Ирина Молчанова - Дорога в небо

– Шеллария, для друзей просто Шелла, – представилась девочка, протягивая тонкую ручку. Он неловко пожал ее, представился и помог подруге подняться.

Шеллария протянула руку Даше, но она изумленно смотрела на корчившихся на земле гиен, поэтому не заметила дружеского жеста. Белая шкура слезала с животных, они перевоплощались. Одни пытались спрятаться, другие бежали к деревне. Ледяной дом Цемидлы походил на фонтан. Из трубы, окон, дверей лилась вода, некоторые деревянные домики под натиском воды разломались, выстояли лишь самые крепкие. Из леса бежали ручьи, а впереди них – крысы. Они на ходу превращались в людей, но не останавливались, а продолжали бежать. Счастливым пением заливались птицы, страна Заходящего солнца возрождалась изо льда. Прямо у ног подруги упала гиена, а уже через минуту на месте зубастого существа лежал косматый человек в белом балахоне.

– Учитель, – воскликнула Шеллария, подбегая к старцу, – это же учитель!

– Кто он? – спросил Руслан, следя за тем, как другие люди в белых балахонах поднимаются с земли, изумленно оглядывают себя, рассматривают друг друга, обнимаются.

– Это главный волшебник страны Восходящего солнца! Тут все они, все тридцать три сильнейших чародея моей матери.

– Твоя мама – волшебница страны Восходящего солнца? – удивленно спросила Даша.

– Ну конечно, кто же еще!

Ребята переглянулись.

– Вы обязательно должны с ней познакомиться! – хлопнула в ладошки Шеллария. – Мама достойно отблагодарит вас за мое спасение!

Руслан заметил, как озарилось лицо подруги улыбкой и, залюбовавшись, оступился и упал.

Намокли в воде штаны, но он не замечал холода. На том месте, где совсем недавно стояла Цемидла, лежала розовая жемчужина. Он взял ее, холодную, гладкую и прекрасную. Со всех сторон послышались восторженные возгласы, а ему неожиданно стало противно. Руслан размахнулся и бросил жемчужину Власти далеко-далеко, лишь бы никогда больше не прикасаться к предмету, причинившему столько зла.

– Думаешь, я испугалась? – Пилатесса высоко поднимала подол зеленого бархатного платья, чтобы не намочить подол в бегущих по тропкам ручейках.

Шахран описал над ней круг и спустился ниже:

– Я не думаю, что вы испугались, ваше высочество.

Она удовлетворенно кивнула.

– Я ничуть не испугалась, подумаешь, луна какая-то зашла, я всегда верила, что кто-нибудь найдет седьмую жемчужину! Только не понимаю, почему этот счастливец все еще не объявился! Ведь не может быть такого, что кто-то не хочет править! – Пилатесса от этой мысли даже приостановилась и требовательно спросила: – Что ты думаешь, Шахран?

Ворон уселся на ветку и почтительно склонил голову:

– Я думаю в точности как ваше высочество.

– Ну, как обычно, – протянула она, возобновляя свое путешествие, о котором успела уже сто раз пожалеть.

Кузен не стал отговаривать, как она надеялась. Он даже пожаловал ей теплый плащ, чтобы не замерзла на просторах ледяной страны Заходящего солнца. Предательница Эдлая каким-то чудом сумела расположить к себе хладнокровного Галексиса и вместо того, чтобы сопровождать ее, осталась в крепости. Бесстыжая фея чем-то развеселила обычно хмурого повелителя королевства Огня. Кузен смеялся, не цинично и зло, а искренне, задорно, как смеялся давным-давно, когда еще не был правителем, а ей казалось, что нет на свете мальчика чудеснее. Словно что-то кольнуло внутри, когда она услышала его смех. Пусть на миг, но он вернул ее в прошлое, где не существовало бед и забот. Если бы тогда он так сильно не изменился, если бы не изменилась она, их история могла быть совсем другой…

Пилатесса вздохнула, рассматривая испачканные в лесной грязи туфельки. Но не поворачивать же теперь назад!

Преодолевать трудности, вот чему изо дня в день учила она своих подданных, – не для того, чтобы на собственном примере убедить всех в слабости.

– Шахран, ты думаешь, я плохая правительница? – не глядя на преданного ворона, спросила Пилатесса.

– Я не думаю, что ваше высочество не может быть плохой правительницей, – последовал сдержанный ответ.

Она и не ждала другого. Все кругом лгали – сама же их научила. Внушила, будто нет плохих правителей, есть плохие подданные, нет слишком жестоких наказаний, есть слишком тяжкие преступления. Ее боялись! И за двести лет первым, кто сказал ей правду, оказался сероглазый проходимец по имени Руслан. Смелый, безрассудный, честный и дерзкий. Ей не терпелось снова увидеть его, посмотреть, не ошиблась ли в нем, удостовериться, что это то самое чувство, про которое так много рассказывала прохвостка Эдлая.

Пилатесса не переставала удивляться, откуда лесной фее столько известно о любви, но бесконечные расспросы ни к чему не приводили. Златовласая всезнайка умела скрытничать, а угрозы на нее не действовали.

Принцесса всегда знала, что Эдлая особенная, но никак не могла ее разгадать. Мать рассказывала о хитрости и коварстве лесных фей, советовала держаться от них подальше, что принцесса и делала, пока не узнала Эдлаю. Фея прилипла к ней точно смола, а вскоре обнаружилось, что компания несносной художницы ей даже приятна. Пришлось принять как данность собственную благосклонность и негласное присутствие крылатой всезнайки. И сейчас, посреди мокрого леса, ей не хватало жизнелюбивой феи.

– Шахран, – вновь обратилась она к летящему впереди ворону, – как думаешь, почему Цемидла ничего не пытается предпринять?! – Она окинула рукой журчащие ручьи и порхающих птиц. – Почему вновь не заморозит свою страну?! Старуха ненавидит яркие краски, ненавидит пение птиц, крики детей, – Пилатесса подняла кверху палец. – А ты только послушай, могу поклясться, там слышны голоса детей!

– Не имею ни малейшего понятия, ваше высочество, почему Цемидла медлит. А что до голосов, вы абсолютно правы, это дети. Две девочки и мальчик из местных жителей.

– В последний мой визит в страну Заходящего солнца тут жили только крысы, гиены и несколько колдунов, приспешников Цемидлы.

– По легенде в первый день нового столетия разрушатся все заклятия до единого, – спускаясь пониже, прокаркал Шахран.

– Не все! – холоднее, чем хотела, бросила Пилатесса.

– Прошу прощения, ваше высочество, я не хотел вам напоминать…

– Достаточно! – прервала она и отмахнулась. – Веди меня к детям, хочу взглянуть на них.

Начальник стражи вывел ее на небольшую поляну, где на камне сидели дети. Одетые в обноски, грязные, непричесанные, они вызвали в принцессе острое чувство жалости. Вокруг повсюду стояла вода, одна девочка опускала босую ногу в воду и тут же боязливо одергивала.

– Представить вас, ваше высочество? – неуверенно спросил Шахран.