Татьяна Пахоленко - Завещание

– Он наш отец, Алекс… – слезы подступали к глазам. Ведь я-то помнила, какие теплые были у них отношения. Наверное, это была игра.

За оконном заревели моторы спортивных машин, и Алекс тут же со взбудораженным видом подбежал к шикарному витражу.

– Это Назар с Романом, – с улыбкой на лице заявил он. – На прошлых выходных они лихо меня обогнали на…

– Стоп! – Я встала и подошла к нему. – Ты видишься с детьми Рудиных, а со мной нет?!

У нашего дедушки, Алекса Ковальчик, была жена, Агнешка Ковальчик. От этого брака родилось двое прекрасных детей – Александр, наш отец, и Алисия. Алисия вышла замуж на нефтяного магната Алексея Рудина и родила ему троих детей: Назара, в честь отца Алексея, Карину и Романа. Все знали, что последний на самом деле от другого мужчины, но в нашей семье эта тема никогда вслух не обсуждалась и была под запретом.

– У нас с тобой уже совершенно разные интересы, – снисходительно произнес брат и почесал меня за подбородок. – Держу пари, ты приехала сюда просить денег на папину психушку. Только вот вряд ли тебе кто-то их даст.

– Почему? – преодолев гордость, спросила я.

– Ну, – он отошел от окна и, налив себе виски, снова плюхнулся на диван, – Роман прогулял все деньги. Он же, пытаясь подражать дедушке Алексу, открыл яхт-клуб, очень даже роскошный. Но прогорел, – он губами издал звук лопающегося шарика и сам рассмеялся своей шутке. – Роман в свои шестнадцать уже успел проиграть всё наследство в карты. Говорят, даже фамильное гнездо заложил. – Я вспомнила шикарный коттедж на берегу моря, где когда-то часто бывала. – А вот у Карины все хорошо! – наигранно сказал брат. – Девочке двадцать четыре, а уже пятую операцию пережила удачно. Скоро будет как Барби. Ее папик, Андрей Златопольский, скоро сделает из нее настоящую куклу.

– Бедные их родители … – руки сами потянулись к лицу и закрыли рот. Изумление так и лилось из меня. А ведь мы не виделись всего три или четыре года.

– Да… – он задумчиво и не свойственно для себя серьезно продолжил: – Алисия и Алексей Рудины были прекрасной парой. Достойной друг друга.

– Мир был несправедлив к ним.

– Это не мир, а они сами. Кто же выплывает в шторм в открытое море? Как в их прагматичные головы вообще могла прийти такая идея? – Он залпом выпил все оставшееся содержимое стакана. – Пусть земля им будет пухом.

Тут дверь с грохотом открылась, и внутрь влетели двое громко смеющихся парней. Раздался громкий треск и звук разбивающегося стекла.

– Прости, чувак, – я узнала похабный голос Романа. – Держи, этого хватит в качестве компенсации?

Другой парень громко и неприятно рассмеялся, а затем они оба потопали к нам в гостиную.

– О, – воскликнул Назар. – Родственнички уже тут! Тоже хотите оттяпать кусок дедушкиного бабла?

Я отвела взгляд. Сейчас мне было стыдно за него как никогда.

Алекс же, напротив, подорвался с места, и они начали здороваться. Что бы я ни думала о своем брате, он был из тех людей, которые выйдут сухими из воды и найдут общий язык со всеми. Это как-никак достоинство.

– Розочка, – наконец они обратили свое внимание на меня и тут же оказались по обе стороны от меня на диване. – Наша Розочка! Куда ты пропала?.. Кажется, не виделись целую вечность. Твой братец сказал, ты замуж вышла? Правильно! Надо же как-то содержать вашего полоумного отца… – он весело подмигнул братьям по разуму и по крови.

Мои руки сжались в кулаки, но я держалась, как могла.

– Так кто же он? – продолжил Назар. В свои двадцать лет он уже превратился в настоящую сволочь. – Нефтяной магнат? Депутат?

– Что ты гадаешь? – сквозь смех спросил Роман. – Пусть фамилию скажет. Это облегчит задачу.

– Ее фамилия Добровольская, – улыбаясь, сказал брат. Судя по всему, он вёл с ними дружескую беседу. Мне же хотелось сбежать. – Он, кажется, был студентом и подрабатывал программистом.

Вот. Вот он – тот момент, когда уже ни внешность, ни прическа, ни макияж не играли больше никакой роли. Я была чужой в этой тусовке богатеев.

Пока парни заливались от смеха, я услышала, как входная дверь открылась, и женские ножки на невероятно высоких каблучках засеменили по деревянному полу к нам.

– Это же шутка, да, Роза ? – вытирая глаза от слёз смеха, спросил Роман. – Ты же не променяла фамилию миллионера на фамилию программиста? – последнее слово он произнес так, будто это было что-то аморальное.

– Деньги были не главным в наших отношениях, – наконец заговорила я. – У нас была любовь.

– У кого это была тут любовь? – пролепетала вошедшая в комнату Карина.

Девушка была в невероятно высоких ботфортах, очень коротком серебристо-розовом платье, которое держалась на ее груди пятого размера от хирурга Камаровского.

– Роза-то у нас женилась, – сказал Назар и поприветствовал сестру, поцеловав её в обе щеки. Его примеру последовали все. Все, кроме меня.

– На программисте. Бедном студенте, – наигранно жалобно сказал Роман. – Это была большая любовь, и нашей Розочке деньги были чужды.

Мой братик слушал их с веселой улыбкой, и это по-настоящему задевало.

– Привет, Розочка, – Карина с притворной радостью наклонилась ко мне и потянулась, чтобы поцеловать. Я же отодвинулась и протянула ей руку. Меня жутко испугали ее искусственные скулы и губы. Даже волосы были ненастоящими, что бросалось в глаза вблизи. Когда-то я возглавляла эту тусовку. Сейчас же единственным чувством, которое они вызывали, было презрение.

Карина посмотрела на меня с таким пренебрежением, что я почувствовала себя мусором на дороге, который обходят за километр. Потом родственница элегантно села и сбросила пальто.

– Так что насчет замужества? – спросила она. – Это правда?

– Правда в том, что я была замужем. Я действительно Роза Добровольская. Но развелась официально два месяца назад, – я ехидно улыбнулась сидящим напротив родственникам и скрестила руки на груди.

– Кхе-кхе! – за спиной раздался громкие покашливания и стуки по дереву. Явно для того, чтобы обратить внимание.

В комнату зашел молодой мужчина лет тридцати, или около того, и сел на свободный стул справа от меня. Это был стул дедушки. Он любил сидеть на нем и возглавлять семейство. Раньше…

Мужчина был одет в черный костюм, белую рубашку, на ногах красовалась лакированная обувь. Все это было чертовски дорого. Я знала. Когда-то видела эту марку на отце…

– Мое имя Потоцкий Егор Викторович, – мужчина оценивающе осмотрел каждого из нас. – Мой покойный дедушка был другом и адвокатом господина Алекса Ковальчик. После смерти он передал свои дела мне. Есть письменное разрешение вашего дедушки на эту процедуру. Вот, ознакомитесь?

Он положил на деревянный столик между нами документ, но никто к нему даже не притронулся. Я видела, как загорелись зеленые глаза Карины, и как она нервно поправляла волосы при виде адвоката. Да, видимо, после шестидесятилетнего папика ей все еще нравились молодые мужчины. Да, Егор и вправду выглядел неплохо. Его русые волосы были красиво уложены, а взгляд карих глаз, хотя и казался бесстрастным, в то же время смотрел прямо в душу.