Елена Болотонь - Любимая для колдуна. Лёд

– Пойду в лес, откуда пришла.

– Хм… Хорошо, – она кивнула. – Помогу. Только понимаешь… У меня была рабыня. Она стоила дорого. При всех моих любопытстве и симпатии к тебе, чужемирянке, убытки никто не покроет.

– Ох… Мне жаль, но я ничем не могу помочь, – вздохнула я.

– Можешь, – улыбнулась Дилирис. – Твоя руна – это знак. Знак того, что тебя признал могущественный колдун нашего мира. Давай договоримся. Ты поедешь в город и примешь участие в отборе, который устраивает Альросский. За это я получу неплохую сумму от лорда. Твоё дело простое: пройти пару-тройку испытаний. Шанс, что тебя выберут, совсем маленький. Даже если выберут, без твоего согласия никто тебя неволить не будет. Таков закон. Ты вернёшься домой, – она улыбнулась, – сюда. И в первый же вечер отправишься восвояси. Обещаю.

Я встала и подошла к музыкальному инструменту.

– Можно? – спросила разрешения потрогать его.

Валюна кивнула. Тогда я провела по нему рукой, ощупывая лаковую гладкую текстуру дерева. Нажала клавишу, услышала фальшивый звук. Пианино оказалось расстроенным.

– У тебя будет возможность поговорить с лордом Альросским. Больше о дверях миров могут знать лишь колдуны. Возможно, для того, чтобы пройти через врата, требуется заклинание или какие-то особые действия, – продолжала говорить Валюна. – Будет обидно не воспользоваться его знаниями и могуществом. Потому что если врата не откроются, я ничем не смогу тебе помочь, а шанс уже будет упущен.

Складные слова Валюны не были лишены смысла. Покровительство и вечная дружба – в обмен на услугу. Конечно, в дружбу верилось мало, все наверняка объяснялось материальным интересом, но она казалась искренней в своём желании погасить связанные с Евкой убытки, и в этом я её понимала. В моём мире всё построено на деньгах. Странно полагать, что в этом богом забытом месте будет иначе.

Дилирис меня почти убедила. Нет, можно согласиться, а рано утром сбежать. Впрочем… Никто не знает, откуда я появилась. Просто устрою прогулку. Ничего страшного, если Валюна останется без отбора и компенсации. Какой с меня будет спрос, когда я вернусь в свой мир? А если не получится, тем более надо разговаривать с колдуном.

Размышления остались размышлениями. Но кое-что беспокоило. Недолго думая, спросила:

– А колдун не побрезгует вашей рабыней?

– Не побрезгует, – кратко ответила Валюна. Она всё ещё наблюдала за мной. На её губах играла лёгкая, почти нежная улыбка. – Но завтра ты станешь моей названой дочерью.

– Даже так? Зачем?

– Моё имя защитит тебя от произвола, кражи, а также позволит получить все привилегии согласно статусу рода Дилирис.

– Когда отбор?

– В следующую субботу поедем в столицу. Дорога длинная. Там находится дворец лорда.

– Договорились, – произнесла я. – Могу идти?

– Куда – на ночь глядя? – всплеснула руками Валюна, поднимаясь с кресла. И вдруг заорала: – Вайка! Ну-ка иди сюда! – И уже тише добавила: – Приятно иметь дело с умной девушкой…

Пауза была довольно красноречивой.

– Меня зовут Ева.

Поднятая с постели рёвом госпожи, прискакала та самая рыжая девчонка-подросток.

– Отведи леди Еву в гостевую спальню. Приготовь постель. Согрей воды. Накорми и впредь прислуживай ей, как мне и леди Кротте. Возьми платья Кротты, а завтра приедет портной.

– Слушаюсь! – Глаза рыженькой вспыхнули с интересом, но она быстро потупила взгляд. – Идёмте, леди Ева.

– Чувствуй себя как дома, Ева, – раздалось вслед пожелание Валюны.

Я оглянулась. Главное – не забывать, что в гостях. Одно дико обрадовало. Едва ли не заставило прыгать от счастья. Меня ждала горячая ванна! Об этом можно было только мечтать.

– Что-то ещё? – хозяйка вопрошающе приподняла брови.

– Пожалуй, дождусь новых платьев. Не хочу стеснять Кротту. Пусть принесут сундук Евки.

– Не должна леди ходить в обносках рабыни.

– Я не гордая, – скромно потупилась я. – И это ведь ненадолго? Один-два дня?

– Ну… Хорошо, – кивнула Валюна. – Пусть будет по-твоему.

– Не хочу новых ссор!

Мой ответ вызвал на её губах понимающую улыбку.

Не то чтобы мне претило выряжаться в дорогие тряпки Кротты. Скорее, не хотелось играть на нервах белобрысой курицы. Ведь если кто и подговорил Михи прийти ночью, то это она. И так придётся ждать новых пакостей. Кто знает, на что способен извращенный ум.

А Михи… Его было не жаль. Двадцать плетей за то, чтобы научился думать верхней головой и самостоятельно принимать решения, – лучший способ воспитания для таких, как он.

Вайка отвела меня в тёплую, вполне приличную комнату. Там же нашлось несколько смежных. Гардероб, ванная, спальня, место для приёма гостей… Барские хоромы.

Пока я осматривалась, внесли Евкин сундук. Два мужика на полусогнутых втащили тяжёлый ящик, из которого я достала последнее платье и чистую ночную рубашку. Вокруг суетилась прислуга, наливали купель. Когда всё было готово, я выгнала народ из спальни, сказав, что справлюсь сама. Проследила, чтобы предварительно приготовили мыло, мочалку, какую-то тягучую, вкусно пахнущую жидкость, налитую в большую деревянную ложку (как выяснилось, аналог нашего шампуня), и пару тёплых, прогретых простыней.

С наслаждением скинула рубашку и встала перед зеркалом. Прошлась по телу взглядом, заскользила руками. Да. Это я. Вот родинка на правой ключице, на животе возле пупка, но… Я остолбенела, не веря глазам. Шрама от аппендицита не было от слова «совсем». Наклонилась, пытаясь найти шрамы на голени, на коленке… Они остались, когда я с велосипеда слетела. Тщетно. Чистая, девственно-чистая кожа. Чёрт! Я смотрела на себя, пытаясь сообразить, я это или не я.

Что-то громыхнуло за дверью, тогда и очнулась, быстро залезла в купель. Ну подумаешь, шрам! Как вариант – у меня вырос аппендикс. Делов-то. Кто ж нас, попаданцев, разберёт? Главное – вернуться домой. А перед этим – нормально выспаться.

Я сидела в купели и тихонько мурлыкала себе под нос. Усталость навалилась быстро, сменяя боевое настроение на апатию. Сильно захотелось спать.

Чтобы не уснуть прямо в воде, я вылезла, завернулась в ещё тёплые простыни и упала на мягкую, такую же тёплую кровать. Счастье. Я ощутила счастье, взглянув по-новому на блага родной цивилизации. Всего лишь мелочи, к которым мы привыкли, забывая, что их надо ценить.

Меня словно укачивало на волнах. Здесь, под крылом Валюны, я была в относительной безопасности, потому стремительно провалилась в сон.

Ридерик Альросский возвращался с охоты. Но ни убитая жемчужная лань, редкостный подарок этого мира, ни забавные эмоции в глазах симпатичной девчонки, встреченной на площади, не смогли поднять настроение. Дело было в письме. Его перехватили несколько дней назад. Случайно.