Елена Счастная - Жена в наследство. Книга 1

– Впечатляет? – Хилберт не поторопился уйти и проследил за моим взглядом. – Все в нашем антрекене и далеко за его пределами хоть раз в жизни да слышали о Волнпике. Но никто не хотел бы увидеть его воочию. А уж тем более поселиться здесь. Наверное, и вы молили Хельдера Светлого, чтобы никогда здесь не оказаться. Верно?

Я медленно повернулась к нему и наткнулась на холодную улыбку не только на его губах, но и в глазах, вокруг которых вдруг обозначились мелкие морщинки. Он издевался и упивался тем, что мне нечего было на это ответить. Только не знал причину, по которой на самом деле я хранила молчание.

– Я никому не молилась, – словно кто другой сказал за меня. Но взгляд Хилберта, такой возмутительно снисходительный и ехидный, просто не дал мне возможности оставить его слова и вовсе без внимания. – Просто не думала даже, что когда-то здесь окажусь. Знаете, а вы с ним похожи, мениэр ван Берг.

– И чем же? – Он, кажется, даже слегка удивился.

– Выглядите солидно и гордо. А на самом деле всего лишь одинокая куча камней на краю мира. И пока доберёшься до вашей сути – стошнит десять раз.

Он рассмеялся, чем поверг меня в состояние, близкое к шоку. Я, признаться, уже успела подумать, что этот мужчина смеяться вообще не умеет. И даже простая улыбка вызывает у него физическую боль. Его лицо невероятным образом преобразилось – и даже дыхание перехватило от того, как он был хорош в этот миг. Бывают люди, которые лучше бы вообще не смеялись никогда, а бывают такие, которыми можно любоваться. Так вот, Хилберт ван Берг неожиданно для меня оказался из последних. Я стояла, наверное, как идиотка, не сводя взгляда с него и не понимая: да что такого случилось, что меня так пришибло? Но йонкер смолк – и всё волшебство осыпалось. Снова его взглядом можно было замораживать рыбу. Причём замораживать очень быстро.

– Любопытное сравнение, мейси, – снова заговорил он серьёзно. – Может, вы и правы. Я стал похож на этот замок отчасти. Потому как жил в нём довольно долго, и в черты моего характера и во внешний вид легли следы этого места. Волнпик способен менять людей. Этого у него не отнимешь. Но оказался я здесь вместе с отцом по вашей прихоти, если время ещё не стёрло милостиво сей эпизод из вашей памяти. Оказался несправедливо. За что и вам досталось возмездия.

Да что я вам сделала? – так и бился в голове вопрос. И как ни хотелось его задать, а приходилось молчать снова и снова.

– Хилберт! – Сочный басовитый возглас оборвал напряжённую нить нашего с йонкером зрительного контакта, когда мы, кажется, уже сожрать друг друга готовы были. – Вижу, ты не слишком-то торопишься оказать аарди дер Энтин подобающее гостеприимство. Все уже внутри, а вы всё ещё стоите здесь. Начинается дождь. Промокнете.

Я повернулась к мужчине, который подобрался к нам так незаметно. Но, наверное, просто мы с Хилбертом не способны были ничего замечать, оглохнув и ослепнув на эти несколько мгновений.

Да тут пришлось опешить ещё больше – от силы тяжёлой харизмы, что ударила меня в грудь, как только я увидела очередного незнакомца. Не зря опасалась его. Вот не зря! Мне даже не надо было представлять того, кто стоял сейчас передо мной. Высокий и широкоплечий, породистый: каждая твёрдая черта его лица выдавала древность рода и силу крови. Я ничего в этом не смыслила, но чувствовала всеми трепещущими фибрами души. Несмотря на то что мужчина уже шагнул за черту среднего возраста, ему удалось сохранить и отличную фигуру, и аристократичную стать. Волосы с лёгкой проседью касались плеч, подчёркивая ненастное чернёное серебро глаз – таких же, как и у сына. Пожалуй, он мог бы сойти за тайную мечту порядочного количества девиц-любительниц-постарше-и-поопытней. В общем, даже близорукий сразу распознал бы в этом человеке отца Хилберта – Маттейса ван Берга.

– Мениэр ван Берг, – неведомо как сориентировалась я и даже поклонилась немного, стараясь всё же выказать ему уважение, хоть и не представляла, как он сам относился к Паулине, а значит, и ко мне.

К моему облегчению, похоже, старший ван Берг не испытывал к своей невесте такой страшной неприязни. А может, просто старался быть вежливым – и это порядочно злило его сына.

– Мейси дер Энтин. – Он тоже наклонил голову. – Мы, кажется, уже договорились: ввиду того, что вы моя невеста, я могу называть вас просто Паулине.

– Запамятовала, простите. – Я улыбнулась натянуто и шагнула вперёд.

Маттейс сразу подхватил меня под локоть, сжал слегка и направил коротким толчком дальше, весьма отчётливо давая понять, кто здесь хозяин. Не семья, а львиный прайд какой-то. Я и хотела вырваться, но пока не стала. Чтобы понять, как вести себя дальше и какие возможности у меня есть для освобождения, нужно узнать отца и сына ван Бергов получше. А присматриваться удобнее всего из засады. И не глупить, чтобы не усложнить своё положение ещё больше.

Хилберт, кажется, постоял ещё немного позади, а потом пошёл следом, сохраняя дистанцию. Маттейс проводил меня до огромной двустворчатой входной двери, украшенной красивой выпуклой резьбой. Я успела разглядеть её совсем немного: на ней были изображены какие-то сцены охоты или сражений – а затем оказалась в сумрачном и чуть промозглом нутре замка.

В каменном чудовище под названием Волнпик оказалось совсем не уютно. Не сказать, что я слыла особой впечатлительной и склонной к фантазированию, но будто почувствовала недобрую волю замка, только ступив через его порог. Словно он не был рад вообще никакому живому существу, что в нём обитало. Хотелось заскулить, как напрудившему лужу щенку, и спрятаться под креслом. Только воля так же держащего меня под локоть Маттейса ещё удерживала от столь постыдного и эксцентричного побега.

– Можете чувствовать себя здесь как дома, – с лёгкой улыбкой в интонации проговорил старший ван Берг, слегка ко мне склонившись.

Казалось, он хотел, чтобы это услышала только я, да идущий следом Хилберт громко хмыкнул, и даже представилось ясно, как страдальчески закатил глаза. Я взглянула на Маттейса с громадной долей недоверия: шутит или правда считает, что здесь вообще можно ощущать себя на своём месте? Каменные серые стены Волнпика как будто раздавить хотели – какой уж тут дом… Но в глазах йонкера почудилась злая насмешка: зря я даже на миг поверила в то, что он относится к Паулине с большей благосклонностью, чем сынок. Он такой же. Ровно такой же, как и тот – только научился прятать истинные чувства за маской приветливости. Научился быть мудрее и терпимее, но если приглядеться – те же мысли и тот же пренебрежительный взгляд.

– Вряд ли я когда-то смогу себя здесь почувствовать своей. – Я усмехнулась, поняв вдруг, какие отношения связывали владелицу тела с обоими мужчинами дома ван Бергов.