Ольга Шерстобитова - Мой темный принц

– Да, Ариадна, – ответил леший. – И за ее спасение мы были прокляты. Только мать Лирантанеля, когда попалась, предпочла утонуть, но не отдать ведьме бессмертия. В озеро-то злыдня нырнуть не могла, она уже находилась под проклятием. Для этого матери Лира пришлось отказаться быть русалкой. Спасибо тебе за все, нам пора. Мы не виноваты в смерти твоей матери, Лирантанель. Не виноваты!

На поляне стало пусто. Только Лир стоял и смотрел на меня, а я – на него. Теперь понятно, почему он не удивился, увидев русалку, почему не пускал меня к нечисти. Мог бы и раньше сказать.

– Мне очень жаль, Лир, правда.

Я подошла к нему и заглянула в серые, почти стальные глаза. Научиться бы мне читать его мысли!

– Никто не знал и не знает, что моя мать – русалка. Только мы с братом. Если об этом проведают, брат окажется в большой беде и опасности, – устало сказал Лир.

– Он тоже русал?

– Да.

– А ты?

– Я – нет. Тиранатариэль живет в Снежном королевстве, женат. Я прошу, слышишь, прошу, Ариадна, никому не рассказывай о случившемся с моей матерью! Пусть лучше думают, что утонула. Никому и в голову не придет, кем она была. Русалки же не тонут.

Мне стало грустно. Неужели я похожа на того, кто готов выболтать чужие тайны? А если и Лир начнет меня шантажировать? Скажу о его матери, а он всем – о моей сущности. Нет, об этом и мысли не держит. Это хорошо. Но его недоверие… Впрочем, кто я такая, чтобы рассказывать столь личные истории?

Вздохнула. Подошла к Лиру, сократив расстояние до шага. Ему больно и одиноко, как он ни пытается это скрыть.

– Я не скажу, Лир. Тебе придется научиться доверять русалке.

Лир посмотрел в глаза.

– Никогда так больше не поступай, Ари. Я проснулся… Думал, потерял тебя.

Ари… Как ласково и нежно. Я обняла его и улыбнулась. Ничего, я сильная и упрямая, смогу проломиться через стену безразличия, которую он вокруг себя построил. Обязательно смогу.

До ближайшей большой деревни мы с Лиром добрались только через четыре дня. Все это время он не отходил от меня ни на шаг. Хорошо же я его напугала походом к нечисти! Даже плавать приходилось, позволяя магу находиться поблизости. Никакой свободы! И… скучно. Единственное развлечение – Лир глаз не сводит. Даже его невеста забылась.

Но разве кто-то обещал, что все будет просто? Зато веселье в подобной ситуации гарантировано. Я с трудом удерживалась от смеха, вспоминая, как Лир каждый раз ныряет за мной в холодную воду. Я плавала на рассвете или ближе к закату, а днем мы пробирались сквозь лес.

Дорога почему-то стала менее тернистой. И вроде бы чащоба, но то на ровную тропинку неожиданно набредем, то на кусты малины наткнемся. А временами такие боровики попадались, хотя дождя не было, и это казалось совсем удивительно. Не сразу поняла, что нам помогает леший. Впрочем, Лир тоже догадывался и хмурился. А через пару дней, когда простыл в ледяной воде, именно леший принес нам нужные лечебные травы и корзинку с малиной. И после этого, когда никто его не прогнал, нечисть перестала скрываться, все чаще показывалась и рассказывала что-нибудь интересное об этом мире. Вскоре с лешим стал приходить водяной. Они были самыми старейшими духами в лесу, помогали его охранять и по мере сил защищали.

Лир первое время помалкивал, пил лечебный отвар да шел вперед, но вскоре все же сдался. Я не слышала его разговор с водяным и лешим, только догадывалась, что он расспрашивал их о гибели матери, но не вмешивалась. Захочет – сам поделится, но маг молчал, и это иногда начинало сводить с ума. Нам бы хоть капельку доверия!

Впрочем, темы наших бесед в скором времени стали иными. Как оказалось, нечисть делилась с темным магом знаниями о лекарственных травах в лесу и в воде. Такого интереса я от Лира не ожидала. Я все приглядывалась к нему, прислушивалась к себе. Но прошло слишком мало времени, чтобы узнать его настоящего. А с нечистью Лир раскрывался. И я догадывалась, за что его можно любить, и немного завидовала его невесте. Такой мужчина достанется! Уберегла бы…

Правда, общение с нечистью не мешало Лиру по вечерам чертить охранный круг. Нет, водяного и лешего темный маг за черту спокойно пускал, а те радовались неожиданной компании и появившейся тонкой ниточке доверия между ними и магом. Кому из них первому пришла в голову идея помочь мне освоить магию, не могу сказать. Но каждый день по чуть-чуть я пробовала, хотя Лир не позволял многого, опасался неконтролируемого всплеска. Леший и водяной только наблюдали да изредка что-нибудь советовали. Их ворожба была совсем иного свойства, отличалась от моей.

Моя сила, по сути, была проста: необходимо всего лишь сильно чего-то захотеть. Не требовались заклинания, пассы руками, руны… Магия желания всегда действовала, но оказалась непредсказуема. Зажечь огонь? Запросто! Стоило всего лишь представить, как вспыхивает хворост. Или вызвать дождь? Только и надо – нарисовать в мыслях тучи. Но если загадываешь предмет, необходимо знать его точные характеристики. У меня никак не получалось создать даже яблоко. Я просто с трудом представляла, из чего оно состоит.

Лир выслушал мой сбивчивый рассказ, усмехнулся. Легче было начинать с простого, а я хотела всего и сразу. Но маг пообещал, что как только я усвою основное и мы окажемся в Аридейле, найдет среди магов для меня учителя. О том, что я собираюсь отправиться на поиски родных, он не задумывался. Я же была полна решимости.

Неделя прошла. Целая неделя, а жизнь совершенно изменилась. А я… еще больше! Эти мысли не давали мне покоя, когда мы вошли в деревню. Селение оказалось большим, леший и водяной распрощались с нами на опушке леса. Мы договорились встретиться через несколько дней.

Я смотрела на самые обычные с виду домики, достаточно опрятные и милые, слушала лай собак, временами поглядывала на проносившихся рядом шумных мальчишек. Лир сразу направился к дому старосты.

Узнав, что в деревню прибыл маг, тот сам вышел навстречу, приветствуя нас на крыльце, и пригласил в дом как дорогих гостей. Пока прислуга накрывала стол, временами выспрашивая, что любит заезжий маг, староста Фома отгонял от крыльца любопытную и вездесущую детвору.

Ажиотаж приезд темного мага произвел еще тот. Меня словно и не замечали, выполняя лишь его пожелания и просьбы. А когда мы сели за стол, к которому буквально подплыла разряженная в пух и прах дочка старосты Агриппина, а следом ее матушка Филиппа, мое настроение стало стремительно ухудшаться.

Лир же и глазом не повел. Сидел себе спокойно, разговаривал со старостой о деревенских делах. Я же нервничала и ерзала на лавке, а в душе зрело желание сделать пакость этой расфуфыренной девице. Желание, конечно, детское, но прямо зудело внутри! Агриппина же была настроена решительно. И глазками моргала, и ресницами хлопала, и вздыхала томно-претомно. Я с горя махнула на это безобразие рукой, ела пироги, запивая их клюквенным морсом. Но когда она положила магу руку на плечо… Я очень постаралась не пожелать ей ничего недоброго да вечного.