Саша Готти - Влада и война призраков

– Гильс, там… кто-то огромный, вполнеба! Что это? Это сделали маги?

– Это смерч, – голос Гильса был почти не слышен в нарастающем за спиной реве. – Мы удостоились чести видеть разъяренных светлых!

Влада сильнее прижалась к спине вампира, когда вдруг в затылок ударила ледяная волна ветра, принесшая с собой тонкий звон тысячи стекляшек. Удар града пришелся и на машины, которые ехали мимо: послышался визг тормозов, и длинная фура на встречной полосе съехала на обочину и на полной скорости улетела в кювет, разметав сугробы. По шоссе захлестали жесткие волны ледяного ливня, нещадно стегая железные крыши и бока машин. Фонари, освещавшие шоссе, мигнув пару раз, погасли, погрузив дорогу во мрак.

Теперь уже не только позади, но и впереди горизонт ожил, зашевелился: в небе над крышами машин клубились белесые тучи, очертания которых менялись с каждой секундой. Вначале бесформенные и размытые, они приобретали четкие контуры сгорбленных фигур, стоящих на длинных тонких ногах. Огромные, выше столбов линии электропередач, тянувшейся по заснеженному полю, фигуры двигались странными рывками, полупрозрачные, источающие мутное белесое свечение по контурам.

– Псы, – коротко выдохнул Гильс. – Из снега и града. Ногти длинные, Огнева? Впивайся в меня и держись, как только можешь!

Байк несся вперед, огибая остановившиеся под шквалом града машины, которые сейчас разрывались от гудков.

Призрачные псы, состоящие из льда и тумана, пригнулись, готовясь к прыжку. Первый прыгнул, и его пасть, размером с фуру, мелькнула совсем близко, клацнув зубами темноту около байка. Тот ловко увернулся и вильнул на обочину, сненсенный воздушной волной. Рядом с Владой чиркнула по воздуху молния, она ослепила на мгновение и с шипением ткнулась в снег.

Следующий пес ринулся вперед с жутким воем, а сзади, пожирая километр за километром, уже приближался смерч, то обретая контуры рассвирипевшего воина в плаще, то становясь разъяренным псом с темными глазницами и оскаленной пастью…

Владе казалось, что они летят по ревущему океану из снега и дождя, в котором сейчас беснуется буря, и нет ни верха, ни низа.

– Нас скидывают с шоссе, – крикнул Гильс. – Держись, я кое-что придумал.

Байк вильнул почему-то вверх и затрясся, словно невидимые руки толкали его со всех сторон. В какойто момент Влада посмотрела вниз и увидела, что они несутся по черной узкой тропинке, а внизу мелькают крыши машин и длинные хребты фур.

Паучья армия Мурановых встала над шоссе выгнутым мостом, и мотоцикл на бешеной скорости несся по паукам, рассекая шквал ледяного ливня.

Только бы доехать, добраться, не упасть с огромной высоты!

Влада зажмурилась, хотя даже сквозь сомкнутые веки все еще продолжала видеть страшных псов, которые гнались за ними, прыгая по крышам машин. Дикость, но ей вдруг вспомнилась старая питерская школа и урок литературы в сонном тихом классе. Тогда прочитанные в учебнике стихи показались слишком странными, непонятными. А вот сейчас, посреди ада, они вдруг всплыли в памяти, помогая справиться со страхом. Влада начала громко читать их, не слыша собственного голоса.

– Мело… мело по всей земле… во все пределы… свеча горела на столе… свеча горела… – почти кричала Влада, пока Гильс не повернул голову и сам не крикнул, перекрывая рев мотоцикла и снежный буран:

– Если ты вызываешь демонов, Огнева, то опоздала – они все уже тут, вокруг нас!!!

В Питер они влетели как сумасшедшие, и буря позади в тот же миг прекратилась, будто ее и не было. Город встретил их в пять утра темнотой, обрывками блесток от хлопушек и петард, которые сверкали под фонарями на снегу, и толпами уже уставших гулять людей.

На Дворцовой площади сияла наряженная елка, и Влада сквозь заледеневшие ресницы увидела размазанные огни украшенного гирляндами и огнями Невского, по которому она уже успела соскучиться.

Владе казалось, что она вцепилась в Гильса навсегда, и теперь никогда не сможет расцепить заледеневшие пальцы. Если руки она еще более-менее ощущала, то пальцы ног серьезно беспокоили – в тоненьких ботинках она почти не чувствовала их. Такое было однажды, когда она гуляла по улице в мороз. Потом пришлось два часа сидеть на кухне и отогревать ноги в тазу с водой, чтобы не ехать в больницу с отморожением.

Родной двор на Садовой улице, по щиколотку утопавший в снежной каше и засыпанный обрывками картонок от петард, в утренних мутных сумерках поприветствовал их миганием фонарей. Джипа Алекса тут не было, да и неудивительно: вряд ли кто-то еще несся по московской трассе с такой бешеной скоростью, как они.

Гильс подогнал байк к самому подъезду и долго ждал, пока Влада сможет разжать заледеневшие пальцы и слезть с сиденья.

– Как поживает супервампир Огнева? – съязвил он, но Владе было уже не до шуток.

– Н-ничего… терпимо, н-нормально.

Влада вдруг поняла, что не может встать с мотоцикла.

– Эх, ты, мерзля-ячка… – с усмешкой протянул Гильс, которому четыре часа на промозглом ледяном ветру оказались нипочем. Вампир легко подхватил ее на руки, подняв над землей. – Если повезет, то порог твоего дома еще помнит меня! Иначе мы застрянем во дворе…

Гильс рванул на себя дверь подъезда, и та распахнулась. К счастью, дом действительно еще помнил, как вампир приходил сюда в гости к Огневым, помнил и Владу.

На лестнице вовсю грели батареи, и было тепло. Гильс с Владой на руках поднялся по лестнице и остановился перед нужной дверью. Влада отчаянно стучала зубами, стараясь унять дрожь, но ее сейчас колотило так, будто изнутри по телу бродило стадо ледяных бизонов, стуча копытами по коже. Куртка Гильса, которая была надета на ней, покрылась коркой льда и задубела так, что хрустела при каждом движении.

– Ведьмобродие запретил без него в квартиру входить, там могут быть подарочки от светлых, – Гильс рассматривал запертую дверь. – Учитывая, что творилось на шоссе, доедут они не так скоро, как мы.

– Хоть бы… доехали… там был такой ужас… – пробормотала Влада заледеневшими губами, с трудом стягивая с себя заледеневшую «косуху». – Я… около б-батареи посижу…

Гильс усадил Владу на подоконник лестничного окна и принялся снимать с нее ботинки. В пальцы пришла боль, и Влада взвыла, мечтая, чтобы ноги отвалились.

– Тссс… – Гильс принялся растирать пальцы ее ног. – Не ори, а то соседи вылезут. Хотя в этой парадной, как мне кажется, никто не живет. Все квартиры, я чую, пустые. Или почти все.

– Я думала, мы разобьемся… – запинаясь, пробормотала Влада, поставив ноги на батареи. Жестокие иголки из пальцев постепенно исчезали, уступая место приятному теплу.