Аня Сокол - Воровка чар. Нечисть, нежить, нелюдь

Михей упал на дорогу. С ладоней чаровника сорвался шарик. Вит перехватил арбалет, замахнулся и опустил приклад на голову хозяина.

Вернее, попытался опустить, потому что чернокнижник с воем затряс рукой, отбросил арбалет, словно простая деревяшка обожгла ему ладонь.

И все кончилось. Кончилось так же внезапно, как и началось. Вит отступил, огненный шарик пролетел мимо, врезался в забор на противоположной стороне, сухое дерево тут же занялось огнем. Арбалет упал на дорогу, Михей очумело смотрел на чернокнижника, и наверняка так же на него смотрела я. Кошка зевнула и уснула, лишь самый кончик хвоста еще подергивался.

Вириец тряхнул головой, на миг закрыл глаза, а когда открыл, он снова был знакомым нам Витом. Да – загадочным, да – опасным, но не диким и злым, как выпущенный из преисподней зверь.

– Я в порядке, – хрипло проинформировал он, увидев, что Рион начал махать руками, то ли создавая новое заклинание, то ли отгоняя мух.

– А мне наплевать, – ответил чаровник. – Таких, как ты, надо в бочках с солью прикапывать, а мы поверили… Почти поверили, что ты человек.

– Да прекрати ты. – Чернокнижник стряхнул пепел с рукава. – Для «сети Эрира» нужна концентрация, так ты ее не соберешь, слишком психуешь.

Рион и не подумал опускать руки, продолжал стягивать что-то невидимое.

– Прошу прощения, монна. – Чернокнижник повернулся ко мне и протянул руку. Жест был слишком нарочитым. И одно то, что он вернулся от Айки или А-ки к «монне», говорило, что ни черта у него не в порядке. Вернее, у нас не в порядке. – Просто не каждый день деревенская девчонка, пусть и с каплей темной крови, рисует в пыли знак вызова дасу. Вот и не сдержался. Виноват.

Странные слова произносил Вит. В них не было лжи, но в них не было и правды. Он не врал, но для вирийца это были просто звуки, настоящей вины чернокнижник не чувствовал.

– Господа колдованцы! – раздался крик, и из-за угла дома выглянул Казум. За его спиной топтался Шугар с вилами. – Вы тама разобралися промеж собой? Али нам еще подождать?

– Разобрались, – ответил за всех чернокнижник и опустил руку, в которую я так и не вложила свою ладонь.

Мельник покивал, но, судя по всему, верить не спешил, обернулся к вилоносцу и стал о чем-то его спрашивать. Шугар с разнесчастным видом отвечал.

– Да откуда Айка может знать, как вызвать дасу, если даже я этого не знаю? – Рион посмотрел на полустертый рисунок.

– Твое невежество меня как раз и не удивляет, – скривился мужчина.

– А меня удивляет, что в княжестве карают за знания. Может, зря мы туда едем? – Чаровник зло взмахнул ладонью, но заклинание отказалось появляться на свет. В который раз Вит оказался прав.

– Она начертила схему вызова дасу и воззвала к части моей крови напрямую. Думаешь, легко не обернуться, когда кто-то на улице кричит твое имя?

Михей тяжело поднялся, подобрал арбалет и стал его осматривать на предмет нанесенного ущерба. Ущерб, нанесенный собственной шкуре, похоже, волновал стрелка куда меньше. Я вспомнила, как Вит отбросил арбалет… Нет, не отбросил, а уронил, словно схватился за раскаленную кочергу и не сразу это понял.

– Айка? – повернулся ко мне Рион. – Скажи, что он врет.

– Он врет, – послушно повторила я, поднимаясь. Горло горело. – Я всего лишь вспоминала Хотьки. – Стрелок отвлекся от разглядывания арбалета. – Отмечала места, где находили тела.

– Так, – встал Вит, поднял прут и, протянув Риону, скомандовал: – Рисуй.

– Щас, – скрестил на груди руки чаровник. – Чтобы ты мне тоже лицо облизал? Обойдешься.

– Дурак ты, тариец. Дураком и помрешь. Скоро, – пообещал чернокнижник.

– Господа колдованцы, – снова закричал Казум. – Вы это… сами к Пелагее дойдете али еще какие покойники надобны? Кладбище на юго-востоке, но, если копать надумаете, Шугара кликните, – мельник обернулся. Шугар грустно посмотрел на вилы.

– Рисуй, обещаю не облизывать, сразу обглодаю. – Вит сделал шаг к Риону, но парень, вместо того чтобы взять прут, стал снова стягивать силу, сжимая и разжимая пальцы.

– Третью жертву как раз нужно принести на юго-востоке, – сказала я. – Чтобы все было как в тот раз.

Вит обернулся, посмотрел на меня так, что… Не знаю как. Так на меня никогда не смотрели, ни парни-односельчане, ни Рион с Михеем, ни Тамит, ни Дамир. Он посмотрел так, словно видел нечто важное. По-настоящему значимое. Я – Айка Озерная – вдруг стала важна. А может, не я сама, а сказанные мною слова? Или капля темной крови?

Какая разница? Я подняла руку к шее, и Вит едва заметно поморщился.

Спина снова зачесалась, а темный лес показался почти родным и удивительно уютным.

Чернокнижник бросил прут в пыль и быстро пошел по дороге, как раз в сторону Казума и его помощника. Те сразу решили, что у них найдутся дела поважнее и желательно подальше отсюда. На перекрестке остались сиротливо лежать вилы.

– Ах ты ж, – высказался Рион. – Ты куда? Просветите, господин кудесник, нас, недалеких!

– А ты, господин чаровник, сначала реши, чего больше хочешь, прикопать меня в бочке с солью или выслушать.

Рион выругался и бросился следом. Появившийся в его ладонях шарик голубоватого огня с тихим хлопком исчез. Не знаю, видел ли Вит, но для меня это был ответ.

На юго-востоке Волотков действительно находилось кладбище. Когда мы появились, чернокнижник стоял среди нескольких десятков могил и вертел головой. Боюсь, местные решат, что мы охочи до покойников и не гнушаемся разорять могилы. Интересно, нас сразу отправят на костер или подождут до утра?

– Ну, что он там делает? – поинтересовался Рион.

– Ищет табличку «Осторожно, совершается жертвоприношение. Просьба не мешать», – ответила я.

– Было бы неплохо, – ответил Вит и присел рядом с одним из памятных знаков.

– Думаешь, здесь будет так же, как в Хотьках? – спросил Рион.

– Если в ваших Хотьках вызывали демона, то да, – ответил чернокнижник, выпрямляясь. – Вот поэтому кровь и просыпается. И во мне, и в Айке. Кто-то взывает к ней.

– Демона? – с каким-то детским восторгом переспросил Михей. – Настоящего дасу?

– Самого что ни на есть настоящего, – клятвенно заверил стрелка Вит.

– Так чего ты бесишься, когда прыгать от радости должен? – Чаровник пересек первый ряд могил, отчего-то поежился и пошел дальше.

Я посмотрела на покосившийся знак Эола на ближайшем темном потрескавшемся дереве и на табличку с парой скупых строк. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прочитать:

«Орьке-прачке, старой лисе, да примет ее Эол. От дочери».

И дата смерти более десяти лет назад. На соседнем памятном знаке не было даже таблички, видимо, не расщедрились или в момент установки грамотных в селе не нашлось.

Я снова почувствовала чужой недобрый взгляд, но оборачиваться не стала, все равно там никого нет. Как сказал Вит? Кровь просыпается? Кошка согласно рыкнула.