Валенсия Луннова - Моя нежная ведьма

– Феня, проглот, рано еще для второго ужина, только недавно же поел!

Феня виновато понурил голову и тихо сказал:

– Я это… хотел попросить тебя ведьмочку к ней в комнату доставить, пусть немного придет в себя, но чтоб никто не видел!

Дядя Тихон подошел ко мне, заглянул в лицо, печально вздохнув при этом, осторожно взял за руку и каким-то чудом перенес меня ко мне.

– Ну, милая, не плачь… – успокаивал он меня, наливая любимого чая. – Выпей, полегчает. Что случилось? Расскажи, легче станет.

Однако в этот момент у меня не было ни малейшего желания ни о чем говорить, а хотелось лишь одного – выплакаться. Я отрицательно покачала головой и хриплым от слез голосом прошептала:

– Хочу… побыть одна… Спасибо… за помощь…

– Хорошо, Лесенька, как скажешь… Но если что, зови, сразу придем, – сказал домовой и собрался уже удалиться, как вдруг обернулся. – Может, все-таки тетю Нюру позвать? – с надеждой спросил он, но я вновь покачала головой и уткнулась носом в подушку.

Вновь холод пробирался из сердца наружу, только на этот раз он был другим. И он рисовал древесный узор на коже, как мороз рисует узоры на стеклах… Ходила легенда, что разочарованная в жизни дриада способна превратиться в дерево, дабы защитить свою душу от боли. Древесный рисунок на коже – это первый шаг… Такое у меня уже однажды было, я тогда очень испугалась и сразу стала отвлекаться, благо Кира и Валерик постоянно были рядом, помогая учиться радоваться жизни заново. А сейчас… сейчас все повторяется, только вот мне это нравится… Рисунок окрасил кисть правой руки… И это только начало…

В дверь кто-то отчаянно тарабанил и кричал! Этот стук окончательно вывел меня из состояния полудремы. Я схватила метлу и бросилась отткрывать, намереваясь треснуть кому-то в лоб, да так и замерла на месте. За дверью стояла вся растрепанная, разъяренная и заплаканная… фея Глазкова! Вот так встреча… Она, видимо, тоже не ожидала увидеть меня в таком же состоянии, потому что так и замерла на месте с поднятой рукой и растерянным лицом. Вздохнув, я отступила на шаг и предложила войти.

Фея на непослушных ногах прошла в гостиную и присела на краешек кресла.

– А я пришла с тобой разбираться… – едва слышно прошептала Глазкова, стыдливо пряча глаза. – Я думала, ты Витора приворожила… Он ведь за тобой хвостиком бегает. – Я мученически закатила глаза и села в соседнее кресло. – Сегодня утром в столовой вы… – Тут она начала злиться от неприятных для нее воспоминаний, а я схватила со стола ненавистный флакончик и протянула ей:

– Читай!

Фея недоуменно посмотрела на флакон, потом на меня, я вновь указала ей на флакон.

– «Усовершенствованное быстродействующее восстанавливающее магический резерв средство»… И что? – опять непонимающе посмотрела на меня фея.

– Побочные действия прочти, – посоветовала я, вставая и разливая в кружки чай с имбирем.

– Так это все из-за этого средства? Значит, он тебе не нужен? – дрожащим голосом спросила гостья.

– Бинго, милая! Он мне даром не нужен. А тот, кто мне нужен… теперь для меня недостижим… – прошептала я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а на глазах появляются слезы обиды. Судорожно вздохнула, пытаясь содержаться, схватила мятную настойку и налила в обе кружки по солидной такой дозе… Нам обеим лишним не будет…

Через два часа две отчаявшиеся девушки сочиняли коварные планы по завоеванию объекта Д (демона) субъектом Ф (фейкой) и отваживанию его от меня, В (ведьмы). Вот и пригодилась бабушкина идея. Коварно хихикая, мы чокались чашками, в которых алкоголя было больше, чем самого чая.

– Так, Алла (фейку так звали), запомнила? Сначала проучить, потом охмурить! Не наоборот, – немного раскачиваясь из стороны в сторону, вдалбливала я тонкости плана фейке. – Только сначала нужно приготовить зелье, а это недели две… Подождешь? Зато потом он будет только твоим, и, заметь, без приворота! – уламывала я Алку. – Ну?

– Хорошо, Леська, а он точно… – и такой жалобный взгляд пьяных глаз, что я не удержавшись, обняла ее и прошептала:

– Пусть только посмеет не выбрать тебя, я на него такие чары нашлю… рогами научится ходить…

И мы коварно рассмеялись… А затем так и уснули вместе в обнимку на моей кровати… пьяные и довольные составленным планом… Хоть одной проблемой будет у меня меньше…

Пробуждение было малоприятным. От жуткой головной боли я застонала, рядом кто-то тоже застонал и зашевелился, отчего я, шарахнувшись в сторону, свалилась с кровати, взвыв похлеще волка. Еще бы, сами попробуйте со всего маху на копчик свалиться. Еще не так споете! Ответом мне был чужой стон с кровати. Медленно приподнялась с пола и сквозь сощуренные веки увидела там фейку. М-да, круто мы вчера… Достала из запасов антипохмельное зелье, выпила сама и дала страдающей Алле.

Через несколько минут мы уже смогли нормально говорить.

– Ты как? – спросила я у своей гостьи, та неуверенно улыбнулась.

– Вроде нормально, только вот… Лесь, а почему мы с тобой раньше не могли вот так просто посидеть и поболтать? Ты же потрясающая ведьмочка!

– Потрясающая ведьмочка очень проголодалась, а тебе еще надо успеть переодеться, Алла. В таком виде показываться в коридоре не стоит. Так что без тети Нюры нам не обойтись…

Сжав ведьмин камень, позвала свою любимую домовую. Она появилась через секунду, обеспокоенно взирая на меня, а я сразу попросила:

– Теть Нюр, доброе утро! Можешь помочь? Алле нужно к себе, чтоб переодеться, а потом минут через пятнадцать обратно ко мне, позавтракать, – выпалила я и жалобно так добавила: – Пожа-а-а-а-алуйста…

– Эх, Леська, что ж с тобой поделать, а? Идем, фейка, времени мало…

И я осталась одна. Но даже выдохнуть облегченно не успела, как домовая вновь объявилась и, схватив меня за правую руку и указывая на проступивший светло-коричневый древесный рисунок, воскликнула:

– Леся, что это? Как это произошло? Когда?

И тут я поняла, что тете Нюре известно значение данного рисунка. Ежики зеленые, этого мне еще не хватало! Судорожно попыталась вырвать руку из ее хватки, но не тут-то было.

– Леся, милая, когда? – И жалобный такой взгляд карих глаз… И я сдалась, тихо прошептала:

– Вчера, теть Нюр… – и тут же добавила, видя ее побледневшее лицо: – Но не бойся, это скоро пройдет, один раз уже такое было. Через неделю сойдет, – старательно нацепив улыбку на лицо и изображая жизнерадостный тон, объявила я.

Домовая лишь грустно вздохнула и тихо спросила, глядя мне в глаза:

– Это из-за Влада? – У меня от одного его имени в сердце кольнуло, больно так, аж дыхание перехватило. Закусив губу, отвела взгляд в сторону. Говорить сейчас у меня не было сил. – А он ведь всю ночь под окнами академии бродил, весь извелся… – вдруг заступилась за него домовая, и я, не выдержав, убежала в ванную, чтобы смыть горькие слезы и привести себя в порядок.