Юлия Богатырёва - Амулет на защиту

Короче, видимо из-за этой травмы в моей голове что-то повредилось или сместилось… Не знаю… В общем после этого у меня и начались всякие видения и появились те способности, про которые я тебе уже рассказывала. Но я не была к этому готова! Я была маленькая, мне было всего четыре года. Я совсем не понимала, что со мной происходит и всего боялась. И постоянно плакала. А бабушка ничем не могла мне помочь, потому что она не видела и не чувствовала того, что видела и чувствовала я. Наверное, она думала, что я слишком сильно ударилась головой – вот и мерещится всякое, или что так проявляет себя стресс от потери родителей.

И вот однажды, когда я закатила ей очередную истерику, раздался звонок в дверь, и вскоре в мою комнату вошла незнакомая большая женщина, которая заявила мне и моей бабушке, что больше не может «терпеть это безобразие» и намерена «взять меня на воспитание»…

Тринадцать лет назад

– Настенька, ну что ты так горько плачешь? Что случилось? – устало спрашивала уже немолодая женщина маленькую девочку, забившуюся в угол комнаты и прижимавшую к себе извазюканного в слезах розового плюшевого кролика.

– Потому что наша воспитательница скоро умре-е-е-ет!

– Ты про Валентину Сергеевну говоришь? – уточнила женщина и плачущая девочка судорожно кивнула – Почему ты решила, что она умрет? Когда я сегодня тебя забирала из детского садика, с ней все было в порядке… Ну, не плачь, маленькая.

– Не-э-эт, не в поря-а-а-дке – продолжала реветь малышка – Он ее сосвем скушае-е-ет!! А она такая хорошая-а-а-а! Я не хочу, чтобы она умира-а-ал-а-а-а!!!

– Кто ее скушает? О чем ты говоришь? – обеспокоилась бабушка и взяла девчушку на руки – На-ка вот, попей водички, сразу полегчает.

Девочка послушно отхлебнула из поданного бабушкой стакана, высморкалась в подставленный носовой платок и уже более спокойно пояснила:

– Там у нее внутри такой большой и черный комок. Он плохой! Злой! И он кусается. Этот большой и черный ее кушает. Он уже много скушал. Я сказала Валентине Сергеевне, что комок надо прогнать из нее. А она сказала, чтобы я не выдумывала всякие глупости! Не поверила мне, поэтому она скоро умре-е-ет! Ну почему мне никто не вери-и-ит?! – вновь принялась плакать маленькая Настя.

– Ну-ну, дорогая моя, тише, тише, не плачь – пыталась успокоить бедную девчушку замученная женщина – Знаешь, ты в следующий раз когда что-нибудь увидишь лучше мне рассказывай, а другим не говори, хорошо? А то люди про тебя могут плохо подумать. Ну все-все, хватит плакать…

Внезапно в дверь позвонили, и женщина, усадив Настю на кровать, прошептала:

– Ты посиди пока, успокойся. А я пойду посмотрю кто пришел, хорошо? – и ушла открывать дверь.

Девочка постаралась успокоиться и прислушаться – в прихожей раздавались голоса:

– Я еще раз вас спрашиваю русским человеческим языком где эта малявка? – с раздражением вопросил незнакомый женский голос и с досадой потребовал – Да дайте же мне пройти и сделать так, чтобы она, наконец, замолчала!

– Кто вы? – спрашивал бабушкин голос – Что вам от нас надо?… Стойте! Туда нельзя!

Но гостья уже прошла по коридору и стремительно влетела в детскую. Маленькая Настя испуганно прижала к себе игрушечного кролика, потому что большая и страшная тетя с кудрявыми черными волосами, большими черными глазами и в длинном черном балахоне до пят нависла над ней словно огромная гора и строго спросила:

– Ну и чего ты вопишь? Сколько можно?! У меня уже месяц голова болит от твоих воплей! Я больше не могу терпеть это безобразие! – от страха маленькая девочка сморщила заплаканное личико и собралась снова разразиться плачем, но большая тетя тут же прошипела сквозь зубы – Имей в виду, если ты сейчас снова заревешь, я тебя просто отключу, поняла?

– Немедленно уходите, вы, ненормальная! – закричала бабушка – По какому праву вы так разговариваете с моей внучкой?! Я сейчас милицию вызову!

– Сама ты ненормальная! – огрызнулась странная женщина – Я вам, дурехам, помочь пришла, а ты сразу милицию собралась на меня натравить. Вот и делай после этого добро людям! – досадливо посетовала она.

Видя, что бабушка тоже боится большую страшную тетю и не может с ней справиться, маленькая Настя все-таки опять заплакала.

