Джек Хорн - Источник

Моя рука невольно поднялась, дотрагиваясь до медальона моей матери, висевшего на цепочке.

Хило что-то добавила, но в гостиную совершенно некстати ворвался Мартелл.

– Ба, ты должна это видеть! – заорал он и опять выбежал на крыльцо. – Ого!

Мы отлично слышали его вопли, раздававшиеся сквозь сетчатую дверь.

Переглянувшись с Хило, я быстро вскочила на ноги. Чуть задержавшись, чтобы помочь Хило встать, я бросилась во двор. Хило ковыляла за мной.

Сначала я не увидела ничего необычного, что могло бы так сильно взбудоражить Мартелла. Однако, проследив за его взглядом, поднятым к небу, я остолбенела. Гигантская блекло-серая арка, похожая на бесцветную радугу, растянулась на западе. Постепенно она приобрела стальной темный оттенок, а затем – угольно-черный.

Хило выбралась на крыльцо и, свесившись с перил, рассматривала этот странный феномен. Неожиданно арка развернулась, формируя сумеречную занавесь, которая не столько скрывала то, что находилось за ней, сколько высасывала все цвета, превращая мир в черное и белое… А потом свет вообще исчез, оставив только кромешную тьму.

– Вы оба – идите отсюда! Живо! – прохрипела Хило. – Ну! – приказала она, когда мы оба не шелохнулись.

Мартелл таращился на арку, как завороженный. Он напоминал статую, высеченную из камня. Я взяла его за руку: собственный испуг придал мне сил, и я смогла проволочь парня по гравию, втащить по ступенькам на крыльцо и втолкнуть в дом. Хило тоже вошла в гостиную и захлопнула дверь. Через окно мы наблюдали за занавесом, который продолжил свое наступление. Он окутывал небо, неумолимо приближаясь, становясь длиннее и длиннее. Гигантские края заворачивались навстречу друг другу, окружая жилище Хило.

– Ба, что это? – спросил Мартелл детским голосом.

Страх сорвал с него напускную развязность, обнажив скрывавшегося за ней невинного мальчугана. Несмотря на собственную панику, мне стало его жалко.

– Все будет хорошо, – успокоила я Мартелла и поняла, что смотрю на Хило, дожидаясь ее подтверждения.

Хило хранила молчание. Она переходила от окна к окну, открывая ставни. В каждом проеме появлялась растущая тень. Мрак изменился, превращаясь в пожирателя света. Я содрогнулась, осознав, что арка перестала разрастаться. Теперь она сжималась, как удав, захвативший свою жертву. Мир за кольцом тьмы перестал для нас существовать. На ее внутренней стороне – стремительно истаивал последний ярко-голубой лоскуток. Небо навалилось на нас ощутимой тяжестью, а земля под фундаментом домишки Хило затряслась. Реальность уподобилась пузырьку воздуха, плывущему к поверхности воды. Еще мгновение – и мир вокруг нас приподнялся, трансформировавшись в плотную сферу. Она быстро сокращалась. Казалось, нас затягивает в черную дыру.

Хило повернулась ко мне – и я прочла в ее взгляде ужас.

– Оно пришло за Хило, – проговорила она замирающим шепотом. – Прости, но оно поймало и тебя, – добавила она еле слышно. – Твоей бабушке очень жаль, – произнесла она, обнимая Мартелла.

Я кинулась к окну, тщетно пыталась хоть что-то разглядеть. Мир кончался сразу за стеклами… а потом и они не выдержали, треснув под нарастающим давлением.

Все звуки разом пропали, когда серость просочилась в комнату Хило, покрывая давно выцветшие цветы на обоях.

Вдруг стены начали закручиваться вокруг нас, а плинтусы стали изгибаться. Я обхватила Хило и Мартелла обеими руками. Паренек дрожал, но не вырывался. Наоборот, он крепко вцепился в меня. Я не знала, получится ли у меня задуманное. Я даже не была уверена в том, что за пределами сотрясающегося пузыря еще существует нормальная реальность, но я сгребла их в объятия и надежно обхватила. Зажмурившись, я сосредоточилась на доме.

В следующую секунду я ощутила прикосновение солнечных лучей ко лбу, услышала пение птиц и шум уличного движения. Я открыла глаза: я находилась в саду, продолжая прижимать к себе Хило и ее правнука. Мартелл высвободился, отбежал на несколько шагов – и его вырвало. Хило внимательно посмотрела на меня: в ее взгляде отразилось не только уважение, но и восхищение.

– Будь благословенна, малышка, – прошептала она, а потом поплелась к правнуку и принялась похлопывать его по плечу.

– Сейчас принесу ему воды, – пообещала я, направляясь на кухню.

– Если у твоего дяди остался виски, я была бы очень тебе обязана, – откликнулась Хило, в последний раз похлопав Мартелла.

Я улыбнулась. Старушка на удивление стойкая: ей уже стало лучше.

Я прошла в библиотеку, где обнаружила виски для Хило, а затем вернулась на кухню за парой стаканов. Один я наполнила водой, а во второй плеснула напиток покрепче. Однако, очутившись в саду, я едва не выронила стаканы, обнаружив там Айрис. Она возвышалась над столом, за которым сидели Хило и Мартелл. Паренек ссутулился, демонстративно не глядя на мою тетку и изображая скуку. Я вручила ему стакан с водой, который он принял молча.

– Мартелл! – укорила его Хило.

Правнук насупился.

– Спасибо, – промямлил он не слишком искренне – и сделал глоток, завистливо глядя на стакан, который я подала Хило.

– Спасибо, девочка моя, – ухмыльнулась Хило.

– Господи! – воскликнула Айрис. – Неужели я так тебя ничему и не научила? Это повседневная посуда, а не та, которую мы подаем гостям. И вы, юноша… Мартелл, верно? – она выгнула бровь, вспоминая, где и когда впервые услышала это имя. – Вы, Мартелл, по-моему, голодны. А ты, Мерси, не предложила ему ничего, кроме воды!

– Не отказался бы поесть, – заявил Мартелл.

Хило укоризненно покосилась на него:

– Мартелл, ты просто в гостях.

– Но, ба, я же…

Он замолк: Хило округлила глаза и погрозила ему пальцем.

– Спасибо вам, мисс Айрис, но хлопотать над Хило и пареньком совсем не нужно.

Айрис рассмеялась:

– Извините, матушка, но я с вами не соглашусь. Если спустя долгие годы матушка Хило Уиллс удостоила наш дом своим присутствием, то это событие определенно заслуживает того, чтобы немного похлопотать.

И моя тетя широко улыбнулась. У ее глаз собрались морщинки. Я почувствовала: она всегда надеялась получить возможность прекратить вражду Тейлоров и Уиллсов.

Хило отхлебнула виски и прикрыла глаза. Она была довольной, как толстая кошка, сидящая у камина.

– Мартелл, милый, – произнесла Айрис, и Мартелл посмотрел на нее с хладнокровием, которое, должно быть, многие часы отрабатывал перед зеркалом. – Почему бы нам не пройти на кухню и не выбрать что-нибудь тебе по вкусу?

Мартелл не был дураком. Он уставился на Хило, спрашивая у нее разрешения. Она кивнула и помахала ему рукой.

– Ступай, мальчик. Но не смей прохлаждаться. Помогай мисс Айрис.

– Да, мэм, – ответил он и бросился вперед, чтобы открыть перед Айрис дверь.