Катарина Макги - Тысячный этаж

– Ты их неправильно ешь. – Корд еле сдерживался, чтобы не засмеяться. – Нужно откусить голову… или ноги. Нельзя есть целиком.

Райлин взяла другого человечка и откусила нижнюю часть туловища. Чип с радиометкой в оставшейся верхней части человечка внезапно издал пронзительный вопль.

– Черт возьми! – вскрикнула Райлин и уронила голову человечка на пол.

Тот продолжала дергаться у ее ног, и девушка отступила на шаг.

Корд захохотал и выбросил человечка в мусорную корзину, которая засосала конфету в центр сортировки.

– Вот, попробуй еще, – сказал Корд, протягивая пачку. – Если откусить голову, он не кричит, только ходит.

– Спасибо, с меня хватит.

Девушка убрала прядь волос за ухо и посмотрела на Корда. От его взгляда Райлин тут же притихла.

Он быстро придвинулся к ней и склонил голову.

Сперва Райлин слишком удивилась, чтобы как-то отреагировать. Корд медленно, неторопливо поцеловал ее, прижимая к столешнице. Край стола больно врезался ей в бедро и тем вернул к реальности. Она положила обе руки на грудь Корда и с силой оттолкнула его.

Потом скрестила руки, и парень попятился. Дыхание его было неровным, в глазах танцевали озорные искорки. На губах заиграла улыбка.

От одного его вида Райлин затрясло. Она злилась на Корда, потому что его забавляла эта ситуация, и на себя – что допустила такое. Но, что еще хуже, в глубине души, на одно нелепое мгновение, ей даже понравилось.

Не давая себе времени на размышления, Райлин занесла руку и дала парню пощечину. Громкий хлопок рассек воздух.

– Прости, – наконец проговорил Корд, нарушая мучительную тишину. – Очевидно, я неправильно оценил ситуацию.

Райлин пораженно смотрела, как краснеет от удара его щека. Она зашла слишком далеко. Теперь Корд не заплатит ей за отработанный вечер, и весь проделанный труд пойдет насмарку.

– Я… лучше пойду.

Она почти переступила порог, когда услышала в коридоре шаги.

– Эй, Майерс! – позвал Корд. – Лови.

Райлин обернулась и поймала пачку с жевательными человечками.

– Спасибо, – растерянно проговорила девушка, но дверь уже закрылась.

Райлин прислонилась к ней и зажмурилась, пытаясь собрать воедино свои спутанные мысли. Губы пылали огнем. Она до сих пор чувствовала у себя на талии крепкие руки Корда.

Сердито вздохнув, Райлин преодолела три кирпичные ступеньки крыльца и пошла по тротуару с углеродным покрытием.

Все две с половиной мили до своего дома она по одному отрывала головы жевательным человечкам, наполняя пустую кабину лифта тонкими воплями.

– Ватт!

Когда Ватт вошел в квартиру, из коридора вылетел крошечный розовый метеор.

– Привет, Зара.

Смеясь, парень подхватил свою пятилетнюю сестренку на руки. На темных кудряшках осталось что-то липкое, а на макушке еле держалась игрушечная корона. Пижамные штанишки, которые раньше тащились по полу, теперь доходили ей до середины голени. Ватт мысленно пообещал купить ей со следующей халтуры новый комплект. Зара захихикала, потом нетерпеливо выбралась из его объятий и побежала обратно в гостиную, где ее брат-близнец, Амир, что-то сооружал из пенопластовых кирпичей.

– Ватзан, это ты? – крикнула с кухни мама Ватта.

– Да, мам. – Раз она назвала его полным именем, ничего хорошего не жди.

«Не помешало бы сперва переодеться», – предложила Надя, но Ватт уже стоял у дверного проема.

Ширин порхала возле варочной поверхности, заливая водой лапшу быстрого приготовления. Ватт помнил, как до рождения близнецов мама готовила сложные иранские блюда: сочную тушеную баранину, золотистые лепешки, рис, приправленный специей сумах. Потом она неожиданно забеременела и бросила кухню, утверждая, что ее тошнит от запаха приправ. Но после рождения близнецов иранские блюда так и не вернулись на их стол: не хватало времени.

Ширин установила на плите самую высокую температуру и повернулась к Ватту.

– Ты весь день провел у Дерека? – спросила мать, глянув на его помятую одежду.

Ватт покраснел. Надя промолчала, но он угадывал ее мысли: «Я же говорила тебе!»

– Ага. Вчера я остался у Дерека, – сказал Ватт, но мама лишь бесстрастно смотрела на него. – Сегодня последний день летних каникул, и мы хотели пройти одну игру… – Он замолчал.

Он даже не врал. С любительницей экзотического мартини Ватт прошлой ночью провел не так много времени: Надя оказалась права, с девушкой не о чем было поговорить, и он чувствовал себя дураком, что ушел с ней из бара. Ватт практически сразу смылся от нее и направился к Дереку. Переночевал у друга, а утром они съели по огромному сэндвичу из булочной и посмотрели футбол на крошечном экране в гостиной. Конечно, Ватт не избегал собственного дома. Но у Дерека не было младших брата с сестрой, которым постоянно требовалось внимание. И пока его друг приносил хорошие отметки, родители позволяли ему жить как хочет.

– Сегодня мне требовалась твоя помощь, – проговорила Ширин скорее огорченно, чем сердито. – Днем близнецам назначили осмотр. Пришлось просить Ташу подменить меня в центре, чтобы я отвезла их, ведь тебя я не смогла найти. Теперь мне весь остаток недели придется работать в две смены, чтобы компенсировать пропущенное время.

Ватт почувствовал себя полным мерзавцем.

– Ты могла бы отправить мне импульс, – неуверенно сказал он, понимая, что, скорее всего, проигнорировал ее звонок прошлой ночью.

– Но ты же был слишком занят своей голографической игрой! – фыркнула мама и устало вздохнула. – Все в порядке. Просто приведи ужинать брата с сестрой.

Она поставила на стол миски и разложила ложки. Открылась дверь, в кухню ворвался крик Зары. Потом появился отец Ватта, с близнецами по бокам. Обычно он приходил с работы намного позже, так что ужин с ним считался чуть ли не праздником.

– Рашид, ужин готов. – Ширин устало поцеловала мужа в щеку.

Все собрались за крохотным столом. Ватт сунул в рот лапшу с консервированными овощами, даже не разбирая вкуса, которого как такового не было. Его злило, что из-за матери он чувствовал себя виноватым. Что такого, если он расслабится в баре средних этажей? Или проведет последний летний день с другом?

Зара зевнула, вытянув руки над головой и сжав маленькие кулачки. Ватт поднялся как по команде.

– Вечерний монорельс отправляется! – протрубил он. – Все на борт!

– Чух-чух! – Изображая поезд, Зара с Амиром поскакали следом за Ваттом.

Конечно, настоящий монорельсовый поезд ездил бесшумно, но близнецы насмотрелись анимированных голографических фильмов про поезда и обожали издавать похожий звук. Отец улыбнулся, глядя на детей. Ширин молча сложила губы бантиком.

По воображаемым изгибам железнодорожного пути Ватт провел близнецов до конца коридора. Комната детей была крошечной, но больше, чем его собственная: он сам здесь обитал до их рождения, а потом переехал в кабинет. На двухъярусную кровать, встроенную в стену, падал тусклый свет. Ватт не бросал попыток обеспечить спальню близнецов большим количеством электричества, которого всегда не хватало. Закрадывалось подозрение: он сам и виноват, поскольку установил в своей спальне оборудование, нуждающееся в мощных источниках питания.