– О, Господи, опять! Ну что за наказание! Ну все, малявка, ты меня достала, видно все-таки придется заняться твоим воспитанием! – взвыла незнакомка – Да тихо ты! – и она ткнула девочке большим пальцем в лоб, после чего та тут же перестала плакать и посредине всхлипа повалилась на кровать.

– Что?… Что вы сделали? – прошептала бедная бабушка вмиг посеревшими губами и схватилась за сердце.

– Тихо-тихо, она просто спит, так что давай обойдемся без инфарктов. Ты же не хочешь, чтобы девчушка осталась круглой сиротой? – уже гораздо тише и спокойнее проговорила гостья и облегченно вздохнула – Фуф, Слава Богу, наконец-то тишина!

Однако хозяйка квартиры будто ее не слышала и продолжала смотреть остекленевшими глазами на ребенка, повторяя как заведенная:

– Вы ее убили, убили мою Настеньку, убили…

Незнакомка аж зубами заскрежетала от злости:

– Да говорю же тебе: она спит! Подойди и сама убедись, дура! – а затем, не дожидаясь пока старая женщина ее послушает, схватила бабушку за руку и подтащила к кровати. Молниеносно приставив ладонь старой женщины к шее ребенка она сердито заявила – Видишь, пульс есть. Если прислушаешься, то услышишь, как она дышит. Спит она, ясно?!

Пожилая женщина чуть не повалилась на внучкину кровать от облегчения, когда убедилась, что с ребенком все нормально. Однако она сумела вовремя взять себя в руки и постаралась произнести как можно тверже:

– И все-таки, кто вы? И что вам нужно от нас?

– Это не мне от вас, а вам от меня нужно… – пробурчала незнакомка – Пойдем лучше на кухню, я там тебе все объясню. Пусть девочка поспит…

Бабушка сочла эту мысль здравой, и две женщины тут же перешли в соседнюю комнату. Странная гостья тут же без спросу уселась на кухонный диванчик и начала объяснение:

– Меня зовут Владлена Всеволодна Костюк. Я – колдунья. Живу в этом же доме, только не в вашем первом подъезде, а в третьем. Моя квартира расположена через одну от вашей с той стороны – женщина махнула рукой куда-то вправо. И я уже месяц не могу ни спокойно спать, ни работать. У вашей внучки ментальный плач такой силы, что у меня вот уже четыре недели постоянная мигрень!

– Какой еще ментальный плач? – не поняла бабушка и кинулась на защиту внучки – Не могли вы ничего услышать! Настенька плачет очень тихо!

Гостья устало и вместе с тем раздосадовано вздохнула:

– Ты ничего не понимаешь. Попробую объяснить все по порядку. У твоей внучки открылся магический дар: она может видеть то, что не видят другие люди. И сила ее дара довольно велика, между прочим. Беда в том, что это произошло несвоевременно. Обычно, магические способности у детей проявляются в период полового созревания, то есть где-то примерно в двенадцать – четырнадцать лет. А у твоей девочки в результате сильного потрясения, они открылись гораздо раньше, понимаешь? Она еще не выросла для этого дара, не может с ним справится и не умеет его контролировать. На детскую психику он действует разрушительно, поэтому она у тебя постоянно плачет. И не только плачет слезами, как ты могла подумать – ее мысленные вопли и истерики услышит любой мало-мальски приличный маг аж на другом конце улицы! Вот какая сила есть у твой Настеньки. Так уж сложилось, что в нашем районе приличных магов и колдунов кроме меня нет (все больше одна шелупонь какая-то), поэтому и заниматься ее воспитанием и обучением придется мне, хоть я этого совсем не планировала. Пойми, Вера Петровна, без моей помощи вам не обойтись. Вот скажи, разве ты (или кто-то из твоих знакомых) сможешь обучить девочку экранироваться от чужих эмоций и чувств? Ты сможешь показать ей на что и как надо смотреть, чтобы не сойти с ума? Ты сможешь научить ее вести себя так, чтобы окружающие ее люди не пытались сжечь ее на костре, а наоборот, обращались за помощью в трудную минуту? Сможешь или нет? – допытывалась колдунья, пронизывая пожилую женщину гипнотическим взглядом черных глаз – А я смогу, понимаешь? Я смогу, потому что сама все это умею. Ты, конечно, как опекун и ближайшая кровная родственница, можешь запретить мне обучать свою внучку. Это твое право. Но и вина за то, что неконтролируемый дар поглотит ее целиком и сломает ее неокрепшую детскую психику, тоже будет целиком и полностью твоя. И не говори потом, что тебе не предлагали помощь.