Саша Готти - Хроники Темного Универа. Некромант (сборник)

– Я ничего тогда не кричала, никаких слов! Это вообще чужой голос был!

– Неважно. Твое решение быть со мной, тогда на лестнице, забыла? «Гильс, я прощу тебе все, даже других девчонок, не буду ревновать и ссориться, лишь бы быть с тобой. Когда я буду погибать, для меня важна будет эта минута, сейчас и с тобой». Тогда у меня было два выхода – послать все это подальше, отказаться от титула Темнейшего, потому что я ненавидел своего отца, или забыть, как он поступил с моей матерью, принять титул и помочь тебе выжить.

– Выжить… это значит, ты заставишь меня…

– Ага, охотиться на людей. Я прикажу тебе охотиться, и ты будешь это делать. Канва тут ни при чем – отец же сказал, что ты не нарушишь ее. Но, кроме хороших новостей, есть и вообще отличные для тебя новости, Огнева. Медальон не только подчиняет твою волю мне – это высший знак семьи Мурановых, и их не раздают просто так кому угодно. Ты моя будущая невеста, и я принял это решение еще тогда, на лестнице. Рада?

Влада молчала, глядя на Гильса, силуэт которого четко обрисовывался на фоне окна в конце полутемного коридора. Казалось, что сейчас он совсем не тот, кого она всегда знала. Этот парень был уже совсем другим, он упивался властью и с удовольствием наблюдал, как она пытается перебороть то, с чем справиться не может. Два костра багровых глаз горели жестоким торжеством.

– Неужели нет? А кто лез ко мне целоваться еще совсем недавно?

Не дождавшись ответа, вампир прислонился плечом к стене, снова поманив ее пальцем, и пришлось подойти, через силу.

– Если уж я принял титул и теперь наследник Темнейшего, почему я должен отказываться от самой красивой девчонки, которая влюблена в меня по уши? Мне приятно, что ты попалась в сети, что ты не вырвешься из них, и тебя ждут балы в моем доме, где мы с тобой будем танцевать. Мне даже понравились эти отцовские приколы с этикетом, это по мне. Я люблю власть, и она у меня будет. Уже есть… Адфурьевна! – громко окликнул Гильс, заслышав цоканье каблуков спешившей мимо замректорши.

– Муранов и Огнева, почему мы до сих пор не в аудитории?!! – громко возмутилась она, тормозя на шпильках так, что пол под каблуками издал душераздирающий скрип. – Почему вы тут, когда вот-вот начнется экзамен по Конвенции?! Вам что, нужно отдельное приглашение??

Муранов молча достал из-за ворота своего черного свитера медальон, и тот засверкал даже в полутьме, играя гранями на паучьих лапах.

– Вы ведь знаете, что у меня за семья, как и все остальные преподы знают, – тихо сказал Гильс. – Говорить об этом в деканате не принято, и вы всегда делали вид, что понятия не имеете, кто я такой. Теперь я принял титул Темнейшего и стал наследником своего отца. Ада, вы перенесите-ка экзамен на десять минут, у меня выяснение отношений с моей девушкой, – добавил он.

Фурия, вытаращив глаза, пялилась на медальон, открыв рот, но вовсе не для того, чтобы плюнуть ядом, а от изумления. Почти минуту она двигала нижней челюстью как рыба, пока не пробормотала:

– Подумать только, Муранов. Я была наслышана о вашей семье, но… эту тему в деканате действительно не принято поднимать. Поздравляю… вас.

– Большое спасибо. – Гильс с усмешкой приподнял одну бровь. – Вы ведь хотите остаться работать в Носфероне? Или же откажетесь перенести экзамен и отправите нас с Огневой в деканат разбираться?

– Эк… экзамен, – повторила фурия, все еще пытаясь прийти в себя. – Д-да, экзамен необходимо перенести по причине того, что… по причине…

Она снова скрипнула каблуками и помчалась в сторону открытой двери в атриум.

– Колыва-анов! – послышался ее истеричный вопль на несколько тонов выше обычного. – Я вижу даже отсюда, что у вас шпаргалки в рукавах! Нет, я вижу, что вы мне врете?! А вот немедленно выйдите, из-за вас экзамен переносится на десять минут…

Влада стояла, опустив голову и стараясь не смотреть на Муранова. Ей было сейчас очень больно узнавать его другого, его темную сторону. И эта сторона, она ведь всегда существовала, только Влада сама не хотела ее видеть, предпочитая рисовать Гильса светлыми и радужными красками. Даже тогда, когда значок Носферона показал ей мысли вампира, она умудрилась прочесть их так, как ей нравилось. В том ее видении ведь ясно было и про расставленную ей сеть, и про то, что ее светлая кровь для Гильса – приманка, которой ему хочется завладеть.

– Балы, снежок! Ты будешь танцевать и блистать там среди вампирской богемы, – продолжал Гильс, когда вопли Алы Фурьевны и возмущенный бас Колыванова затихли в коридорах. – Ты будешь моей, Влада, разве ты не этого хотела?

Последняя фраза, произнесенная Гильсом, отозвалась радостью, но сразу же и болью разочарования.

– Не такой ценой.

– Не понял? – Вампир повысил голос. – Цена – человеческие жизни, которые мои предки забирали сотнями, пока не появилась Канва. Людей на земле пять миллиардов, только в Москве миллионы. Тебе нужно будет просто выходить в город, высматривать жертву и возвращаться ко мне.

– Что с тобой сделал этот титул Темнейшего?!

– Это все мое по праву, а я своего не отдаю никому, – жестко ответил вампир. – Ни титул, ни тебя.

– Я видела тебя на боях в Утесуме. Ты защищал людей, ты был совсем другим! Меня тогда потрясло это! Я вообще считала тебя… совсем другим.

– Прекрасно, – Гильс сверкнул белозубой улыбкой, которая напомнила оскал довольного собой хищника. – Это самая главная ошибка девушек. Она считала его таким, а он оказался другим. Только тебе уже никуда не деться. Я вижу, что у тебя дрожат коленки и пальцы, что ты смотрела на экзамене в окно и даже старалась не дышать. Но твоя светлая кровь и твой характер, конечно же, заставят тебя сопротивляться голоду, и ты изведешь себя, лишь бы не убить никого. А я тебя спас, Огнева, от тебя же самой. Так что сейчас экзамен сдадим и пойдем в город.

– Нет! Гильс, тогда я отказываюсь… это не помощь, это же совсем другое! – Влада попыталась сделать шаг назад, но тело не поддавалось, зато Муранов злился все больше.

– Отказываешься, значит, – со сдержанной яростью в голосе произнес вампир. – От меня и моей помощи. Только поздно уже, не выйдет, Огнева! Я решил, что ты мне нужна, все. Все, снежок! Тебя уже никто не спрашивает, чего ты хочешь и чего не хочешь. Даже если ты не захочешь быть моей невестой, потому что я в твоих глазах стал другим, тебе придется. Темнейшему не отказывают. А сейчас… – с лица Гильса пропала ярость, и он ласково улыбнулся, – пошли, моя глупышка, на экзамен.

Муранов потрепал ее по волосам и направился в атриум.

Влада сделала шаг в обратную сторону и тут же поняла, что идти не может, будто ноги увязли в болоте. Медальон между ключицами отчаянно пульсировал, или же это какая-то из артерий на шее сейчас протестовала, пытаясь скинуть плотную, как ошейник, цепочку на коже.