Яра Горина - Последняя из рода Теней

– Алеонор Баристольская перевернула мир, чтобы сделать его удобным для себя, – вещал старичок, протягивая ей бумаги. – Она добилась того, что по всей стране начали появляться школы, а потом и университеты магии. И не только в Марене, но и по всему континенту! А профессия боевого мага стала невероятно престижной.

Неужели он думает, что она купится на такие глупые уговоры? Престижно – выйти замуж за наследника престола! Пока она тут слушает старческие бредни, Арлезот Султан наверняка уже попивает чай с ее принцем, мерзкая паучиха!

При чем тут боевой факультет? Да, придется учиться, но поймет ли ее Антуан, не усомнится ли в ее женственности, когда узнает, где она учится? Больше всего Ивари боялась, что коварная соперница воспользуется этим.

– Прежде чем возражать, – убеждал маг, – подумайте, Ивариенна, что у вас нет выхода, но в ваших силах изменить обстоятельства себе на пользу. Боевой факультет может стать, как говорит молодежь, модным!

– Спасибо, магистр Этьен, – с улыбкой отвечала Ивари, чувствуя себя при этом самой несчастной девушкой на свете. – Насчет моды… я подумаю…

Она кинула взгляд на темную ткань, скрывающую зеркало, но не решилась спросить, что означали темные образы, которые она видела в нем.

Тетушка Беллентайн, преисполненная мрачной решимости наставить на путь истинный неразумное дитя в лице своей племянницы, прибыла прямо к завтраку.

Не стоило даже сомневаться: только жесткое следование правилам хорошего тона помешали ей вытянуть Ивари прямо из постели, едва забрезжил рассвет. В утренних наставлениях, когда голова еще свежа и восприимчива к благостным речам, тетушка видела глубокий сакральный смысл. И не раз пользовалась этим методом, учиняя дидактические побудки собственному сыну.

Однако графиня Мерсье лишь формально являлась опекуном Ивари и поэтому не могла столь бесцеремонно являться в ее дом, что приводило тетушку в состояние некоторой растерянности.

Ивари не испытывала страха перед тетушкой, разве что перед ее неутомимой способностью читать нотации…

У старой графини была слабость, из-за которой она простит племяннице любую выходку. И пусть в ее сухой груди кипит праведный гнев, графиня Мерсье слишком увязла в своем пороке, о котором Ивари прекрасно осведомлена.

Если высокому обществу станет известно, что столь почтенная дама пристрастилась к дурману, ее репутация будет навеки погублена. С Ивари было легко договориться: раньше ее молчание покупалось разряженными куклами, платьицами и яркими камушками, а позже – привилегией игнорировать нравоучения любимой родственницы.

Ивари нарочито лениво ковыряла овсянку, не обращая внимания на сердитые взгляды тетки, и видела, как решимость старой графини воззвать к совести своей подопечной таяла, словно фруктовое мороженое в знойный день.

– Милая, мой долг довести до тебя, что обучение на боевом факультете абсолютно недопустимо для девушки твоего положения, – без предисловий начала тетушка. – При дворе только и разговоров о том, как юные кокетки осаждают академию. И все прекрасно понимают причины такого интереса! Мне досадно осознавать, что ты входишь в их число…

– Число? – безразлично переспросила Ивари, не поднимая глаз от неаппетитной массы в свой тарелке, но тетушку было не так легко смутить. Слишком долго она жила дворцовыми порядками.

– Число тех, кто готов поступиться родовой честью ради поиска выгодной партии! Академия – не место для благородной сеньориты. Я бы еще поняла, если бы ты выбрала целительство! Но боевая магия – полнейший абсурд, – распалялась тетушка, – ты совсем не печешься о гордом имени нашего семейства. Ах, если бы мой брат был жив…

Тетушка притворно промокнула глаза вышитым платочком, а Ивари, наконец, отвлеклась от завтрака. Ей тоже не хватало дядюшки. Видимо, печаль отразилась на ее лице, потому что графиня Мерсье, поджав тонкие губы, продолжала:

– Милочка, представь только, как бы отреагировал твой дядюшка, узнав, что ты собираешься швыряться молниями наравне с мужчинами? Или, быть может, даже ходить в брюках! Он пришел бы в ужас!

Нет уж. Она не позволит старухе все испортить. Но и ссориться со старой графиней было не с руки.

– Тетушка, простите, я совершила большую ошибку, – опустив глаза, сказала Ивари. – Я такая глупая, такая доверчивая… Только ваша доброта может меня теперь спасти…

Ивари все говорила и говорила, рассказывая о том, как бесчестные маги ложью заставили ее принять такой ужасный выбор, о том, каким кошмарным испытаниям ее подвергли, после чего она была вынуждена подписать тот рабский договор. Ивари умолчала, по какой причине вообще решила поехать в академию, не стала рассказывать и об участии Фитоль в этой авантюре.

Хотя тетушка в своем праведном возмущении не обратила бы никакого внимания на такие мелочи. Теперь графиню Мерсье волновало иное: как с представительницей рода Беллентайн могли поступить подобным образом! И графиня понимающе качала головой, наслаждаясь своей мудростью и важностью.

– Ах, Ивари, почему же ты не посоветовалась со мной? – ласково прервала тетушка поток ее жалостливых откровений. – Что же нам с тобой теперь делать?

Расстроенная графиня откинулась на спинку высокого стула, что позволяла себе лишь в минуты глубокой задумчивости. Ее тонкие худые пальцы, унизанные старомодными перстнями, нервно барабанили по столу, сообщая всем и каждому о том, насколько признания племянницы нарушили ее душевный покой.

Ивари была уверена: сейчас в голове графини зреют коварные планы. Если дело касается чести рода, в этой увядающей даме просыпается настоящий стратег. И горе тому, кто попадет под удар ее понятий о справедливости.

– Я думаю, что мы доведем это дело до ушей королевы! – торжественно изрекла тетушка, под звонкий «бом!» напольных часов, а Ивари еле сдержалась, чтобы не показать свою радость, – Мы сделаем из этой академии приличное заведение! Но больше никакой самодеятельности, Ивариенна!

Графиня с показной строгостью погрозила пальчиком, а девушка скромно потупила взгляд, выражая полное согласие с доводами графини.

– А если этим магам больше нечем заняться, кроме как заманивать невинных сирот в свою убогую академию, – вслух размышляла тетушка Беллентайн, – мы приспособим их к нашей благотворительной деятельности.

Помолчав с минуту, покусывая тонкие губы, графиня резко вскинулась и, словно какой-нибудь полководец из дешевой театральной пьесы, продекламировала:

– Собирайся, Ивари, нам предстоит серьезная задача: поедем к модистке заказывать тебе новый гардероб. На благотворительных вечерах, которые ты организуешь в академии, мы должны блистать.