Ева Никольская - Свобода на троих

– Черт, – вырвалось у меня, и новый огонь смущения опалил лицо.

– Точно, – оживился братец, тут же сменив выражение лица с задумчиво-мечтательного на крайне заинтересованное, – ты так и не рассказала мне, что это за зверь такой – черт?

Ну я и рассказала. И про черта, и про лешего, и про то, что мне не нравится, когда меня усыпляют после ужина, а потом неизвестно что делают со мной в постели.

– А когда известно что – нравится? – вкрадчиво уточнил блондин.

Я промолчала, покраснела еще больше, сама себе плеснула воды в лицо и, стараясь не смотреть на довольную белую физиономию, заявила, что он, то есть его свет, конечно, очень вкусный, сытный и все прочее, но хотелось бы, чтоб процесс моей энергетической подпитки происходил, когда я в сознании. Потому что иначе возникают некоторые вопросы, подозрения и прочие малоприятные эмоции, которые плохо сказываются на душевном здоровье его беременной сестрицы. Последние слова выделила интонацией и только потом отважилась взглянуть на аше-ара.

– Будешь моей любовницей? – снова огорошил тот.

Если б его ладони не поддерживали меня под спину, я б точно воды нахлебалась. А так только пару раз открыла рот, словно выброшенная на берег рыбка, потом нахмурилась и раздраженно сказала:

– Да!

– Точно? – Глаза блондина пытливо сузились.

– Нет, – пробормотала, выворачиваясь из его рук.

Отпустил. Поплыла к берегу, а вслед полетело тихое и уверенное:

– Будешь.

Выйдя на берег, я подошла к Сэн, остановилась напротив и, глядя в упор, проговорила:

– У меня к тебе один вопрос и две просьбы.

– Излагай, – милостиво предложил маг.

– Высуши меня, пожалуйста, – попросила я, – если можешь.

– Ну, спасибо, малышка! – Мужчина криво усмехнулся, отчего его бледное лицо в обрамлении неровно обстриженных волос приобрело какой-то бандитский вид. Ему б повязку на глаз да бандану с подходящим костюмом – и был бы самый настоящий киношный пират. А так… всего лишь главгад из одной затянувшейся сказки. Моей сказки!

– За что? – уточнила едва ли не шепотом.

– За «доверие» к моим магическим способностям, – пояснил хозяин Неронга. – Естественно, могу высушить! Я ведь говорил тебе как-то – здесь я всесилен.

Наверное, на мне плохо отразилась выходка Ырли или странное поведение Кир-Кули, – не знаю, что из произошедшего за день было тому виной, но вместо того, чтобы скромно промолчать, я сказала:

– Это мне сверхъестественное существо с подсветкой говорило, а не живой и реальный ты. – Даже взгляд не отвела, продолжая смотреть в необычные глаза собеседника. Зрачки его сейчас были похожи на черные точки, и оттого граница между двух разных по тону ободков радужки казалась особенно четкой.

– А живой и реальный я, – мужчина склонил голову к плечу, отчего его темно-зеленые до черноты волосы качнулись, играя изумрудными бликами в отблесках света, – нравлюсь больше?

– Гораздо.

Сэн расхохотался. Искренне так. И пока он веселился, вокруг меня закручивался теплый вихрь, согревал, не причиняя неудобств. Бережно, ласково. Быстро. Когда из воды вышел Кир-Кули, я уже была абсолютно сухая.

– Вопрос же про озеро и его полезность, – торопливо проговорила я, желая избавиться от неловкости. – Это какая-то часть источника?

– Да, – отсмеявшись, кивнул маг. – Нижняя. Источник древних пронизывает все подземные этажи насквозь. Условно его можно сравнить с деревом. Тут находятся корни, каменное ложе – аналог кроны. Главное же сосредоточие энергии, своеобразное сердце источника – золотой саркофаг в моей спальне. Вот там действительно много чистой силы, убийственной для всех, кроме меня и мне подобных.

