Мария Боталова - Академия Равновесия. Охота на феникса

– Хорошо, Реван, – я вздохнула. – Давайте поговорим. Приходите сегодня ко мне часа через полтора после занятия. Теперь мы можем начать?

Если разговор не будет слишком долгим, у меня останется еще немного времени перед ужином. На встречу с Терхом точно не опоздаю.

– Да, конечно.

Сегодня все прошло почти как обычно. За исключением того, что постоянно думала о предстоящем разговоре. Ну не могла я. Не могла спокойно смотреть на Альвеира и Ревана, зная, что они все делали ради Иливейны! Мысли о том, что Альвеир любил Иливейну и пытался найти во мне именно ее, не давали покоя, вызывали досаду, сожаление, даже обиду. А еще было чуточку больно.

После упражнений, в очередной раз завершившихся выжавшим меня всплеском силы, хотелось только одного. Лечь прямо здесь и проспать пару-тройку суток. Хотя лучше не здесь, а для начала добраться до комнаты. А вот там уже закрыться на замок, заставить дверь баррикадами, чтобы никто не помешал, и вырубиться.

Я снова вздохнула. Покой мне даже не снится. В комнату постоянно вламываются без приглашения, одни гости сменяют других – впору ставить их прием на поток.

Отделавшись от Ревана, встреча с которым была назначена только через полтора часа, я все же добралась до комнаты. Хотя подниматься по винтовой лестнице в высокой башне, прямо скажем, на последнем издыхании не слишком просто. Чтобы привести себя в относительный порядок, неторопливо приняла ванну, переоделась, причесалась. Нет, дело не в том, что мне хотелось очаровать Альвеира, но хорошо выглядеть нужно всегда.

В оговоренное время в дверь постучали. Я поднялась с кресла, на котором устроилась читать учебник, и впустила гостей. Внутри болезненно кольнуло, стоило встретиться взглядом с красными глазами. Альвеир. Все так же хорош и мистически притягателен. Прямые черные волосы, опускающиеся на плечи. Аристократично утонченные и в то же время решительные, чуть резковатые черты. Светлая кожа, пронзительно-красные глаза. Черный камзол, украшенный темно-бордовой вязью из затейливых символов, довершал образ, подчеркивая худощавую, но таящую в себе хищную гибкость и силу фигуру.

Заставив себя отвести взгляд, посторонилась:

– Проходите.

Заметив учебник, оставленный на широком подлокотнике, Альвеир занял кресло напротив моего. Ревану достался диванчик неподалеку. Я вернулась в кресло и в ожидании посмотрела на аркахона. У меня тоже было что сказать, но для начала я планировала выслушать их.

– Мы продолжаем искать информацию о фениксах света, – заговорил Альвеир. – Вчера посетили одну древнюю библиотеку на землях оборотней. Кое-что удалось откопать. Существует легенда, будто фениксы света появляются, когда миру грозит серьезная, кровопролитная война, которая принесет много смертей. Феникс света обладает огромной целительной силой и поэтому может уменьшить количество жертв.

– Но как это касается нас? Со мной все иначе. Я – искусственно созданный феникс света. Мир меня не призывал.

– Искусственный? – хмыкнул Альвеир. – А как, по-твоему, появляется настоящий феникс света? Существует ритуал. Если его провести от начала и до конца, родится феникс света. Только так. А теперь вспомним, что первый этап – это добровольная смерть от собственной руки.

– Ну и? И что? Может, им боги являются… и говорят, мол, скоро начнется жестокая война, которая потопит мир в крови. Ты – избранный стать фениксом света. Оботри от пыли ритуальный кинжал – и вперед. Насколько знаю, Иливейну божественные явления не посещали, и на ритуал она решилась сами знаете ради чего.

– Погоди, Таис, ты что-то знаешь о богах? – Альвеир нахмурился.

– Ну… их двое, – начала я рассказывать таким же тоном, как обычно отвечала на лекциях, когда хотела показать, что все знаю и задавать мне дополнительные вопросы – только зря время терять. – Темный бог Каддур и светлая богиня Аннайя. Считается, будто…

– Таис, – перебил аркахон чуть раздраженно. – Пожалуйста, не нужно издеваться. Ты прекрасно поняла, о чем речь. Ты видела богов? Они с тобой говорили?

Немного помолчав в раздумьях, все же призналась:

– Аннайя. В промежутке между последней смертью и оживлением. Но она ничего особенного не сказала. Мир спасать не отправила. Сказала, правда, что фениксом может возродиться только тот, в ком достаточно любви, чтобы принять столь могущественную светлую силу.

Альвеир сжал подлокотники кресла и подался вперед. Стараясь сохранять невозмутимость, продолжила:

– Я достаточно сильно любила жизнь и обретенную магию, чтобы принять свет и вернуться.

Взгляд Альвеира изменился: сделался жестким и непроницаемым. Маленькая, нечаянная месть не принесла ни радости, ни удовлетворения.

– Так вот, ни о каких великих свершениях, а уж тем более о будущих войнах Аннайя не говорила.

– Боги редко разговаривают со своими созданиями, – заметил Альвеир. – Еще реже – предупреждают о грядущих событиях. Если богам что-то нужно, они вряд ли скажут прямо, скорее, будут незаметно подталкивать, направлять.

– Хочешь сказать, Иливейну все же подтолкнули?

– Я не знаю, Таис. – Он не сводил с меня внимательного взгляда, от которого становилось неуютно. – Грядет ли война, и поэтому боги решили, что миру нужен феникс света. Или это связано с появлением неизвестного чудовища, которое пророчил тот студент. Может быть, в войне с этим чудовищем понадобится сила феникса света.

– Если ты помнишь, тот студент… – я осеклась. Вспоминать недавние события – похищение, попытку убить меня и все, что за этим последовало, – по-прежнему было непросто. Всего лишь неделя, произошедшие события не успели померкнуть, сохраняя до дрожи пугающую яркость. – Тот студент говорил, что причиной появления чудовища стану именно я. Какой-то замкнутый круг получается. Я – причина появления, и в то же время я сама стала фениксом света, чтобы сгладить последствия его появления. – Я потрясла головой, потому как уже начала запутываться в собственных рассуждениях. – Бред.

– Он мог что-нибудь напутать. До сих пор неизвестно, откуда вообще он узнал о каком-то чудовище и правда ли это. Возможно, взаимосвязь здесь несколько иная. Боги действительно могут быть ни при чем. Но если версия с появлением чудовища правдива, значит, в нашем мире кто-то ему помогает, кто-то хочет привести его в наш мир. И в таком случае мог подтолкнуть Иливейну на путь становления фениксом света, чтобы потом использовать эту силу.

Мне подобные размышления совсем не понравились. Аркахоны по моей комнате безнаказанно разгуливают, желая поглядеть на легендарного феникса света, а тут, оказывается, может обнаружиться неизвестный, который еще при жизни Иливейны начал плести интриги и теперь строит планы на меня.