Ясмина Сапфир - Магическая полицейская академия. Два мага и одна ведьма

– Мы адепты, – поправил его Ястин. – Учимся.

– Значит талантливые, раз выбор магии Аля пал именно на вас, – ничуть не смутился Лам.

По части комплиментов равных ему я не встречала. Мужчина и впрямь производил впечатление веллера, который привык к светскому общению – разговорам с двойным дном и полутонам. И чтобы сбить его с толку, требовалось нечто большее, чем тонкие намеки на толстые обстоятельства.

Как бы ни злились напарники, Лам явно чувствовал себя в своей тарелке и пользовался собственной мужской привлекательностью на полную катушку. Остановил на мне внимательный, бирюзовый взгляд и, словно между делом, проронил:

– Такая сыщица стала бы первой красавицей нашего двора!

Аркарис издал новый, уже гораздо более громкий, рык. Ястин переместился на край дивана и подался вперед, будто и впрямь собирался атаковать. На долю секунды я прямо ощутила желание напарников броситься в драку. И в эту минуту на меня нахлынуло…

Холодная волна, горячая, еще и еще. Меня будто окунали в горячую ванну и швыряли в снег, монотонно повторяя процедуру раз за разом. Мурашки побежали по спине, ладони потяжелели. Я невольно вскочила и обнаружила, что в одной руке горит пламя, из другой струится поток мелких льдистых иголок. Но и это было не все. Вокруг меня будто закрутился вихрь. Мощный, почти непобедимый, он поднял меня в воздух, и мужчины пораженно вскинули головы. Лам с трудом согнал с лица испуганную гримасу и ошарашено выдавил:

– Вы получаете все виды магии, которыми владеют окружающие?

Я плохо понимала, что происходит. Висела под потолком, фонтанируя огнем и льдом. Голова опустела, тело казалось чужим, неподатливым, язык одеревенел.

Аркарис и Ястин одновременно ловили магические атаки ладонями, и те исчезали бесследно. Мне жутко захотелось, чтобы потоки из рук иссякли… и они пропали в то же мгновение. Зато вихрь вокруг набирал обороты. Я зависла в воздухе и ощущала, что могу управлять животными, растениями водой… Эмм… Родовой магией Ваттарнов.

Лам медленно встал, осторожно приблизился, будто знал, что я очень опасна, и посоветовал:

– Представьте, что никого вокруг нет. Нигде, на многие километры нет ни единого живого существа, только камни и земля.

Я прикрыла глаза и вообразила себя в бескрайней мертвой пустыне.

Ни единого животного на многие километры вокруг, ни одной несчастной колючки. Только солнце и песок… И… ноги коснулись пола. Ощутив твердую опору, я выдохнула с облегчением, ребята подскочили, взяли за руки. Но случилось очередное происшествие.

Комната начала сотрясаться, пол заходил ходуном, потолок закачался. Сверху посыпалась мелкая каменная крошка и кусочки золотистой краски. Деревянный стол вдруг пришел в движение. С неприятным скрежетом сдвинулся он с места, а затем начал слегка подпрыгивать, грозя обрушить бумажную кипу на пол.

– Я понял! – проорал Аркарис. – Она не нашей магией управляет! Она черпает силы из любой магии вокруг. Земли, камней и других существ! Марви! Представь, что между тобой и всем остальным миром непроницаемый прозрачный купол. Сквозь него отлично видно, слышно, но ничего не просачивается. Давай же! У тебя получится!

Стол подпрыгнул выше, и Лам опасливо сдвинулся в сторону. Ребята же, напротив, предельно приблизились, будто готовились защищать меня собственными телами. Я вновь прикрыла глаза, вообразила, будто отрезана от мира невидимой преградой. Чем-то вроде полицейского зеркала-обманки. Подозреваемые видят только зеркало, а сыщик из своего кабинета наблюдает за допросом. Мир покачнулся, запахло раскаленными камнями, деревом, сыростью. Сердце зашлось от паники. А вдруг не получится? Я разрушу комнату, и нас погребет под землей? Или – того хуже – сюда ворвется вода, а потом хищные ящеры? Стоп! Надо успокоиться… Взять эмоции под контроль! Не так уж их и «приглушили», если я настолько поддалась панике…

Я стиснула челюсти, отодвинула ужас на задний план, и усилила образ. Секунда, другая сумасшествия вокруг. Светопреставления, землетрясения. И… тишина окутала приятным безопасным коконом. Я облегченно выдохнула. Открыла глаза и впервые за нашу беседу поймала честное выражение лица Лама. На нем отражалась сильная зависть. Даже губы веллера перекосило. Но едва наши взгляды встретились, Лам взял себя в руки. Натянул благодушную гримасу, улыбнулся, даже не сел – скорее упал в кресло и выдохнул:

– Вы восхитительны и внешне и магически!

Я устало опустилась на диван. Ребята осторожно поддерживали с двух сторон. Обменивались испепеляющими взглядами, но помалкивали. Я ожидала очередной сцены в стиле «я первый ее увидел!», «а у меня градусник длиннее». Но напарники приятно удивили. Ястин протянул чистую чашку, Аркарис налил чая. Надгар вложил в мои замерзшие ладони горячую чашку с напитком, а вирн ласково погладил по плечу. И, черт возьми, мне стало глубоко плевать – наблюдает Лам нашу странную идиллию или нет. Я купалась в заботе, наслаждалась ей так, как давно ничем не наслаждалась. Давненько никто обо мне так не пекся, не старался сделать приятное от чистого сердца. Взять хотя бы подружек. Воспоминания о них нет-нет да и всплывали в голове, раздражая «приглушенную нервную систему» очередной вспышкой безумной ярости. Как они притворялись! Как за меня стояли! Горой же! Как хвалили мои предложения по продвижению и рекламе на планерках! А потом… потом… Искреннее участие – вот то, чего мне так давно недоставало. Без подковерных интриг, затаенной злобы и зависти. Без желания подсидеть, отодвинуть, использовать…

Но поняла я это лишь сейчас, здесь, в чужом мире, среди малознакомых существ. Подростков, которые по духовному развитию годились мне разве что в сыновья.

Я хлебнула теплого чая, еще и еще, и немного расслабилась. Исчезло удушливое волнение, затаенный страх, что магия не подчинится, начнет чудить помимо воли, навредит другим. Я покосилась на Аркариса и встретила ясный почти синий взгляд – взволнованный и очень нежный, повернулась к Ястину – он смотрел так, что тепло разлилось по телу. Ребята почти одновременно спросили:

– Тебе налить еще чаю?

Я помотала головой, осушила чашку, выпрямилась, развела плечи и сфокусировалась на Ламе. Он успел снова развалиться в кресле в позе довольного кота перед миской сметаны. Страх, злоба, зависть стерлись с красивого лица веллера почти бесследно. Теперь он приторно улыбался, и смотрел с прищуром, словно нарочно демонстрируя длинные, загнутые вверх ресницы, каким позавидовали бы многие девушки.

– Итак, на чем мы остановились? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее. Лам даже не столько кивнул – медленно опустил голову и поднял снова, будто кланялся.