченных мною моранов, который вместо доспехов носил свободные одежды. Тоже, кстати, черного цвета. И что-то угадывалось в нем такое… неуловимое и непонятное, что смутно подсказывало: он действительно другой.

– Проходи, – тихим невыразительным голосом велел незнакомец на том же безупречном, канонически правильном эль-лилле, происхождение которого все больше начинало меня занимать. – Не думал, что однажды такое скажу, но тебе повезло, женщина, – ты первая смертная, кому владыка дозволил увидеть его личные покои.

Я настороженно заглянула за его плечо, чтобы убедиться – мы действительно находимся не в тронном зале. И вообще не в зале, если уж на то пошло, хотя виднеющаяся в полумраке комната была чересчур велика для обычного кабинета. Да и мебели в ней, откровенно говоря, не хватало.

От входа до противоположного конца комнаты было навскидку шагов сто. Причем все это пространство необъяснимым образом пустовало. Ни диванов, ни шкафов, ни кресел для гостей… ничего! И только вдали, у самой стены, виднелся более-менее обжитой, какой-то по-домашнему уютный уголок, где в полутьме угадывались небольшой диванчик, совсем уж крохотная тумбочка, пара большущих кресел и просто огромный стол, от размеров которого воистину захватывало дух.

– Раалу, не пугай мне гостью, – донесся оттуда знакомый голос, и во внезапно расступившейся темноте обозначился сидящий за столом мужской силуэт.

Незнакомец фыркнул и посторонился.

– Не больно-то она тебя боится, брат. Проходи, женщина. Не заставляй владыку повторять дважды.

Настороженно покосившись, я обогнула нелюдя по дуге и отправилась к ближайшему креслу. А когда добралась, на мгновение обернулась, желая убедиться, что Раалу идет за мной по пятам, и удивленно вскинула брови: этого типа уже нигде не было. Только мощная дверь неторопливо закрывалась, оставляя нас с владыкой наедине.

– Садись, – коротко велел повелитель, пока я раздумывала, что да почему. – Сначала говорить и спрашивать буду я, а потом ты задашь свои вопросы, если они к тому времени еще останутся.

Я молча кивнула и, добравшись до ближайшего кресла, приготовилась внимательно слушать.

– Что ты знаешь о матери-богине? – для начала огорошил меня владыка моранов.

Я подняла на него изумленный взгляд: он что, шутит, задавая такой вопрос белой ведьме?! Но увидев бесстрастное, какое-то похолодевшее лицо повелителя, решила не язвить и как можно ровнее ответила:

– Мать-богиня – залог существования всего живого. Растений, животных, лесов, озер, гор… Ее символ – солнце, которое дарит миру свет и тепло. Благодаря божественной благодати все, что только есть в этом мире, растет и процветает. Исчезнет благодать – исчезнет и остальное. Разрушится храм – разрушится и мир, поэтому мать-богиню так уважают. И поэтому ее культ – единственный во всех известных мне странах.

– В верхнем мире, – бесстрастно уточнил владыка. И мне снова пришлось кивнуть, подтверждая очевидный факт. – А как ты считаешь, за счет чего тогда существуем мы?

Я встрепенулась.

– У нас нет солнца, мы почти не видим звезд, и у нас нет особой нужды выходить на поверхность, – продолжил он, внимательно следя за моей реакцией. – Нам не нужна чужая благодать, и мы не почитаем вашу богиню. Но, несмотря на это, нижний мир тоже живет. И, как ты уже могла убедиться, довольно неплохо. Почему?

– Вам дает силы что-то еще, – тихо сказала я, внутренне ежась от смутного и определенно нехорошего предчувствия. – Раз сюда не достигает благодать богини, значит, вы живете за счет чего-то другого.

– Кого-то другого, – снова поправил меня нелюдь, и вот тогда у меня по спине побежали холодные мурашки. А в голове молнией мелькнула страшноватая догадка. Ведь если на земле существует богиня-мать, дающая миру жизнь, то где-то… до сих пор мы просто не знали, где… есть кто-то, кто эту жизнь отнимает.

– Бог-отец?

– Так вы его называете, – без улыбки кивнул повелитель Таалу. – Мы же зовем просто Смерть, однако, в отличие от вас, не вкладываем в это понятие того, о чем люди привыкли думать, говоря о неприятном, но вполне естественном явлении.

Я прикусила губу.

Он прав… тысячу раз прав, ведь все живое неизменно рождается и умирает; растения сначала цветут, затем дают семена, а потом снова уходят в землю, чтобы завершить один жизненный цикл и вскоре возродиться для следующего. То же самое происходит везде. Со всеми. В том числе и с людьми. И лишь часть этого вечного круговорота находится под покровительством матери-богини.

Остальное, о чем мы предпочитаем помалкивать, условно считается темным, непонятным, чужим. Да, мы смиряемся с необходимостью умирания, но стараемся лишний раз о нем не вспоминать. О боге-отце, конечно, говорим, но тихо, между собой, за закрытыми дверьми и под надежной защитой из божественного света.

Мы не отрицаем его существования. И если бы не то беспокойство, которое он упорно доставляет верхнему миру, быть может, о нем бы вообще забыли… Но бог-отец не оставляет нас своим вниманием с самого дня сотворения мира. Мешает, портит, уничтожает даруемую богиней жизнь. Вот только до сих пор считалось, что носителями его силы являются лишь колдуны, некроманты и черные ведьмы. И именно их стараниями в верхнем мире регулярно появляются нежить, злобные духи, а временами и самые настоящие демоны.