Мика Ртуть - Жена проклятого князя

Ей опять хотелось то ли удрать, то ли огреть его торшером, то ли открыть рот и завопить, как пароходная сирена. Но она сдержалась. Даже сумела поставить свой бокал, не разбив его, и тоже податься навстречу.

– А ты хорошо подумай, кто тебе полезнее: еще одна перепуганная насмерть дура или кто-то, способный задавать нужные вопросы нужным людям и получать на них интересные ответы, – сказала она ровно и невыразительно.

Он не ответил. Встал из-за стола, бросил на кресло салфетку и ушел, даже не попрощавшись.

Хлопнула дверь.

Прозвучали удаляющиеся шаги.

И только когда они затихли, Матильда закрыла лицо ладонями, сползла под стол и тихо-тихо завыла от ужаса и отчаяния.

Долго страдать ей не дала Жозефина. Не прошло и пяти минут, как она без стука вошла в комнату, оценила последствия визита Д'Амарьяка и оттащила Матильду в ванну. За волосы (иначе бы не вышло, роста они были примерно одинакового). И только когда на нее полилась ледяная вода, Матильда очнулась и заткнулась. Вытерпела контрастный душ, завернулась в поданное Жозефиной полотенце и уже почти спокойно вернулась вслед за ней в комнату.

Только тогда она заметила новое платье, принесенное Жозефиной. Сдержанно-синее, с черной кружевной отделкой и приличным декольте. Приличным – это значит, ареолы сосков не будут торчать наружу, как у большинства веселых девиц. Впрочем, не только веселых. В этом веке и благородные дамы не стеснялись показывать грудь.

– Отомри, – велела ей Жозефина, и Матильда осознала, что уже не меньше минуты держит платье в руках.

– Отмерла, – вздохнула Матильда. По идее, сейчас было самое время закатить Жозефине истерику на тему «ты меня подставила», но толку? Тем более что не подставила, а не смогла защитить от маньяка. – Этот сукин сын часто приходит?

– Редко, но метко, – поморщилась Жозефина. – Ты зря его раздразнила. Послушных он больше не трогает, а ты ему понравилась.

Матильда на миг зажмурилась и снова пожелала маньяку сдохнуть в корчах. Жаль, она не ведьма и не может его хорошенько проклясть!

– Не вздумай! – В голосе Жозефины проскользнул страх. – Выброси эти мысли из головы, пока не вляпалась.

– Какие еще мысли?

– Которые у тебя на лбу написаны! О том, чтобы купить для него проклятие. Слышишь? Не выйдет. Он темный маг, охрани Единый. – Жозефина перекружилась (для Матильды слово, означающее «наложила на себя святой круг» звучало странно, но одновременно привычно).

– Да я и не думала ничего для него покупать, – передернула плечами Матильда. – Если бы его брали покупные проклятия, он бы не дослужился до командора.

– Именно! Так, ты поела? – Жозефина окинула взглядом неубранный стол. – Хорошо. Давай, быстро одевайся, и в зал. Гости уже валом валят, через полчаса начало представления.

Матильда сжалась, обняв плечи руками. От мысли, что придется идти в зал, и там ее буду разглядывать, лапать и наверняка снова потащат в номера, ее чуть не стошнило.

– Нет, – выдавила она. – Ни за что.

– Через четверть часа ты будешь в зале. – Тон Жозефины стал жестким. – Или одетая, или раздетая. Выбор за тобой.

– Нет! – вскинулась Матильда. – Ты не можешь!.. Ты обещала!

Жозефина лишь пожала плечами:

– Время пошло, – развернулась и вышла.

– Черт вас всех подери!

Кипя от злости, Матильда швырнула кувшином в дверь и упала на кровать, прямо на скомканные, пахнущие сексом простыни. Из глаз снова полились слезы, но на сей раз – злости. Она отомстит! Она им всем покажет! И Жозефине, и маньяку, и нотариусу, и Фифи, всем! Она… она… нет, она не пойдет искать нелегальную ведьму, с шарлатанами связываться – себе дороже. Она сама… у нее же есть дар! Непонятно пока какой и что с ним делать… И мозги у нее есть! И характер! Черта с два сукины дети ее сломают!..

Через четверть часа Матильда вышла из своей комнаты. Умытая, одетая, причесанная и накрашенная. Мало того, в полумаске, вырезанной из нижней юбки – черной, плотного шелка. Для начала она заглянула в комнату, превращенную в гримерку для девиц. Там царили бедлам и переполох: кто-то у кого-то потырил шаровары, кто-то кому-то неправильно заплел волосы, кто-то заляпал пиратскую рубашку помадой. В общем, нормальный рабочий процесс.

– Мадам? – обернулась к ней одна из девиц, Матильда не успела еще всех запомнить по именам. На обращение «мадам» она даже не отреагировала, только мимоходом заметила: девицы уже считают ее начальством, хорошо. – У нас ничего не выйдет, мадам!

– Отставить панику на борту! Дружно перекружились, помолились Единому и темным ангелам, и вперед! – включила Матильда тон «классный руководитель перед олимпиадой». – Плевать на помаду, Лулу, ты обворожительна! Готовьтесь, сейчас будем начинать.

– Мими… – ее тронула за рукав Лулу. – Правда, что он страшный?

– Кто? – Матильда сделала вид, что не поняла.

– Ну этот, шевалье… – Лулу понизила голос. – Из Ордена.

– Импотенты страшными не бывают, – громко и внятно ответила Матильда. – Мужчина, который ничего не может без магии, не мужчина, а так. Тряпочка.

Девицы, насторожившие ушки, тихонько захихикали и начали перешептываться, а Матильда мысленно разрешила себе взять с полки пирожок. От сплетен маньяка не защитит ни темная магия, ни звание командора.

– Мими, вот ты где! – В гримерку вломился Сальваторе: растрепанный, по-прежнему измазанный краской, с дикими глазами. – Мими, они не дали мне закончить! Они трогают роспись руками… О Единый, это варвары, а не люди!

– Вот тебя мне и надо, благородный дон, – нехорошо обрадовалась Матильда. – Девочки, дайте кто-нибудь платок и вон ту саблю.

– Мими, что ты делаешь?..

– Благородного дона капитана, что ж еще. Черный грим и кисть мне, быстро!

Общими усилиями Сальваторе за две минуты превратили в заправского пирата, а заодно девочки переключились с паники на полезное дело. Так что когда в гримерку заглянула Жозефина, все было почти готово.

– Ну?

– Мы уже идем. Музыка, где музыка?

Выглянув из гримерки, Жозефина сделала повелительный жест, и раздался барабанный рокот. Публика в зале сначала затихла, а потом зааплодировала и засвистела.

А Матильда, схватив Сальваторе за руку, потащила его на помост, превращенный в палубу пиратского брига.

– Полундра! – крикнула Матильда, выхватила у Сальваторе бутафорскую саблю и взмахнула ею в воздухе. – Свистать всех наверх! Господа, это пиратское нападение, всем сохранять спокойствие и приготовиться к ограблению!

– Полундра! На абордаж! – завопили девицы и высыпали на «палубу».

Публика приветствовала их топотом, свистом и звоном бокалов. А Матильда, убедившись, что все идет по плану, вернула саблю Сальваторе, приняла поданную им руку и спустилась в зал.