Оксана Головина - Академия Арфен. Корона Эллгаров

Отбыть в Оберон они собирались на рассвете. Дорога неблизкая, не стоило выдвигаться на ночь глядя, тем более в положении Келейр. Рейн отпил воды из своего кубка и посмотрел на жену, которая сидела напротив, за огромным длинным столом. Мать была молчалива, впрочем, как и сын с невесткой. Девушка перевела взгляд на пустой стул, за которым совсем недавно сидел Ивар. Это печалило ее с того самого момента, как младшего брата кинулись искать. Рейн заявил, что непременно поговорит с ним, но не раньше, чем удостоверится, что его жена в безопасности и находится под защитой Оберонского замка.

Отчасти Келейр понимала опасения мужа, но не верила, что леди Айла пойдет на какие-либо меры в отношении ее, чтобы давить на принятые сыном решения. Молодая женщина приложила ладонь к животу, ощущая необычайное тепло там, где в ней зарождалась новая жизнь. Чувство было настолько поразительным, что лиса старалась прислушиваться к каждому изменению своего тела.

– Ты сегодня бледна, как листья яклера по осени, – заявила свекровь.

Она пригубила из своего кубка лучшего ксабирского вина, привезенного в дар по случаю женитьбы сына из погребов его величества короля Дарема. Келейр заставила себя улыбнуться Айле.

– Благодарю, вы очень внимательны, – ответила лиса, желая, чтобы обед поскорее закончился.

– Видимо, это свойство вашего рода, – добавила леди Броган, но не договорила.

Ее губы едва изогнулись, прячась за кубком, когда Рейн громко поставил свой на стол.

– Я вижу, ты решила озаботиться здоровьем моей жены, – мрачно отозвался дракон, – видимо, воздух в стенах Раегдана слишком затхлый для нее.

– Твой дом свеж и чист, Рейн, – проговорила с укором Келейр. Она протянула руку и накрыла ладонь мужа своей ладонью, – твоя мать прекрасно о нем позаботилась.

– Лучше бы она позаботилась о том, как очистить свою совесть. – Рейн оттолкнул кубок и поднялся, не отпуская руки жены. – Идем!

– Рейн! – Лиса потянула его за руку, вынуждая молодого человека остановиться.

– Ты смеешь сомневаться в моих намерениях и помыслах? – гневно проговорила Айла, поднимаясь со своего места. – Смеешь сомневаться в том, что я правлю не во имя блага этой земли?

Воздух в обеденном зале накалился, и Келейр почувствовала, что в платье стало ужасно душно. Ей были невыносимы постоянные споры матери и сына, но еще горше было сознавать, что сама являлась одной из главных причин этих ссор. Уже сколько времени она собиралась поговорить с леди Броган, но никак не удавалось подгадать удобный момент. Кажется, сейчас в самый раз.

– Рейн, – позвала она мужа и тихонько прибавила: – Оставь нас ненадолго.

Броган отрицательно замотал головой, глядя, как мать покинула зал, гордо поднимая голову, на которой сверкнула темными рубинами диадема.

– Тебе нет нужды говорить с нею, – сердито отозвался Рейн, – завтра мы уедем, и ты больше не увидишь эту женщину.

– Это твоя мать, и я виновата перед ней, что бы ты ни говорил, – глухо сказала Келейр.

– Ты ни в чем не виновата перед нею, да и перед кем бы то ни было! Не смей так говорить. Никогда. Ты поняла меня? – потребовал дракон и посмотрел в глаза жены. – Поняла меня?

– Да, – кивнула лиса. – Но она никогда не примет меня, верно?

– Потому что не понимает, что существуют мнения и решения, отличные от ее собственных, – фыркнул Рейн. – Ступай отдохни, я велю приготовить все к завтрашнему отъезду. Увидимся вечером. Отдыхай.

Келейр обняла мужа за шею, вынуждая наклониться к ней, и поцеловала.

– Не вздумай задерживаться, муж мой, – она хитро улыбнулась, – иначе будешь спать в сугробе.

Он попытался схватить мелкую пакостницу, но та успела прошмыгнуть у него под рукой и добежать до дверей. И что у нее в голове творится? Разве можно так носиться? Броган упер руки в бока и покрутился на месте, оглядываясь и размышляя, как все быстрее завершить.

Лиса оказалась в коридоре, прикрыла за собою тяжелые двери и поглядела на лестницу, ведущую на верхние этажи. Как она уже поняла, леди Броган любила подышать свежим воздухом, прохаживаясь по одной из смотровых площадок, устроенных на крыше замка. Туда девушка и решила подняться, желая в последний раз попытать счастья. Пусть и не убедить свекровь принять ее, но уезжать вот так, расставаясь едва ли не врагами, она не могла.

Чувство вины одолевало Келейр, заставляя считать себя жалкой воровкой, похитившей у этой женщины сына и лишившей ее возможности иметь хоть малейший шанс на осуществление своих надежд. Она была лишней и в своей семье, и в этих стенах.

Видимо, такова ее судьба, на вкус – словно ягоды инджи. Если сорвать их раньше, чем положено, сначала вы ощутите волшебную сладость, но стоит проглотить ее, как волной подступала к горлу жгучая горечь. Келейр проклинала длинные юбки, мешавшие толком передвигаться, и поднималась все выше. Здесь уже ощущалось мощное дуновение ветра, действительно облегчавшее дыхание. Главное, не считать ступеней и не смотреть вниз.

Келейр достигла самого верха и преодолела последнюю ступеньку. Вид с подобной высоты открывался чудесный. Пусть она поднималась сюда только однажды, но воспоминания остались самыми лучшими. Девушка велела себе собраться с духом и пошла вперед. Ветер подхватил подол платья и принялся кружить мелкую листву, которая опадала с высоких ияров, окружавших замок. Гигантские темные стволы деревьев упрямо не желали склоняться под сильными порывами ветра, только слегка покачивали ветвями там, в высоте, и осыпали стоявших женщин дождем своих листьев.

– Нет мне покоя! Ты следуешь за мною, словно мансур, почуявший запах свежей крови! – Леди Айла отошла от каменной ограды и повернулась к невестке.

– Я прошу прощения за то, что потревожила вас. – Келейр сглотнула ком в горле, глядя на двор под их ногами, далеко внизу.

И почему ограда такая низкая? Хотя чего бояться тем, кого в любое мгновение удержат крылья?

– Я знаю, что не такой вы желали видеть жену старшего сына. – Девушка выпрямилась, стараясь держаться с достоинством. – Но я люблю Рейна. Я сделаю все, чтобы он был счастлив и не пожалел о своем решении.

– Был счастлив? – Глаза Айлы сверкнули, вспыхивая углями.

Хозяйка замка двинулась на Келейр, вынуждая ее отступить на шаг.

– Ты посмела лишить меня сына, лишить эту землю наследника! Виной всех несчастий нашего рода стала ненаследная княжна из горных псов!

Келейр слушала, чувствуя, как стучит в висках и на лицо опускается ледяной снег. Но он не мог остудить ее, слишком неистово было чувство вины.

– Он не слышит меня! Не желает видеть меня, свою мать! И все ты… ты… – Воздух вокруг Айлы плавился, опаляя лицо девушки, вновь вынуждая ее отступать.