Полина Флер - Сердце василиска

– И кто первым просит прощения? – угрюмо спросила я. – Ты или Ганс?

– В народе говорят, первым извиняется тот, кому дороги отношения, – хитро улыбнулась Жюли. – Мы извиняемся одновременно.

Я печально подумала, что Дитер не станет извиняться никогда. Он генерал, герцог Мейердорфский и фессалийское чудовище. А я? Студентка из России.

За дверью снова послышались чеканные шаги. Потом она распахнулась, бумкнув по стене ручкой. Жюли испуганно подпрыгнула и выронила подушку.

– Ах, ваше сиятельство…

– Ты свободна, Жюли, – резко сказал Дитер, из-под ресниц сверкнули золотые искры.

Девушка опустила голову и глянула на меня.

– Я велел оставить нас! – громче произнес генерал.

Горничная вжала голову в плечи. Но она не хотела бросать меня одну, эта смелая девочка. А мне не хотелось, чтобы у нее были неприятности с герцогом Мейердорфским. Поэтому вздохнула и тоже сказала:

– Иди, Жюли. Хорошей тебе ночи. Мы уж тут разберемся…

Девушка присела в реверансе и мышкой юркнула мимо генерала. Он перешагнул порог и встал, глядя на меня исподлобья. Шелковый халат, расшитый драконами, ощутимо пах вином.

– Снова за старое, ваше сиятельство? – выгнула я бровь.

– Пролил за ужином, – процедил Дитер.

– Скорее залил за воротник.

Я подошла к кровати и стала нарочито неторопливо поправлять одеяло и раскладывать подушки. Дитер молчал, высверливая между моими лопатками артезианскую скважину.

– Когда ты вернешься в нашу спальню? – наконец спросил он.

– После дождичка в четверг, – съехидничала я.

Скважина в моей спине превратилась в Кольскую сверхглубокую.

– Сегодня пятница, – могильным голосом напомнил Дитер.

– Значит, придется ждать еще неделю.

Он подошел ко мне, взял за плечо. Не сильно, но достаточно властно.

– Я. Хочу. Чтобы. Ты. Пошла. Со. Мной, – раздельно произнес генерал.

– Привыкли, что все ваши желания всегда исполняются? – съязвила я, поворачиваясь к нему.

Генерал возвышался надо мной, как разгневанный демон. Золотые огни вспыхивали и гасли, я смотрела без страха, но с саднящей под сердцем досадой.

– Я привык делить супружескую постель, – ответил Дитер.

– Ну так придется отвыкать.

Пальцы на моем плече сжались.

– Не заставляй меня, Мэрион!

– Иначе что?

Вместо ответа генерал вдруг подхватил меня на руки и перекинул через плечо. Я завизжала на все поместье, замолотила ладонями по его спине:

– Отпусти! Оставь меня! Как ты смеешь!

– Смею. Я твой муж, – напомнил Дитер и похлопал меня по мягкому месту, неприлично задранному кверху.

– Ты ревнивый осел!

– А ты упрямая ослица.

Сжав меня в объятиях, генерал пошел к выходу. Пол закачался перед глазами, узор завертелся, как в детском калейдоскопе.

– Индюк! – выкрикнула я.

– Курочка моя, – бесстрастно откликнулся Дитер, упрямо шагая по коридору мимо опешившей Жюли.

Интересно, о чем завтра будут шептаться слуги?

– Домашний тиран! – прохныкала я, понимая, что не удастся вырваться из железных объятий василиска, и покорилась судьбе.

– И это моя самая привлекательная черта, – отозвался Дитер и, захлопнув ногой дверь нашей супружеской спальни, словно мешок с тряпьем, свалил меня на кровать.

Тяжело дыша, я приподнялась на локтях, но сделать ничего не успела. Дитер плюхнулся рядом и навис надо мной, уперев руки в матрас.

