Юлия Журавлева - Мама для наследника

– Тройная оплата кормилицы устроит?

– Вполне, – согласилась я. Так как цену местных денег я не знала, то торговаться не видела смысла. Мог вообще за еду заставить работать, деваться-то мне некуда. – Но я бы хотела кое-что еще.

Темная бровь вопросительно поднялась. Ну да, я такая нескромная.

– Во-первых, мне нужно знать, где я и кто теперь я. Особенно если мне запрещено кому-то о себе рассказывать и предстоит год побыть прежней владелицей тела. Во-вторых, хочу изучить местные законы, обычаи, традиции. И я рассчитываю на более корректное отношение с вашей стороны.

– Последнее не обещаю, – усмехнулся мужчина, – с остальным проблем не возникнет. Пришлю к тебе Лема, он все расскажет. И еще, мне в чем-то нравится твоя смелость и дерзость, но, если ты хочешь, чтобы я был корректен, обращайся ко мне как подобает – повелитель или ваше величество. И никаких пререканий. Я ясно выразился?

– Яснее некуда, – согласилась я. – А как зовут ваше величество?

– Мое величество зовут Мариар. Но я надеюсь, что мое имя ты не произнесешь даже под страхом смерти, особенно обращаясь ко мне. – И сказано это было таким тоном, что да, даже под страхом смерти его имя не произнесу – язык не повернется.

– А как теперь зовут меня? – мое имя-то мне можно знать и произносить.

– Даяна, – с секундной паузой ответил повелитель.

А я порадовалась, что лежу. Даяна – почти как Диана. Диана Андреевна Власова – это я теперь уже в прошлой жизни. В горле встал ком. Я смотрела на мужчину, на обстановку вокруг. Значит, это действительно моя новая жизнь? Я осторожно встала и подошла к окну. Утро уже переходило в день, солнце светило, впереди, насколько хватало глаз, раскинулось море, покрытое миллионами серебристых бликов, так что больно было смотреть. Недалеко от дворца, в котором я находилась, виднелась широкая линия пляжа. Эх, вот бы искупаться! С прошлого года на море не была. С прошлой жизни…

Около окна росло множество самых разнообразных растений и ярких цветов. Обычный средиземноморский пейзаж.

Я прислонилась лбом к стеклу. Неужели я действительно куда-то перенеслась? Как-то не укладывалось все в голове. Обстановка очень напоминала раннее Средневековье, впрочем, в истории я не сильна. Попала в прошлое? И еще один интересный момент…

– Скажите, ваше величество, а почему я понимаю язык и говорю на нем?

– А на своем ты говорить можешь? – ответил наблюдавший за мной все это время мужчина.

Я задумалась. А какой язык мой? Этот тоже казался родным, но звуки и слова не русские.

– У тебя в голове все знания твоей предшественницы. Возможно, до каких-то трудно докопаться, а воспоминания вскоре должны полностью стереться и ощущаться как сон, заменившись твоей памятью. Знания и навыки тела останутся, всплывая по мере необходимости, как само собой разумеющиеся.

– А как мне вытащить из ее памяти интересующие меня моменты? – решила проявить любопытство я. Кто еще знает, удастся ли мне его разговорить.

– Понятия не имею, а что именно тебя интересует? – как-то недобро поинтересовался его величество.

– Хотелось бы знать, отчего она умерла, – придумала обтекаемую формулировку я.

– От собственной глупости, – любезно пояснил мужчина, видимо не желая посвящать меня в семейные дела. – Если будешь умнее, проживешь дольше.

Ответ устроил меня полностью, суть я уловила. Стану держаться от этого повелителя подальше – буду в безопасности.

– И еще, – после минутной паузы сказал мой собеседник, – я очень надеюсь, что могу доверить тебе ребенка. Если с ним что-то случится… ты пожалеешь, что не умерла раньше.

– Да откуда у вас только мысли такие? – возмутилась я. – Вы видели женщину, которая, находясь в здравом уме, навредит ребенку?

– Да была тут одна, – поморщился повелитель, – а теперь вот ты вместо нее. Надеюсь, вы окажетесь разными, несмотря на родство душ, позволившее тебе занять ее тело.

На этом мужчина, на прощанье поцеловав сына, вышел.

А я, не желая никуда уходить, легла на диван и закрыла лицо руками. Где я? Кто я? Что теперь будет? Я услышала тихое кряхтение и повернулась к малышу, глядя на единственного человечка, которому действительно нужна и важна в этом мире. И собственное одиночество и беспомощность обрушились на меня, в один миг перечеркнув всю надежду и оставшуюся в прошлом жизнь. Я прикусила губу, приводя себя в чувство. Мне нельзя сломаться! Что бы там ни случилось, но я жива, и я – это все равно я, в любом теле. А значит, еще поборемся.

Через несколько минут в дверь просочились три дородные няньки и начали аккуратно, но уверенно выживать меня из комнаты, наводя порядок и создавая видимость бурной деятельности. Я, конечно, везде мешалась. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Зато очень хотелось другого.

– Подскажите, а где здесь можно помыться? – поинтересовалась я, не особо задумываясь над вопросом.

– Ну, внизу, в женской купальне можно, – посмотрев на своих товарок, ответила женщина, приходившая за мной.

Я, поблагодарив, отправилась к выходу и, уже закрывая дверь, услышала: «Всегда была ненормальной, а после родов окончательно двинулась».

Эх, чувствую, моя предшественница здесь успела заработать не лучшую репутацию.

Взяв полотенце и чистую одежду, направилась вниз, искать купальню. Найти ее оказалось легко: на первом этаже налево располагалась мужская половина дворца и соответственно мужская купальня. Правая половина – женская, так что я спустилась на первый этаж и довольно быстро обнаружила местные блага цивилизации.

Сначала располагался предбанник, где нужно оставлять одежду и где вдоль стен стояли зеркала. Я разделась и растерялась, не узнав себя в отражении. По матери у меня татарские корни. Были. И внешность имела соответствующую: темноволосая, темноглазая, но со светлой кожей, правда, особой бледностью не отличалась. Мои двадцать восемь лет пусть и не бросались в глаза, но юной нимфеткой я не выглядела. Сейчас же я оказалась синеглазой белокожей блондинкой с волосами ниже пояса лет двадцати на вид, а возможно, и меньше. Конечно, трудно ожидать, что после родов я буду совсем тростиночкой, но фигура более чем худенькая. Я бы даже от нескольких килограммов не отказалась, уж слишком заморенный вид у отражения. Может, хоть что-нибудь в грудь пошло, а то первый размер после родного третьего казался совсем невразумительным. Так я и стояла, разглядывая себя, очень даже привлекательную, если не считать чересчур хрупкой фигурки, когда услышала едкий голос:

– Размышляешь, что бы еще придумать, лишь бы удержаться рядом с повелителем?

Красивая фигуристая темноволосая девушка смотрела на меня, сложив руки на пышной груди, еще сильнее эту грудь подчеркивая. Вот в какое тело нужно попадать!