Елена Малиновская - Забавы марионеток (сборник)

– Я не просто знаю его величество. – Краген величаво подбоченился. – С полной уверенностью скажу больше: мы весьма близкие приятели. Вряд ли, конечно, нас можно назвать друзьями. Но, по-моему, настоящих друзей у Тициона вообще нет. Однако я частый гость в его дворце, одно время мы встречались каждую неделю за партией в шахматы. Потом, правда, случилось несчастье с Патрисией, пропала Оливия, и мне стало не до светской жизни.

– Вот, значит, как, – медленно протянула я, не сводя напряженного взгляда с Крагена.

– Впрочем, я пришел сюда говорить не об этом, – после краткой паузы вернулся к начальной теме разговора Краген. – Итак, на чем я там остановился? Ах да, на том, что я крупнейший торговец недвижимостью. Причем, прошу заметить, не получил свое состояние по наследству, а сколотил его сам. Тяжким и упорным трудом. Порой мне приходилось голодать, потому что вся выручка сразу же шла в дело. Как говорится, хар хардий бережет. Естественно, на своем пути я не раз встречался с обманом. Естественно, приходилось обманывать и мне. Но это научило меня разгадывать любую, даже самую тщательно замаскированную ложь. К тому же из вас получилась бы дрянная лицедейка. Вздумай вы зарабатывать себе на жизнь участием в театральных постановках, вас закидали бы гнилыми помидорами после первого же представления. Вы переигрываете, Доминика. И переигрываете очень сильно.

– Правда? – смущенно пробормотала я, не понимая, что еще можно сказать на столь проникновенную речь.

– Упасть в обморок во время объяснения в любви? – Краген скептически вздернул кустистые брови. – И как вам такое только в голову пришло?

– Просто… просто… – запинаясь, прошептала я, отчаянно силясь придумать хоть какую-нибудь более-менее приемлемую причину своего настолько странного поведения.

– Я наблюдал за вами, когда Стефан пытался сделать вам предложение. – Краген словно не услышал моих сбивчивых бормотаний. – В тот момент вы напомнили мне загнанное животное. В ваших глазах плескался настоящий ужас. Почему, Доминика? Право слово, это необъяснимо для меня. Если мой сын настолько вам омерзителен и неприятен, то с какой стати вы терпели его целый год под своей крышей? И не просто терпели, но и, можно сказать, наслаждались его обществом. Ну, вы понимаете, о чем я. Простите, я несколько старомоден, поэтому не могу с легкостью говорить о внебрачных отношениях, хотя, безусловно, ни в чем вас не обвиняю и не собираюсь наклеивать никаких ярлыков. Сам ведь с Патрисией занимался тем же самым. – На этом моменте своей витиеватой речи Краген позволил себе грустную усмешку, вспомнив про погибшую любовницу, которую уже готовился назвать своей женой.

В комнате после этого повисла вязкая тишина. Видимо, Краген решил, что сказал достаточно, поэтому сложил на коленях руки и устремил на меня спокойный выжидающий взгляд.

Пытка молчанием продолжалась и продолжалась до тех пор, пока стала просто невыносимой. Я готова была закричать во все горло, лишь бы порвать тенета безмолвия, опутавшие нас.

– Ваш сын – замечательный человек. – Собственный голос показался мне чужим и безжизненным, когда, наконец, я попыталась хоть что-то сказать в свое оправдание. – Я очень уважаю и ценю его.

– Но не любите, – завершил за меня Краген. Растерянно всплеснул руками, предугадывая мои дальнейшие слова. – И что? Милая моя Доминика, любовь – далеко не самое главное в браке. Куда важнее уважение супругов друг к другу. Да и потом, не секрет, что в любой паре один любит, а другой лишь позволяет себя любить. Подобные союзы, на мой взгляд, наиболее крепки и долговечны.

«А в твоей паре с Луциусом кто кого позволяет любить? – насмешливо шепнул внутренний голос. – Ох, Доминика, Доминика, не делаешь ли ты сейчас самую главную ошибку в своей жизни?»

– Признаюсь честно, вся эта ситуация выглядит несколько забавно для меня. – Краген позволил себе короткую усмешку. – Не обижайтесь, Доминика, но вы – далеко не та девушка, которую я бы хотел видеть в качестве жены своего единственного сына. Вы не нашего круга, у вас очень много проблем, в том числе и с законом, не говоря уж о темном прошлом. Подобный брак будет чудовищным мезальянсом. Он всколыхнет весь Озерный Край, да что там, уверен, слухи дойдут и до столичного придворного общества. Я бы мог заставить Стефана отказаться от его намерения жениться на вас. Однако не собираюсь делать ничего подобного. Напротив, сижу сейчас с вами и уговариваю не делать глупостей. Ведь ваш отказ от брака будет самой настоящей глупостью. А знаете, почему я так стараюсь?

– Почему? – глухо спросила я, уставившись куда-то в противоположную стену и опасаясь даже на миг встретиться глазами с Крагеном.

– Потому что я желаю счастья Стефану, – мягко проговорил тот. – Он любит вас. Любит по-настоящему. Уж поверьте, я знаю, о чем говорю. У него было много интрижек, я был знаком со многими его подружками. Была даже одна серьезная связь, когда дело лишь чуть-чуть не дошло до помолвки. Но ни разу я не видел, чтобы его глаза горели таким восторженным огнем, как они горят, когда он смотрит на вас.

На это мне было нечего ответить. Ради разнообразия теперь я уткнулась взглядом в покрывало, чувствуя, как мир вокруг предательски расплывается в непрошеных слезах.

– Вы ведь в курсе, что я уже замужем, – прибегла я к последнему аргументу и словно невзначай тронула рукав свитера, под которым скрывалась брачная татуировка.

– Я в курсе, что вы вдова, – поправил меня Краген. Помолчал немного и негромко полюбопытствовал: – Или у вас есть иные сведения?

Я лишь горько усмехнулась в ответ. Иные сведения! Нет, у меня ничего нет. Только глупая догадка. А возможно, я просто не хочу верить, что Луциус погиб. И сама не понимаю, почему это настолько важно для меня. В конце концов, он еще должен убить Тициона. Правда, далеко не все сны сбываются.

– Ладно, мне пора идти, – неожиданно засуетился Краген, словно услышав что-то, недоступное мне. Встал и вновь заложил большие пальцы рук за пояс, глядя на меня сверху вниз. Я невольно пригнула голову под тяжестью его изучающего взора. Да, стоит признать, что я сильно недооценивала отца Стефана. Он далеко не так прост, как пытается казаться. Хотя свою роль забавного толстячка он играет отменно.

– Напоследок я скажу еще одну вещь, – медленно произнес Краген, впечатывая каждое слово в звенящий от напряжения воздух. – Думайте, Доминика, очень хорошо подумайте о том, как вам надлежит поступить. Но если вы разобьете сердце моего сына – я уничтожу вас. Сделаю все, лишь бы вас в кратчайшие сроки вышвырнули обратно на ваш погрязший в разврате, преступности и коррупции Хекс, чего вы так боитесь.

После чего, не добавляя больше ни слова, круто развернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.