Алина Углицкая - Трофей императора

Пять принцесс остались с новой сестрой. Этим странным, молчаливым созданием, которого побаивались даже няньки. Оно ело, спало, пачкало пеленки и ни разу за все время не издало даже писка. И кто-то сказал, что принцессу Валенсию надо было отдать лесным духам, ведь среди них ей самое место.

Кто донес королю бабские сплетни – никто не узнает. Только в один из дней вся обслуга из детской внезапно исчезла. Ее заменили незнакомые люди. Вместо привычной няньки появилась высокая, сухопарая льера с жестким лицом. Гувернантка. Она одела принцесс, посадила в карету и привезла в главный храм, где уже ждал отец.

Там, они принесли ему клятву, что будут любить и беречь свою младшую сестру несмотря ни на что. Ведь так хотела их мать.

Мать, которая их предала!

***

– Принцесса, так вы скажете, почему я не могу взять в жены эту деву? Или продолжите прожигать меня взглядом?

Резкий голос заставил ее очнуться.

Лидия судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. И вдруг поняла, что стоит посреди бального зала, окруженная молчаливыми даргами.

Смерть матери осталась в далеком прошлом, но обида по-прежнему жгла. Словно и не было всех этих лет. Словно мать только сейчас закрыла глаза. И ее последние слова продолжали звучать в голове Лидии ненавистным набатом:

«Поклянитесь! Поклянитесь мне всем святым, что позаботитесь о моей дочери! Обещайте, что сбережете ее!»

И снова, как и тогда, на ее глазах показались злые слезы – признак ярости и бессилия.

– Да, Ваше Владычество, – заговорила она, и с каждым сказанным словом ее голос креп, наливался триумфом и торжеством, – я вам скажу. Это создание, – она подняла руку и обвиняющим жестом ткнула в побледневшую сестру, которую император так откровенно прижимал к своему телу, – не может стать ничьей женой! Она с рождения отмечена древним проклятьем.

Когда эти слова прозвучали на весь зал, Валенсия решила, что ее сердце сейчас оборвется. То, чего она столько времени боялась – свершилось.

Но, странное дело, гром не грянул, стены не вздрогнули, земля не разверзлась. Лишь со стороны даргов прошла волна легкого удивления. Да за спиной Лидии сестры будто окаменели. На их лицах попеременно отражались то страх, то стыд, то растерянность, словно они не знали, что делать, и чью сторону поддержать.

– И что же это за проклятье, позвольте узнать? – услышала Ленси прохладный голос императора. – Неужели смерть грозит всякому смельчаку, посмевшему назвать эту деву своей?

– Напрасно смеетесь, Ваше Владычество. В ней пробудилась кровь Первородных! Еще сто лет назад мой народ избавлялся от подобных детей. Их относили в лес сразу, после рождения. Отдавали лесным кельфи, потому что оставить такого ребенка в доме – значит навлечь на себя беду.

– И какую же беду навлекла на вас принцесса Валенсия?

Ироничный тон ударил по самолюбию Лидии, будто хлыст. Обжег, оставив саднящую рану.

Император смеется над ней! Она ясно видела насмешливый блеск его глаз и понятливые ухмылки даргов, сидевших с ним за одним столом.

И сорвалась.

– Она убила свою мать! – прошипела, сжимая руки в бессильном гневе. – Убила своим рождением! Разве этого мало?

Роннар почувствовал, как тонкое тело в его руках задрожало. Это заставило его дракона недовольно взрыкнуть. Никто не смеет посягать на его сокровище, никто не смеет ей угрожать!

– Довольно! – всего одно слово, брошенное негромко и жестко.

И Лидия замолчала, захлебнувшись собственными словами, горевшими на языке.

Император Ламаррии обвел притихший зал немигающим взглядом. И в этом взгляде светилось холодное предупреждение.

– Есть ли еще желающие оспорить мой выбор?

Желающих не нашлось.

– Что ж, – он криво усмехнулся, беря невесту двумя пальцами за подбородок и вынуждая ее поднять голову, – кажется, по этрурским традициям я должен скрепить наш брак поцелуем?

Она со страхом и трепетом смотрела, как его лицо склоняется к ней. Теперь его глаза были так близко, что казались двумя провалами, на дне которых гудело и завивалось в спирали адское пламя. Пламя желания. Оно обжигало, страшило и притягивало одновременно. И Ленси сама не заметила, как стала тонуть в этих глазах, позабыв обо всем на свете.

Его губы коснулись ее приоткрытого рта. Это были губы не юноши, а мужчины. Твердые, сухие и опытные.

Если бы Ленси был чуть постарше, она бы подумала в этот момент о тех женщинах, что дарили ему свою ласку. Но она была слишком чиста и невинна. А потому лишь нервно вздохнула, позволяя облачку дыхания вырваться из груди, и тут же дракон его поглотил. А потом, стиснув хрупкое тело в железных объятиях, император углубил поцелуй.

Роннар терзал податливые девичьи губы, с силой удерживая ее голову за затылок. Так, словно это была крепость, которую нужно взять штурмом. Он раздвинул их языком, ворвался внутрь, ломая слабое сопротивление, провел по небу, с тайным удовольствием отмечая, как охнула и прильнула к нему невеста.

Ленси уперлась в грудь дарга маленькими кулачками, но сил оттолкнуть его уже не нашлось. Ее глаза сами собой закрылись, тело отдалось на волю чувств, а сердце, казалось, собралось выпрыгнуть из груди, таким сумасшедшим был его ритм. Ее тело плавилось, как свеча, душа трепетала. И где-то на задворках сознания мелькнула шальная мысль: Эльха Пресветлая, неужели она влюбилась?..

Женский крик заставил их разорвать поцелуй.

Этот крик ворвался в сознание Ленси, разогнал сладкий дурман, окутавший разум.

Девушка вздрогнула. Попыталась вырваться из объятий мужчины, и тот, недовольно хмурясь, ее отпустил.

– Что-то случилось… – она оглянулась, движимая нехорошим предчувствием.

И оно ее не обмануло. У столика, где сидели ее сестры, уже толпилось несколько слуг, закрывая принцесс своими спинами.

– Тарес, – Роннар кивнул Ди Грейну, который все это время находился поблизости, молчаливый и неприметный, как тень, – узнай, что там стряслось.

Капитан ньордов неслышно скользнул через зал, лавируя в нарядной толпе.

И Ленси тоже бездумно рванула за ним, подгоняемая тревогой за сестер. Но Роннар успел схватить ее за руку и прижать к себе, отрезая путь к бегству.

– Уже хотите покинуть меня? – услышала она насмешливый шепот. – Не рано ли?

Принцесса не оценила иронии.

– Там мои сестры! – пробормотала, не зная, стоит ли вырваться из объятий Владыки или это будет расценено как неуважение к его титулу. – Я должна им помочь!

– Будет лучше, если вы останетесь здесь, – голос Роннара внезапно утратил поддельную мягкость. В нем зазвучал холодный металл. – Со мной.

И его хватка стала еще сильнее.

Ленси с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Ей показалось, что еще мгновение – и он просто сломает ей ребра.