Сергей Белозёров - Словарь далей

4. 1999. Юбилей
Даже памятник — как и должны —
укоряют пушкиноведы
за нечищеные штиблеты
и неглаженые штаны.

Ими Пушкин не отутюжен
до конца, потому и нужен
в собеседники. Слава Творцу,
речку Черную и Тверцу,
смерть с любовью соединившему,
это дело знакомо Всевышнему.

На всея Руси, на Руси всея
не ему одному была чаша сия.

Так наполним бокалы бордо
и содвинем бокалы разом!

Пушкин с нами — и с нами добро,
Пушкин с нами — и с нами разум.

До чего же все-таки жаль его,
непутевого и печального…

Трогай!
Зима, Перевоз, Кимильтей,
Харик, Тулун, Кундулун и Азей,
Тулюшка, Шуба, Курят, Мингатуй,
Нюра, Тайшет, Камышет и Хингуй,
Худоеланская, Котик, Уда,
Ук, Нижнеудинск, Утай, Шеберта…

Я не доеду к тебе никогда!

Станции стали, коптя и трубя.
Это — на первых трехстах километрах
От погребения в рудах и недрах
Четверо суток еще до тебя.

Ты, разбираясь с последним письмом,
Далей словарь почитай перед сном.
Может, поймешь… Непонятно? Беда ли…

Тьма и метель. И словарь моих далей
жестью названий гремит за окном.

Склоняю выю, егда вспомню тыю силлабику:
мужичка! словами мужицкими славу тебе реку!
Егда поменялась земля, и люди в ней тоже,
негоже их ладить в грецкия ды римския одежи,
а надо езыком российским правду про жизнь казати,
коряво ды право чрез болото гатить гати.
И плачу я, ибо знаю, что Богом речется:
хто перьвым идет по болоту, тот с берега камнями побьется.
Тыя, хто полетят за тобой меж твердью и небесами,
начнут хаять тебя, силлабика, смеяться над твоими словесами.
А ты иди, сестрица моя силлабика, иди прямо,
не поверьху и не посуху — через бугры ды ямы.
А хто камень бросит — прости: мало винны дети, что забыли,
як ты перед ними в грязи стелилась, дабы ноженьки не замочили…