Кира Измайлова - Алийское зеркало

Так вот, после полудня я выкроила минутку, чтобы забежать к себе. Интересно, убрался ли этот странный алий восвояси?

Как оказалось, никуда он не делся. И, похоже, поискать то, что ему так нужно было, все-таки не побрезговал. Вроде ничего в комнате и не изменилось, а все же… Кресло чуть-чуть развернуто, зеркало на столике не так стоит, как я привыкла… Вроде бы мелочи, но в своем жилище их сразу приметишь!

– Как тебя зовут? – спросил меня алий, стоило мне войти в комнату.

Ну конечно, додумался спросить, не прошло и полугода… Хотя мог бы и вовсе не поинтересоваться, зачем ему мое имя?

– Марион Трай, ваше великолепие, – ответила я.

Фамилия у меня бабушкина, как и у отца. Да и дед мой не ту фамилию носил, что его родной отец. Кто б ему позволил герцогской-то называться?

– Вот что, Марион… – Имя мое алий выговорил с легкой гримаской, словно оно у него во рту застревало. – Здесь нет того, что я ищу. Но оно должно здесь быть.

– Но, может… – начала было я, но его великолепие слушать меня не собирался.

– Берта знала о ценности этой вещи, – сказал он. – Причин сомневаться в ее честности у нас не было.

«У кого это – у нас?» – подумала я, но промолчала.

– Возможно, эта вещь пропала после ее смерти, – добавил алий.

Я невольно вспомнила утро, когда нашла бабушку бездыханной…

Кажется, помогать мне тогда приходили другие служанки, всего трое. И я прекрасно помню, кто это был. Могла какая-нибудь из них прихватить какую-нибудь вещицу из бабушкиной комнаты? Вполне.

– Я вижу, тебе понятен ход моих мыслей, – сказал алий, пристально наблюдавший за мной.

– Да, ваше великолепие, – кивнула я. – Возможно, эту вашу вещь стащил кто-то из прислуги, когда бабушку Берту готовили к похоронам. Я помню, кто тогда заходил сюда.

– Замечательно, – сухо сказал он. – Будь любезна выяснить, у кого эта вещь, и верни ее мне.

– Ваше великолепие! – воскликнула я, видя, что он направляется к двери. – Но скажите хотя бы, что это такое! О чем я должна расспрашивать служанок? И как?

– Как – это не мое дело, – ответил алий, холодно глянув на меня через плечо. – Могу сказать лишь одно: этот предмет был невелик и очень красив.

Я мысленно выругалась, да так, что любой конюх позавидовал бы. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! Похоже, его великолепие и сам толком не знал, что ищет…

Замечательно! Я унаследовала от бабушки должность и кое-какое имущество, а теперь выходит, что и ее странные обязательства перед алиями тоже перешли ко мне… Конечно, если я найду то, что нужно, я отдам это законному владельцу, а если не найду? Тогда что?

– Хорошо, – сказала я. – Я поговорю с теми служанками, как только представится случай, ваше великолепие.

– Прекрати величать меня «вашим великолепием», – поморщился алий.

– Как прикажете, господин, – пожала я плечами. Какая мне разница, как именовать высокородного гостя? Лишь бы не обиделся! – Как тогда мне вас называть?

– Зови меня Ирранкэ, – сказал он. – Полного моего имени тебе все равно не выговорить.

– Как прикажете, господин Ирранкэ, – спокойно произнесла я. – Могу ли я задать вам один вопрос?

Он едва заметно приподнял брови, и я спросила:

– Эта вещь, что вы ищете… Это из-за нее вас вчера пытались отравить?

– Отравить? – В голосе алия слышалось неподдельное изумление, и я поняла – он в самом деле ничего не помнит из произошедшего вчера! – О чем это ты?

– Вчера я повстречала вас в коридоре, господин Ирранкэ, я уже говорила, – пояснила я. – Сперва мне показалось, что вы просто пьяны, но потом я догадалась, что с вами не все в порядке. Не спрашивайте о подробностях, пожив с мое в этом замке, такие вещи начинаешь понимать с полувзгляда. Судя по всему, это была обыкновенная отрава для крыс. Вероятно, ее подмешали в розовое вино, оно достаточно терпкое и душистое для того, чтобы перебить привкус и запах яда.

– Замечательно, – фыркнул алий. Глаза его потемнели, словно небо заволокло грозовыми тучами, и сделались почти черными. – Хорошо. Я благодарен за предупреждение. Когда допросишь тех, кто мог стащить… эту вещь, найди меня. Мы задержимся здесь еще на несколько дней.

С этими словами алий покинул мою комнату, чему я была несказанно рада. Тяжело все же с ними разговаривать, особенно если не ограничиваться «да, господин» и «будет сделано, господин»…

Ничего не поделаешь: выкраивая по несколько минут, уже к вечеру я сумела переговорить со всеми тремя служанками. Как и следовало предполагать, ничего ценного я от них узнать не смогла. Правда, одна из них так долго мялась перед тем, как ответить, что я уж было обрадовалась, но… Выяснилось лишь, что нахальная горничная не устояла перед соблазном и прикарманила несколько серебряных монет, непредусмотрительно оставленных бабушкой Бертой на столике у зеркала. Воровка клялась именем Создателя, что больше ничего не тронула, и я вынуждена была поверить ей на слово.

Впрочем, навряд ли я сумела бы отличить наглое вранье от правды, я всего лишь ключница, а не герцогский дознаватель! Конечно, должность моя такова, что разбираться в людях необходимо, но… опыта у меня, как ни крути, пока маловато. Вот бабушка – та вмиг бы поняла, врет горничная или говорит правду!

Другие две служанки, немолодые и вполне порядочные женщины, заметно удивились моим расспросам, однако и они уверяли, что ничего не брали…

И что мне оставалось делать? И что я могла предпринять, по большому-то счету? Оставалось только пойти и доложить как есть, а дальше его великолепие пускай сам разбирается…

И только я всерьез собралась отправиться искать алия, как ко мне припожаловала гостья. Была это моя матушка, и в любой другой день я бы очень ей обрадовалась, но сегодня ее рассказы о деревенском житье-бытье пролетали у меня мимо ушей.

Вдобавок возникла у меня интересная мысль: почему это его великолепие так уверен, что таинственная вещица пропала именно после смерти бабушки? Если вещь была так важна, вряд ли бабушка держала ее на виду или носила с собой. Скорее всего, она припрятала доверенную ей ценность как следует… Но я заглянула в наш тайничок: ничего там не было, кроме нескольких монет, прибереженных на черный день. Но, может быть, кто-то еще знал о тайнике? Знал – и прибрал ту вещицу к рукам, рассчитывая на то, что бабушка не каждый день заглядывает туда?

Я взглянула на матушку, одетую в лучшее платье. Она всегда наряжалась, когда шла навестить меня, – гордилась, что дочь служит в замке, да не судомойкой или горничной, а ключницей! – вот и старалась не ударить лицом в грязь. Я прекрасно помнила эту темно-синюю ткань, слишком дорогую для простой крестьянки, равно как и скандал, разразившийся из-за нее в замке пару лет назад.