Максим Анаэль - Сборник «3 бестселлера о подростковой любви»

– Ты бы Старовой, что-нибудь новенькое придумал, – я решила не давать себя в обиду. Создается впечатление, что кроме луча света в тёмном царстве, у тебя в голове ничего больше нет – сплошные потёмки.

Класс захлебнулся от смеха:

– Ловко ты его сделала.

Не знаю, кто это сказал. Не поняла. Я торжествовала (но виду не подала) – не всё надо мной издеваться. Наступил и на моей улице праздник.

Сашка, стоял красный и вспотевший. Было видно, что он чувствует себя проигравшим в этой словесной перепалке.

– Что у вас тут происходит? Какой-то напряг чувствуется.

Я и не заметила, когда появился Андрей.

– Старовой, в очередной раз пытался выяснить, кто у нас Инфузория-туфелька, а кто луч света, – вставил Петров своё словечко.

– Санёк, тебе не надоело? – Поморщился Андрей.

– Вот Ирина его и «умыла», – у тебя, – говорит, – в голове сумерки, и надо бы лучом света их просветить, – продолжал Вовка.

Ну, надо же, как можно переврать мои слова. Я лишилась дара речи.

Класс стонал от смеха.

– Весело тут у вас, – констатировал Андрей и прошел на свое место.

На уроке я, не поворачивая головы, в его сторону, скашивая взгляд, украдкой рассматривала Андрея. До чего он красивый: ровный лоб, брови, слегка сросшиеся на переносице, прямой тонкий нос, а глаза… «Люблю – не могу, люблю – не могу, люблю – не могу», – стучало у меня в висках. Передо мной на парту упала записка, от кого это? «Прекрати пялиться на Андрея. Все уже видят. Держи себя в руках. Валя». Ну как это возможно, я и головы не поворачивала, а все заметили. Что у нас за класс такой – сплошные Шерлоки Холмсы. Прозвенел долгожданный звонок.

– Девчонки, кто в буфет? Пошли со мной, – позвала Света Пруткова.

– Я тоже, – подскочила я к ней, – можно с тобой?

– Ну, уж нет, только не с тобой, – надменно ответила она.

Нравится же кому-то издеваться над другими. И почему-то этим другим всегда оказываюсь я. Светка была влюблена в Морозова, как кошка, все это знали, какая-то она толстая, как будто ей не пятнадцать лет, а двадцать пять, а то и больше, хотя старается одеваться очень модно, и, видимо, считает себя красоткой.

– Не очень-то и хотелось, обойдусь и без тебя.

– Вот и обходись.

«Наверное, ревнует», – подумала я. И счастливо рассмеялась (про себя, конечно).

В буфете народу как на железнодорожном вокзале и, если закрыть глаза, то гул от голосов примерно такой же, только не хватает стука колес: тук-тук-тук-тук. Огромнейшая очередь за всякими булочками, пирожным и разным другим. Я встала в конец очереди. Вдруг раздался громкий плач. Плакал маленький мальчик, наверное, третьеклассник, или, примерно, такого возраста. У него вся голова в крови, а около него стоят две девчонки из 10 класса и орут на него, не понятно за что. Все уставились – что происходит? А мальчишка всё плакал и плакал, я не могла этого вытерпеть и подошла к нему.

– Что с тобой? У тебя голова разбита? Что вы на него орёте! – Набросилась я на девчонок, – вместо того, чтобы помочь.

– Нет, – сквозь рыдания, произнес мальчишка, – это сок.

– Какой-такой сок, – я не поняла.

– Она вылила мне томатный сок на голову, – махнул мальчишка на одну из девчонок.

– Ты что делаешь? – Повернулась я к той, на которую указал мальчик.

– Не твое собачье дело, – дерзко ответила та. – Будешь тявкать, я тебе вообще башку расшибу.

– Дура! – Так же резко ответила я, – легко издеваться над тем, кто не может тебе сдать сдачу. Ты бы еще с грудным младенцем начала бы разборки!

– Кто дура? – Она агрессивно двинулась на меня. Сейчас схлопочешь!

Она выше меня на голову, но я не испугалась – я же в школе.

– Дура и есть! – Упрямо повторила я и посмотрела вокруг, ища поддержки. Но её ни от кого не было. Все, молча, наблюдали за происходящим.

– Пойдём, – я взяла мальчика за руку, – я помогу тебе смыть этот сок с головы.

Мальчишка послушно пошел за мной, всё так же безутешно рыдая.

Я смыла ему сок с головы, как смогла, утешила его. Мальчишка повеселел. Я специально не стала расспрашивать его, что произошло. Потому, что он только – только успокоился. А если начать у него допытываться, то снова разревётся. Человеку плохо, я попыталась ему помочь, вот и всё. Да я и сама успокоилась, пока смывала сок с головы паренька.

– Пойдем! Провожу тебя до класса, – предложила я ему.

– Ага, – согласился паренёк. Он, видимо, побаивался этих девчонок.

Я проводила его до класса, надеясь, что ещё успею в буфет – жевнуть чего-нибудь. Сильно-сильно хотелось есть. Но не успела. Прозвенел звонок.

Следующий урок у нас был урок физики. Физик у нас – Владимир Петрович, только что после института. Он всё время подшучивал, юморил. Ребятам он очень нравился. Я сидела на уроке «не жива-не мертва» – у меня громко урчало в желудке, и я переживала, что все это услышат. Так и оказалось. Физик услышал это и не упустил момента пошутить.

– Это что за музыкальный инструмент такой? Что это за фуги исполняются? И кто исполнитель?

Все покатывались со смеху. Я молчала, как рыба, стараясь, что бы никто, не догадался, что это мой организм издает такие ужасные звуки, и я ничего не могу с этим поделать.

– Это Рыжова исполняет, – закатился хохотом Серёга Комаров, – он неплохой безобидный паренёк, но уж очень смешливый, всегда покатывается со смеху. И на него никто никогда не обижается, потому, что у него это получается по-доброму, безобидно.

– Она сегодня в перемену, мальчишку спасала от взрослых девок, вот и не успела, наверное, в буфет, – сквозь смех, продолжил Серёга.

– Как это? – Удивился Владимир Петрович. – Расскажите-ка поподробнее.

Ребята, наперебой, сбивчиво, кое-как объяснили, что произошло.

– Молодец, Ирина! – Владимир Петрович сделал торжественное лицо. – Раньше это назвали бы: «Поступок настоящего комсомольца», но сейчас комсомольцев нет, значит это «Поступок просто хорошего человека».

Все хохотали. Я не знала как себя вести, вроде бы и хвалят меня и в тоже время подтрунивают. К моему счастью, Владимир Петрович решил закончить с шуточками и заняться физикой.

– Ну, всё, ребята, пошутили, отдохнули и будя! – Он любит всякие такие словечки вставлять. – Давайте начнем грызть гранит науки.

Ребята мало-помалу успокоились и начали заниматься. После школы, мы, как всегда, пошли домой вместе с Валей.

– Эй ты! Ну-ка, иди сюда! – Требовательно скомандовал девичий голос. Я, вообще, не обратила никакого внимания, Валя тоже.

– Иди сюда! Кому говорят!

Я взглянула. Оказывается, это говорила та девчонка, которая обещала мне «проломить башку». Их стояло в сторонке четыре девчонки, одна выше другой. Я почувствовала себя какой-то букашечкой. И не на шутку струхнула.

– Тебе надо – ты и иди! – Я не подала виду, что испугалась.