– Ну, для некоторых и того, что в озере, хватает с лихвой, – усмехнулся аше-ар, кивком блондинистой головы указав на моэру, резвящуюся в окружении водяных струй. – Вижу, ты сухая, принцесса, – отметил братец крови и, сев на берегу рядом с сильнейшим , жестом предложил мне расположиться у него на коленях. – Иди ко мне, айка, я приведу в порядок твою прическу. – И вот вроде ласково произнес, дружелюбно, а холодок по спине как-то сам побежал.

Я все-таки села, только не куда приглашали, а между напарниками. Устроилась поудобней на теплых камнях, развернулась спиной к аше-ару, позволяя ему заниматься моими волосами, и с ожиданием воззрилась на Сэн.

– Моя вторая просьба относится вон к той штуке, – показала на заинтересовавший меня предмет. – Если это не тайна, расскажи, что в ней?

Маг ломаться не стал, открыл коробку и показал странный прибор, чем-то похожий на часовой механизм старого образца.

– Эта вещица поможет задать точные временные координаты для нашего перехода в твой мир, Зоя.

– Оу! – только и смогла выдавить из себя я. Расспрашивать, как сей агрегат работает, смысла не имело – все равно не разберусь. Но сам факт, что маг занят чем-то связанным с перемещением, обрадовал несказанно.

Однако он начал пояснять, тыча длинным узловатым пальцем то в одну металлическую пластину, то в другую. Говорил про нити времени, которые способны видеть только те, кто трижды переродился. Про их динамику и бесконечность. А еще про возможность на эти самые нити влиять. Я не очень-то понимала, как можно замораживать или ускорять время и из каких таких нитей оно соткано, но слушала очень внимательно и даже кивала иногда, с чем-то соглашаясь. Аше-ар же перебирал мои волосы, делил их на пряди, расчесывал своими волшебными шипами и молчал. Видимо, тоже старался не пропустить и слова из рассказа Сэн.

А потом сильнейший несколькими быстрыми движениями запустил «шестеренки» на железной пластине, они с тихим шелестом завертелись, и над черным футляром высветились нити. Едва заметные, мерцающие, подвижные. С восторженным вздохом я подалась вперед и тут же зашипела от боли, так как меня довольно ощутимо дернули за волосы. Скосила глаза на Кира, а тот с самым невинным видом сообщил, что, мол, слишком запутались пряди. Я бы даже поверила, если б этот лис с замашками стилиста не умудрялся раньше распутывать жуткий колтун на моей голове, не причиняя ни малейшего дискомфорта.

– А в чем проблема? – пряча волшебство под крышку, спросил Сэн. – Я могу обновить заклинание, и прическа Зои несколько дней будет идеальной, как в прошлый раз.

С губ моих едва не слетело воодушевленное «Давай!», но белые пальцы, коснувшиеся рта, закрыли его на замок. И дело было вовсе не в магии. А потом Кир-Кули аккуратно пересадил меня к себе на колени и, склонившись к уху, прошептал:

– Не соглашайся. – И затем совсем тихо, на грани слышимости: – Я прошу.

– По-моему, ты слишком многое у нее просиш-ш-шь, аше-ар. – Змеиные нотки в голосе сильнейшего ничего хорошего нам не предвещали. Хотя почему нам? Киру! – Ведь мы говорили… Не раз говорили на тему твоих отношений с с-с-сейлин… до родов. – Это заявление дало понять, что наш диалог на середине солнечного озера тоже не прошел мимо мага. – А теперь еще и прическу девочке не даешь подправить. Неужели боиш-ш-шься, что живая кукла перестанет нуждаться в заботливом мастере? – И произнесено это было так язвительно, насмешливо, с откровенной издевкой – в духе гая Светлоликого, а не того чудаковатого чародея, что минуту назад рассказывал мне сказку о времени, которым можно управлять.