Филис Кристина Каст - Избранная луной

– Что с тобой, девочка моя? – Леда выступила вперед, загородив дочь.

– Живот… живот опять схватило. – Мари встретилась глазами с матерью.

Напрасно Леда пыталась не выдать разочарования, от Мари не укрылась печаль в ее улыбке.

– Дженна, – попросила Леда подругу дочери, – отведи Мари к костру, пусть кто-нибудь из женщин заварит ей чаю с ромашкой. Мы думали, она поправилась, но оказалось, не совсем.

– Конечно, Леда, ни о чем не беспокойся! Я присмотрю за нашей девочкой.

Дженна схватила Мари под руку и потащила сквозь толпу. Мари видела, как Данита, а следом еще две девушки-сероглазки вместе с Зорой заняли место подле ее матери.

– Не грусти, – шепнула Дженна. – Выпьешь чайку, и полегчает. Посидим, перемоем косточки Зоре, посмеемся над дурацкими перьями у нее в волосах, пока твоя мама омывает Клан. – Дженна указала на бревно неподалеку от центрального костра. – Посиди тут, отдохни. Сейчас я чай принесу, я мигом!

– Спасибо, Дженна, – поблагодарила Мари, устраиваясь на бревне.

Подружка упорхнула. Под сочувственными взглядами женщин Мари силилась придать лицу безразличное выражение, как и всегда в присутствии членов Клана. Пусть никто никогда не узнает, каково это, быть всем чужой, как тяжело скрывать правду.

Мари смотрела, как мать выходит на середину Поляны собраний. Она остановилась перед одинокой статуей, украшавшей Поляну. Отпустив руки девушек, Леда низко поклонилась статуе Богини, которая будто вырастала из-под земли. Лик ее был высечен из гладкого желтоватого песчаника, усеянного кристалликами кварца, и когда на поверхность статуи падал свет – солнечные лучи или прохладное лунное сияние – она искрилась, словно сотканная из снов и грез. Густой мягкий мох служил Богине одеянием, волосы из изумрудного папоротника струились по спине и округлым плечам.

– Приветствую тебя, о Великая Мать, как Клан приветствует меня, Жрицу Луны, твою служительницу – с любовью, почтением и благодарностью, – начала Леда с трепетом и, поднявшись с колен, повернулась к Клану, застывшему в ожидании. – Мужчины Клана плетельщиков, предстаньте передо мной!

Пока мужчины пробирались вперед, подбежала Дженна, протянула Мари деревянную кружку с душистым ромашковым чаем и устроилась рядом на бревне.

– Ой, смотри, вон папа! – Дженна с улыбкой помахала рукой.

Огромного роста человек, возглавлявший шествие, кивнул дочери в ответ, но от Мари не укрылось ни его искаженное болью лицо, ни гневный прищур.

Ярость, которую он держит сейчас в узде, одолеет его, если Жрица Луны не станет каждую третью ночь смывать с него ночную лихорадку.

Вместе с другими мужчинами Клана Ксандр упал перед Ледой на колени, и в тот же миг солнце скрылось далеко на западе. Леда протянула руки, будто держала в ладонях полную луну, пока невидимую для Клана, – после захода солнца Жрица всегда ее отыщет, всегда сумеет призвать.

Серый отлив на руках Леды потускнел и исчез. Сияя улыбкой, она запрокинула голову, подставив лицо темнеющему небу и раскрыв ему объятия. Дыхание ее стало глубоким и мерным. Мари задышала в том же ритме, ища внутри себя опору, прежде чем воззвать к луне – так ее учила Леда. Она смотрела, как шевелятся губы матери в тихой молитве.

Мари обежала взглядом полукруг соплеменников: двадцать две женщины, десять детей, семеро мужчин. Надо помочь маме, все запомнить, а когда они вернутся домой, записать в дневник.

Остановив взгляд на Зоре, Мари нахмурилась. Вы подумайте! – безмолвно кипела она. – Все молятся вместе с мамой, настраиваются на нужный лад, кроме этой девицы! Нет бы погрузиться в таинство и наблюдать за Ледой, как подобает будущей жрице. Вместо этого Зора улыбалась юноше, склонившемуся перед Ледой. Вытянув шею, Мари увидела, что юноша – по имени Джексом – тоже украдкой поглядывает на Зору, и глаза у него горят вовсе не от ночной лихорадки.

Мари кольнула зависть. До чего же Зоре все легко дается! Она такая бойкая, дерзкая, красивая. Стать бы такой, как она – пусть ненадолго, всего на денек или хотя бы на час. Каково это, ловить на себе мужской взгляд – пылкий, полный желания? Наверное, прекрасно, – подумала Мари. – Невообразимо прекрасно.

В тишине, когда весь Клан умолк, ее чудесная, любящая мама-Жрица заговорила звучным, мелодичным, уверенным голосом. И все соплеменники Мари обратили на нее взоры.

Когда Леда произносила заклинание, кожа ее засветилась – не тусклым болезненным огнем ночной лихорадки, а нездешним серебристым сиянием. От нее исходила прохладная, льдистая лунная сила. Мари не раз видела, как мать призывает луну, и всегда диву давалась. И пусть мамина Богиня никогда с Мари не разговаривала, казалось, что, если бы случилось невероятное и Богиня ожила, предстала перед ней во всем великолепии, целиком выйдя из земли, девушка увидела бы в ней много маминого.

Едва Леда произнесла последние слова, с небес протянулись невидимые нити, доступные и подвластные лишь Жрице Луны. И Леда принялась обходить мужчин, дотрагиваясь до поднятой головы каждого. Мари чудилось, будто Леда превратилась в кисть, которая расцвечивает полотно с нарисованными соплеменниками лунными лучами. Ее мать творила волшебство. Всякий, к кому она прикасалась, вспыхивал серебряным светом. Даже находясь поодаль, Мари слышала облегченные вздохи мужчин: Жрица Луны очищала их от ночной лихорадки, избавляла от душевной боли, грозящей обернуться исступлением.

Дженна, сидевшая рядом, трепетала всем своим худеньким телом, и Мари вспомнила о той роли, что надлежало ей играть на людях. Допив чай, Мари обхватила себя руками, изображая боль, которой не чувствовала.

– Потерпи, Мари, с мужчинами она почти закончила, – подбодрила Дженна.

Мари открыла рот, чтобы ответить, но отвлеклась, увидев, как Зора крутится рядом с Ледой. Она игриво улыбалась свежеомытым юношам. Те возвращались на свои места, на краю Поляны. Мари стиснула зубы от досады.

Дженна посмотрела в ту же сторону и шумно фыркнула:

– Зора совсем бессовестная! И как только Леда терпит?

Мари промолчала. Нетрудно догадаться, почему мама спокойно сносит подобное бесстыдство. Клан ждет, когда Жрица Луны назначит себе преемницу и объявит о своем решении. А где это видано, чтобы у преемницы кожа светилась на солнце? Спору нет, Зора гордячка и воображала, но зато любимица Клана. Не случайно она рвется в будущем занять место Жрицы .