Людмила Волок - Вино моей жизни

– Привет. Как у вас дела? – спросила я о своей дочери, которую оставила на Нину.

Мне стыдно было признаваться даже самой себе в том странном чувстве, которое испытывала – смесь вины и облегчения. Мне казалось, что Нина обо всем догадывается; но при этом она не осуждала меня, а жалела. Именно поэтому я совершенно серьезно считала ее своим светлым ангелом. Потому что людей с таким фантастическим характером, с таким пониманием и такой безграничной добротой в природе не бывает. Только ангелы.

– Здравствуй, дорогая, – тепло поздоровалась Нина. – Все у нас хорошо, мы поели, поспали, на прогулку сходили, потом в теплый душ, и сейчас я играю на пианино, а Майечка рядом сидит, и, представляешь, улыбается!

– Улыбается! – повторяю я и улыбаюсь тоже. Для нас с Ниной даже Майина улыбка – это успех.

– А ты как, Ритуля? Хорошо добралась? Устала очень? – участливо интересуется Нина, и я знаю, что это не просто формальность; ведь мы с Майей – единственная семья, которая у нее есть. Отца сюда, правда, мы не включаем по нашему с Ниной обоюдному молчаливому согласию. Они виделись лишь один раз, когда он приезжал в город сразу после рождения Майи. Нина оценила его как «бесчувственного болвана» и приняла в штыки. Отца же Нина пугала (бывшая театральная актриса, – конечно, такая запросто может напугать простого сельского жителя!).

– Все хорошо, спасибо, Нина. Поцелуй за меня Майю. Берегите себя там, и в жару на улицу не выходите!

– Ты тоже береги себя, Ритуль. Отдохни по возможности, – вздохнула Нина.

Я понимала, что она имеет в виду. «Отдохни от Майи». Только от Нины я могла принять такое пожелание. Только она одна понимала, что от тех, кого больше всего любишь, тоже иногда нужен отдых…

На следующее утро я проснулась рано – дома всегда поднималась на рассвете. Это в городе можно было легко спать до десяти, если только Майя не беспокоила. Но дочь росла совершенно не требовательным ребенком, напротив – была очень деликатной, и всегда давала мне выспаться в выходные дни. А тут, в приморской глуши, дольше шести-семи утра спать не получалось: пьяный степной воздух, с примесью крепкой морской свежести, поднимал пораньше. Я быстренько умылась, надела купальник, сарафан, взяла полотенце, разыскала отца – он уже копался в небольшом огородике возле дома.

– Пап, доброе утро. Я схожу, окунусь.

– Иди, иди, доча, сегодня море спокойное, небо, видишь, какое чистое!

Море от нас не очень близко, но и не очень далеко – около получаса бодрым шагом по узкой грунтовой дороге мимо домов, потом по той же грунтовке нужно пройти мимо нашего виноградника, мимо виноградника «ВиноФеста», небольшой луг, озеро, затем – заросли золотой оливы и вот он: широкий, безлюдный пляж! Рядом нет ни баз отдыха, ни санаториев – тут всегда были виноградники. Частные, потом – колхозные, потом – снова частные. Их каким-то чудом уберегли даже в период борьбы с алкоголизмом в бывшем СССР. Наверное, виноделы путем коллективного сговора убедили партийное начальство, что будут выращивать виноград сугубо ради полезного сока для детей. Нет отдыхающих – вот и пляжи пустынные, разве кто из местных придет, или дачники. Но это не считается, места всем хватает. А ранним утром вообще редко кто появляется.

Я сняла сарафан, вьетнамки, бросила сверху полотенце и зашла в воду. Море! Как же люблю я море, прозрачную голубую гладь воды, сливающуюся с горизонтом!.. Оттолкнулась от дна и поплыла, ни о чем не думая. Вдоволь наплававшись и нанырявшись, как дельфин, развернулась обратно к берегу. С досадой отметила, что там уже маячила чья-то фигура. Вот мой безмятежный покой и нарушен!

Подплыв поближе, смогла разглядеть непрошеного соседа – это был Павел, мой вчерашний знакомец. Он встретил меня радостным приветствием:

– О, я тут теперь буду по утрам не один! Это здорово, вместе веселее!

Я вышла на берег, сдержанно поздоровалась и набросила на плечи полотенце. Мне не очень-то и хотелось какого-то совместного веселья – больше люблю уединение, чем бессмысленную болтовню со случайными соседями или попутчиками. Поэтому поддерживать разговор не стала, а просто присела у кромки воды, давая понять, что хочу побыть одна. Павел это, наверное, понял, так как сразу замолчал и отправился в свое плаванье.

Плавал он долго и, честно сказать, красиво. Я даже засмотрелась на него, на то, как его длинное загорелое тело то поднимается над водой, то уходит под легкие волны. И когда он вернулся на берег, встретила его уже не так сдержанно-враждебно.

Внезапно меня одолел азарт:

– Наперегонки? – и ринулась в воду.

Тягаться с Павлом было трудно. Но я все-таки провела все детство и отрочество у моря – так что некоторое время мы плыли рядом. Однако через пару минут активного состязания я начала отставать и поняла, что за своим соперником не угнаться. Подняла руку в знак того, что сдаюсь, и поплыла обратно.

Солнце уже поднялось выше и начало припекать. Пора было возвращаться домой – как-никак, я приехала, чтобы помочь отцу. Подхватила полотенце, сарафан и крикнула подплывающему к берегу Павлу:

– Отличный был заплыв! До встречи!

Но не успела еще пройти оливковую рощу, как он догнал меня и зашагал рядом.

– Ты отлично плаваешь, – сказал Павел.

– Я выросла на этом пляже, – призналась я. – И очень люблю море. Мне рассказывали, что дальше, километров двадцать на запад, есть место, как во французских романах – сосны подступают к самому берегу. Но мы с родителями так и не съездили туда. Ни раньше, пока мама была еще жива, ни с папой… Все времени не хватает.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.