– Ты – моя жена! – прошептал он. – В горе и в радости, помнишь?

– А ты – мой муж, – так же шепотом ответила я. – Но почему не слушаешь меня?

Он промолчал, оглаживая ладонью мою ногу. Ткань ночной сорочки терлась о кожу, рождая в теле неясную дрожь.

– Потому что слишком тебя люблю, – медленно проговорил Дитер. – И слишком боюсь потерять…

– Настолько сильно, что сам отталкиваешь меня? – Я заглянула в серые глаза.

В зрачках все еще кружились, вспыхивали и гасли золотые искры, и мой кулон наливался магией и гудел, приятно покалывая кожу крохотными электрическими импульсами.

– Я готов убить любого, кто прикоснется к тебе, – процедил Дитер.

Теперь его ладонь легла на мой живот и начала поглаживать круговыми движениями, мягко лаская и массируя. Я затрепетала от удовольствия. Ткань сорочки теперь натирала кожу и казалась слишком грубой. Ох, как хотелось сорвать ее! И, будто отзываясь на мои мысли, рука Дитера принялась задирать подол, поглаживая мои бедра.

– Наверное, ты права, – продолжил он. – И я действительно ревнивый осел. Прости меня, Мэрион.

Волна удовольствия омыла изнутри. Я обвила шею Дитера руками.

– Прощаю, – выдохнула в его полураскрытые губы. – И ты меня прости за глупые капризы. Я сильно тебя люблю.

Потом поцеловала его.

Дитер застонал и одним движением задрал подол моей сорочки. Я приподняла бедра, чтобы поскорее избавиться от мешающей одежды, и Дитер помог стянуть сорочку через голову, оставив меня обнаженной и открытой.

– Ты так прекрасна, моя роза, – срывающимся голосом проговорил он. – Каждый раз пью росу с твоих лепестков и не могу напиться…

Он переместился вниз, лаская губами мою шею, прихватывая груди и живот. Я застонала и запрокинула голову, растворяясь в его нежности. Кровь потекла быстрее, восприятие стало острее, и я раскрылась перед Дитером, как раскрывается цветок под первыми лучами солнца, озаряющими лепестки.

Теперь он тоже разделся донага и гладил меня меж бедер, до дрожи, до слабости в коленях. Я мяла его плечи, бессвязно шептала слова любви. Его запах будоражил, его ласки сводили с ума. Под моими ладонями скользили упругие мышцы, он был весь мой, а я – его. Дракон и роза, фессалийское чудовище и девушка ниоткуда.

– Хочу тебя, – признался он, прижимаясь все теснее. – Я так тебя…

– Да, Дитер, – простонала я. – Да…

Он приподнял мои бедра, раскрыв меня, как раковину. Было жарко, было хорошо, и я сама подалась навстречу, довольно ощущая, как упругая плоть заполняет изнутри. Дитер начал двигаться, сначала размеренно и мягко, потом все больше наращивая темп. Я взяла его в тиски своих ног и рук, подхватила ритм, вжимаясь в Дитера, растворяясь в нем, становясь с ним одним целым. Еще… не останавливайся…

– Еще! – стонала я, кусая губы, целуя мужа, когда он наклонялся ко мне. – Сильнее! Ох, Дитер!

Воздух вокруг нас наэлектризовался, перед сомкнутыми веками вспыхивали золотые искры, и магия клубилась во мне, набухая, как мыльный пузырь, состоящий из неги и света. Вот сейчас… вот!

Я напряглась, балансируя на грани оргазма. Потом пузырь лопнул.

Меня окатило пьянящей волной. Я задвигалась быстрее, закричала, почти теряя сознание от сладости и восторга, но в последнем порыве прижав Дитера к себе. И сквозь туманную пелену чувствовала, как он пульсирует внутри меня, сотрясаясь и отдавая семя. И это было не сравнимо ни с чем, что я чувствовала ранее. Мне этого так не хватало…