Шэрон Кендрик - Рыжеволосая чаровница

Ему хотелось схватить ее, впиться в губы и прижаться к ее мягкой груди. Но Ренцо Сабатини не может допустить, чтобы увидели, как в аэропорту – не говоря уже о том, что он у себя на родине, – он устраивает публичную демонстрацию своих сердечных привязанностей.

– Ты опоздала, – натянуто произнес он, отбросил в сторону газету и встал.

Дарси кивнула. Она чувствовала, что он раздражен, но это не умалило ее удовольствия от того, как он на нее смотрит, – это ее подбодрило, и она уже не думала о том, что совершила ужасную ошибку, купив дешевое платье вместо дорогого, которое он рассчитывал на ней увидеть. И к тому же она опоздала. Вообще-то она боялась, что не доберется сюда из-за приступов тошноты, изматывающих ее целую неделю.

– Да, я знаю. Прости.

Он забрал у нее чемодан и поморщился, когда взял в другую руку сумку.

– Что у тебя там? Кирпичи? – спросил он, направляясь к выходу.

– Книги. Хотя не знаю, будет ли у меня время на чтение.

В другое время он не удержался бы от соблазнительного замечания, но сейчас промолчал, а по суровому выражению его лица она поняла, что он еще не готов простить ее за то, что заставила его ждать. Он продолжал молчать, когда они вышли из здания аэропорта. Но Дарси охватил такой восторг от слепящего солнца и синего неба, что она забыла о его недовольстве.

– Ой, Ренцо… не могу поверить, что я в Италии. Такая красота! – воскликнула Дарси, но Ренцо молчал. Он молчал до тех пор, пока его блестящая черная машина не выехала с территории аэропорта и не направилась в сторону Кьюзи.

– Я прождал в этом чертовом аэропорте битый час, – рявкнул он. – Почему ты не прилетела тем рейсом, каким я тебе велел?

Дарси заколебалась. Можно было бы придумать какую-нибудь историю, чтобы его умиротворить, но ее жизнь и без того уже окутана столькими недомолвками и секретами, страхом, что кто-то все узнает и осудит ее. Зачем добавлять еще одну увертку к длинному списку того, что ей нужно скрывать? Но сейчас совсем другое дело. Этого она не стыдится, так что почему честно не признаться в своем решении, которое она приняла, когда он вручил ей толстую пачку денег?

– Потому что это слишком дорого, – ответила она.

– Дарси, я же дал тебе деньги на тот рейс.

– Знаю, и это было очень щедро с твоей стороны. – Она сделала глубокий вдох. – Но когда я увидела, сколько стоит перелет во Флоренцию первым классом, я просто не смогла этого сделать.

– Что значит – не смогла?

– Нелепо тратить такую сумму на два часа полета, поэтому я купила билет на бюджетный рейс.

– Купила… что?

– Ну, там, конечно, не хватает всем бутербродов и чай чуть теплый, но я сэкономила кучу денег, потому что разница в цене колоссальная. И с одеждой я поступила так же.

– С одеждой… – повторил он, ничего не понимая.

– Да. Я пошла в универсальный магазин на Бонд-стрит, который ты рекомендовал, но там цены на платья немыслимо завышены. Я поверить не могла, когда увидела ценник на футболке. Поэтому я пошла в другой магазин и нашла то же самое, но дешевле, вот как это платье. – Она провела ладонями по ярко-желтому льняному платью, но голос у нее прозвучал немного неуверенно. – Выглядит хорошо, правда?

Он посмотрел на то место, которого она коснулась, – на бедро.

– Да, – хрипло произнес он. – Выглядит отлично.

– Тогда в чем дело?

Он хлопнул кулаком по рулю.

– В том, что я не люблю, когда поступают вразрез с моими желаниями.

Она засмеялась:

– Ох, Ренцо. Ты похож на директора школы. Ты не мой учитель, а я не твоя ученица.

– Да ну? – Он поднял брови. – А я-то считал, что я в ответе за то, чему тебя научил, и научил многому.

У нее загорелось лицо. На большой скорости они ехали мимо сине-зеленых гор, Дарси смотрела на профиль Ренцо. Он притягивал ее больше, чем красоты Тосканы. Он самый потрясающий мужчина на свете. Будет ли она чувствовать то же самое к другому? Вот так же стянет грудь, что едва можно продохнуть? Скорее всего – нет. Подобного с ней раньше не случалось, поэтому маловероятно, что случится снова. Как сам Ренцо описал то, что случилось, когда они впервые встретились? Colpo di fulmine [4] Удар молнии, любовь с первого взгляда ( ит. ). – вот что было, а это бывает крайне редко. Это единственное из итальянского, что она знала.

Дарси искоса посмотрела на него. Черные волосы растрепались, ворот рубашки расстегнут, оливковая кожа золотится под лучами солнца. Темные, грифельные брюки плотно сидят на крепких бедрах. У Дарси тут же зачастил пульс. Ей не доводилось быть с ним в машине после той ночи, когда он ее соблазнил – или, скорее, когда она сама упала в его объятия. Она едва бывала с ним где-либо, кроме спальни, а сейчас ее вдруг охватила радость. Среди поразительного пейзажа, мелькавшего за окном, словно в телерекламе, ей пришло в голову, как легко представить их настоящей любящей парой. Но не следует фантазировать. То, что с ней сейчас происходит, произойдет лишь один раз. В последний раз она получит наслаждение от Ренцо Сабатини перед тем, как начнет новую жизнь в Норфолке и станет забывать его, забывать мужчину с холодным сердцем, научившего ее тому, что такое чувственный восторг. Блестящий архитектор, пунктуальный и сдержанный, превращался в спальне в тигра.

– И что же мы будем делать, когда приедем в твой дом? – спросила она.

– Помимо постели? Ты об этом?

– Да, – согласилась она. Лучше бы он этого не говорил, потому что грудь у нее мгновенно закололо. Неужели ему так уж необходимо беззастенчиво повторять, что это – единственное ее предназначение в его жизни? А она упаковала кроссовки… Наверное, она неправильно расценила, что ее ждет здесь. Покажет ли он ей Тоскану, или они дальше спальни не продвинутся, просто секс у них будет происходить в более экзотическом месте? Он, кажется, уловил, что ей неприятно его замечание, потому что бросил на нее быстрый взгляд.

– Сегодня на обеде будет гость – он тот человек, который покупает мое поместье, – помолчав, сказал Ренцо.

– Да? Гости бывают часто?

– Нет. Он вообще-то мой адвокат. Я хочу уговорить его сохранить прислугу – они проработали в Валломброзе много лет. С ним будет его подруга, так что хорошо, что ты тоже здесь… уравновесить число.

Дарси кивнула. Понятно. Ну разумеется. Она здесь, чтобы занять пустующее место за столом и согреть постель миллионера. А зачем еще? Глупо, но его слова обидели ее, хотя она виду не подала – научилась делать это, и весьма успешно.

Детство, полное лишений и страха, научило ее прятать свои чувства. И окружающие видели совсем другую Дарси. Дарси, которую предполагаемые приемные родители хотели бы удочерить. Иногда она спрашивала себя, что открылось бы, если маска, за которой она пряталась, упала бы. Но этого она никогда не допускала.